Роджер Желязны - Этот бессмертный
– Я слышал об этом, – кивнул я.
– Большинство веганцев, в той или иной степени, знакомы с этими системами. Некоторые имеют даже определенные способности в этой области.
Многие их не имеют. Но почти все мы можем ощущать наличие экстрасенсорных способностей у других; мы чувствуем, когда они проявляются. Сам я не телепат, но понял, что у вас подобная способность есть, потому что прошлым вечером вы испытали ее на мне. Я ощутил это. Среди ваших соплеменников это мало распространенное явление, и я не ожидал, что такое может случиться со мной – и поэтому не предпринял мер предосторожности. Да к тому же, вы выбрали очень удобный момент, когда мой мозг был открыт для вас. Я должен знать, с чем вы столкнулись в моем разуме?
Значит, в моих видениях действительно было нечто экстрасенсорное.
Обычно в них было то, что казалось непосредственным ощущением объекта, плюс особо выдающиеся мысли и чувства, которые он затем излагал на словах – и притом далеко не всегда я получал истинную картину.
Вопрос Миштиго указывал на то, что он не знает, насколько глубоко я проник в его мысли, а я слышал, что некоторые профессиональные психологи с Веги могли пробиться даже в подсознание. Поэтому я решил блефовать.
– Я понял, что вы собираетесь написать не просто путевые заметки.
Он промолчал.
– К сожалению, не я один знаю истинную цель вашего вояжа на Землю, продолжал я свое вранье, – вследствие чего вы подвергаетесь определенной опасности.
– Почему?
– Вероятно, они не правильно поняли истинную цель вашего путешествия, – ответил я наугад.
Он покачал головой.
– Кто это – они?
– Простите?!
– Но мне нужно это знать!
– Еще раз простите. Если вы все-таки узнаете, то я сегодня же доставлю вас в Порт-о-Пренс.
– Нет, я не могу этого допустить. Я должен продолжать. Что же мне делать?
– Расскажите мне подробнее обо всем – и тогда я смогу вам что-нибудь посоветовать.
– Нет, вы и так знаете слишком много, – он замолчал, а затем встрепенулся. – Тогда именно в этом настоящая причина присутствия здесь Дос Сантоса. Он из умеренных. Радикальное крыло Рэдпола, должно быть, что-то узнало о моем визите и, как вы говорите, не правильно истолковало.
Он, видимо, знает об опасности. Наверное, мне стоило бы пойти к нему…
– Нет, – поспешно прервал его я. – Я не думаю, что следует так поступить. По сути, это ничего не изменит… И все же, что бы вы ему сказали?
– Я понимаю, что вы имеете в виду, – сказал он после некоторой паузы.
– Мне тоже пришла в голову мысль, что, возможно, он не такой уж и умеренный, как мне показалось. Если это так, то тогда…
– Вы хотите вернуться?
– Не могу.
– Значит, вам придется довериться мне. Вы можете рассказать мне более подробно…
– Нет! Я не знаю, что вам известно, и что вам неизвестно. Совершенно очевидно, что вы пытаетесь извлечь как можно больше информации, поэтому не думаю, что вам удалось узнать слишком много. То, что я думаю, должно пока остаться в тайне.
– Я стараюсь защитить вас и должен знать для этого как можно больше.
– Тогда защищайте мое тело и оставьте мне заботу о моих побуждениях и мыслях. В дальнейшем мой разум будет закрыт для вас, так что не тратьте зря время на попытки порыться в нем.
Я вручил ему пистолет.
– Я посоветовал бы вам носить с собой оружие до конца нашего путешествия. Для защиты ваших побуждений.
– Очень хорошо.
Пистолет исчез под вздувшимся материалом его рубашки.
– Собирайтесь, – бросил я, – мы скоро отправляемся…
***
Возвращаясь в лагерь по другой дороге, я анализировал свои собственные мотивы.
Книга сама по себе не могла ни восстановить, ни разрушить Землю.
Рэдпол или движение за Возрождение, даже «Зов Земли» Фила, по сути мало чем повлияли на все это. Но это творение Миштиго – нечто большее, чем просто книга. Исследование? Чего? Этого я не знал, хотя должен был знать.
Потому что Миштиго легко мог оказаться мертвым, если книга будет направлена против нас – но я не могу допустить его гибели, если это произведение хоть в какой-то мере могло нам помочь. И это было весьма вероятно.
Следовательно, кто-то должен объявить отсрочку, пока мы не будем уверены, что нас ждет…
– Диана, – сказал я, когда мы стояли в тени аэроглиссера, – ты говорила, что я кое-что значу для тебя, именно я, Карагиозис.
– Разве это не очевидно?
– Тогда послушай меня. Мне кажется, что в отношении веганца вы допускаете ошибку. Я не уверен на сто процентов, но, если вы не правы, то его убийство будет непростительной ошибкой. И по этой причине я не могу его допустить. Воздержитесь от чего бы то ни было, пока не приедем в Афины. А затем запросите разъяснения этого послания Рэдпола.
– Хорошо.
– А как поступит Гассан?
– Он подождет.
– Он сам выбирает место и время, не так ли? Ждет наиболее благоприятного момента, чтобы наверняка нанести удар?
– Да.
– Тогда ему нужно сказать, чтобы он воздержался от акции, пока не будут выяснены все подробности.
– Очень хорошо.
– Ты ему скажешь?
– Ему скажут…
– Ну, что ж, этого вполне достаточно.
Я повернулся.
– А если придет второе послание, – спросила она, – и там будет сказано то же, что и в первом, что тогда?
– Посмотрим, – ответил я, не оборачиваясь.
Я оставил ее возле аэроглиссера и вернулся к своему аппарату. Когда послание придет, и в нем будет говориться то же самое, то, я думаю, мне это еще больше прибавит хлопот. По той причине, что я уже принял решение…
Далеко к юго-востоку от нас, на значительной части Мадагаскара, счетчики Гейгера до сих пор захлебываются воплем боли и отчаяния – и это результат искусства одного из нас.
Гассан – я это точно знал – все еще мог преодолевать любые препятствия, не моргнув своими, привыкшими к смерти, глазами.
Остановить его было очень трудно…
***
Вот и Эгейское море. Далеко внизу. Смерть, жар, грязевые потоки, новые очертания берегов. Вулканическая деятельность на Хиосе, Икаре, Папоссе…
Галикарнасс весь ушел под воду.
Западный край Косса показался над водой – но что из этого…
Смерть, грязевые потоки, жар.
Новые очертания берегов…
Я изменил путь всего нашего конвоя, чтобы собственными глазами увидеть смену декораций. Миштиго делал заметки, а также фотографировал.
– Продолжайте турне, – сказал Лорелл. – Материальные разрушения не столь велики, поскольку Средиземное море является скопищем никому уже не нужного хлама. О тех, кто пострадал, уже позаботились. Кроме, разумеется, тех, кто погиб. Так что продолжайте турне.
