Роджер Желязны - Этот бессмертный
— Когда я была моложе, а это было давным-давно, я работала на курорте для веганцев. Я была девушкой для развлечений. Мне никогда не забыть пыхтения их жестких легких, я не могу забыть прикосновения их синих рук… Синих, как у трупа, рук. Я ненавидела их, ненавидела люто, всем своим существом.
— Простите меня, Диана. Мне очень жаль, что это до сих пор причиняет вам страдания. Но я еще не готов к тому, чтобы выступить на вашей стороне. Не подталкивайте меня.
— Так вы — Карагиозис?
— Да.
— Тогда… Я в некотором роде удовлетворена.
— Но веганец должен жить!
— Посмотрим…
— Ну что ж, посмотрим. А пока спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Конрад.
Я поднялся, оставив ее сидеть, и вернулся в свою палатку. Позже, этой же ночью, она пришла ко мне. Послышался шелест брезента, и она вошла. Я могу забыть все, связанное с ней, — и ее красный парик, и туго сжатые челюсти, и ее отрывистую речь, и слегка напускные жесты, и ее горячее тело, и страшные обвинения в мой адрес. Но я всегда буду помнить то, что она пришла ко мне, когда я больше всего в ней нуждался, что она была теплой, податливой, но главное, что она пришла ко мне…
7
После завтрака, на следующий день, я уже отправился было искать Миштиго, но он первым нашел меня. Я был внизу, у реки — разговаривал с людьми, на попечение которых мы оставили феллуку.
— Конрад, — начал вкрадчиво веганец, — я хотел бы поговорить с вами.
Я кивнул и указал в сторону оврага.
— Давайте пройдемся. Я уже закончил здесь все свои дела.
Мы пошли пешком. Через минуту он начал;
— Вам известно, что на моей планете существует несколько систем дисциплины мозга, систем, которые время от времени приводят некоторых особ к экстрасенсорным способностям?
— Я слышал об этом, — кивнул я.
— Большинство веганцев так или иначе знакомы с этими системами. Некоторые даже имеют определенные способности. Многие не имеют. Но почти все мы одинаково можем ощущать наличие экстрасенсорных способностей в других, узнаем, когда они проявляются. Сам я не телепат, но понял, что и у вас есть этот дар, потому что вы воспользовались им прошлым вечером. Я смог почувствовать это. Среди ваших соплеменников это мало распространенное явление, и я не ожидал, что попаду в число подопытных, поэтому и не предпринял мер предосторожности. Да к тому же вы выбрали очень удобный момент — вечер, в результате чего мой разум был открыт для вас. Я должен знать, что вы обнаружили и к какому выводу пришли.
Вопрос Миштиго указывал на то, что он не знает, насколько глубоко я проник в его мысли, а я слышал, что некоторые профессиональные психологи с Веги могли пробиться даже в подсознание. Поэтому я решил блефовать.
— Я понял, что вы собираетесь написать не просто путевые заметки.
Он промолчал.
— К сожалению, я не один знаю истинную цель вашего вояжа на Землю, — продолжал я свое вранье, — вследствие чего вы подвергаетесь определенной опасности.
— Почему?
— Вероятно, они неправильно поняли вашу истинную цель путешествия, — сказал я наугад.
Он покачал головой.
— Кто это они?
— Простите?!
— Но мне нужно это знать!
— Еще раз простите. Если вы настаиваете, то я сегодня же доставлю вас в Порт-о-Пренс.
— Нет, я не могу этого допустить. Я должен продолжать свою работу. Что же мне делать?
— Расскажите мне подробнее обо всем, и я смогу вам что-нибудь посоветовать.
— Нет, вы и так знаете слишком много, — он замолчал, а затем встрепенулся. — Я, кажется, догадался, почему здесь Дос Сантос. Он из умеренных. Радикальное крыло Рэдпола, должно быть, что-нибудь узнало о цели моей поездки на Землю и, как вы говорите, неправильно истолковало ее. Он, должно быть, знает о грозящей мне опасности. По-видимому, мне стоило бы пойти к нему…
— Нет, — поспешно произнес я. — Я не думаю, что так следует поступить. По сути, это ничего не изменит. И все же, что бы вы сказали ему?
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал он после некоторой паузы. — Мне тоже пришла в голову мысль, что, возможно, Дос Сантос не такой уж и «умеренный». Если это так, то тогда…
— Вы хотите вернуться?
— Не могу.
— Значит, вам: придется довериться мне. Вы можете мне сейчас рассказать более подробно…
— Нет! Я не знаю, что вам известно и что вам неизвестно. Совершенно очевидно, что вы пытаетесь извлечь как можно больше информации. Но то, что я думаю, должно пока остаться в тайне.
— Я стараюсь защитить вас, именно поэтому и пытаюсь узнать как можно больше.
— Тогда защищайте мое тело и оставьте мне заботу о моих побуждениях и моих мыслях. Мой разум в будущем будет для вас закрыт, поэтому вам нет необходимости тратить свое время на то, чтобы рыться в нем.
Я вручил ему пистолет.
— Я посоветовал бы вам носить с собой оружие все оставшееся время нашего путешествия. Для защиты ваших побуждений.
— Очень хорошо.
Пистолет исчез под его тотчас же вздувшейся рубашкой.
— Собирайтесь, — сказал я, — мы скоро отправляемся…
Идя назад в лагерь, по другой дороге, я анализировал свои собственные ощущения.
Книга веганца сама по себе не могла ни восстановить, ни разрушить Землю. Рэдпол или движение за Возрождение, даже «Зов земли» Фила мало чем могли повлиять на сложившуюся ситуацию. Ну, а если это творение Миштиго нечто большее, чем просто книга? Если это какое-то серьезное исследование? Исследование чего? Вот этого я не знал, хотя непременно должен был знать. Потому что Миштиго, если его книга направлена против нас, землян, может в любую минуту поплатиться своей жизнью. А я не могу допустить его гибели, так как не исключена вероятность того, что, напротив, книга его должна нас, землян, реабилитировать, защитить от врагов и помочь возродить свою планету. Следовательно, надо очень тщательно разобраться в цели и замыслах веганца…
— Диана, — сказал я, когда мы стояли в тени скиммера, — ты говоришь, что я кое-что значу для тебя, именно я, Карагиозис.
— Разве это не очевидно?
— Тогда послушай меня. Я уверен, что в отношении веганца вы можете допустить ошибку. И если вы действительно окажетесь неправы, то его убийство обернется большой бедой. И по этой причине я не могу его допустить. Воздержитесь от каких бы то ни было акций, пока не приедем в Афины. Затем запросите разъяснить это послание Рэдпола.
— Хорошо.
— А как поступит Хасан?
— Он подождет.
— Он сам выбирает место и время, не так ли? Он ждет наиболее благоприятного момента, чтобы нанести удар наверняка?
