Михаил Харитонов - Золотой Ключ, или Похождения Буратины. Том I. Путь Базилио
- И не выйду отсюда, пока не придет,
Не выйду отсюда, пока не придет
Доктор твоего тела,
Доктор твоего тела.
Доктор твоего тела,
Доктор твоего тела... - пел голос.
Алиса протёрла глаза лапами, облизнула пересохшие губы и взяла капсулу. В принципе, желательнее было бы сначала помастурбировать, но ей было противно начинать с этого. Она открыла рот, кинула капсулу на корень языка, проглотила, подождала. Легче не стало: матку по-прежнему корёжило, колбасило и плющило.
- Я не буду лгать врачу:
Это было и раньше, мой приступ не нов.
Это не значит почти ничего,
Кроме того, что, возможно, мы будем жить,
- древнее песнопение отдавалось где-то под хвостом, в пахучих железах. В какой-то момент стало так плохо, что она не удержалась и выпустила лисий запах - пустой, ненужный запах течной самки, которая не может, не смеет делать то, для чего предназначена её основа, её порода.
- Я буду жить еще один день
И будет еще одна пьяная ночь,
Как пыльная моль на подушку присела... - пел голос.
Матку скрутило так, что у Алисы потемнело в глазах. Несчастная лиса схватила фаллоимитатор и со стоном вогнала его в распухшее, страдающее лоно. Плоть покорно хлюпнула. Она привычно подвигала латексной палкой, достала до шейки, и принялась ожесточённо долбить её, ожидая оргазма - безрадостного, как и все её оргазмы.
- Я пытался уйти от любви, - запел голос из бесконечно далёкого прошлого. - Я брал острую бритву и правил себя... Я укрылся в подвале, я резал кожаные ремни, стянувшие слабую грудь... Я... хочу быть с тобой...
- Я хочу быть собой, - простонала лиса и кончила. Струйка мутной жидкости брызнула из неё вверх, окропляя смятую постель.
Лиса выдернула из себя ненавистный предмет, перевернулась на живот и больно укусила подушку.
Почему я? - в который раз подумала Алиса. - Почему я, почему не мышка, не птичка, не какая-нибудь рептилия, которая может спокойно жить без секса? Почему именно я, лиса, подхватила эту проклятую хворь? Векторная проказа, бешенство вироидов, которые после прошивки не умерли, а сохранились, и до сих пор пронизывают и перестраивают её тело по своим идиотским, взбесившимся программам. Их активнсть нужно постоянно подавлять, иначе она превратится неизвестно во что. И это заразно - в случае трения слизистых.
Уникальный случай. Кажется, пятый или шестой за всю историю трансгена. Этим даже можно гордиться, подумала она и заплакала - безнадёжно, беззвучно. Слёзы стекали по рыжей шерсти, зависая на белом пушке подбородка.
Наплакавшись, Алиса тщательно вытерла мордочку влажной салфеткой и встала. Нужно было идти к автоклавам - менять раствор у кролика и корректировать цыплю гормональный фон.
Вдруг поникшие ушки её вздёрнулись - по коридору кто-то шёл, и эти шаги были непривычными. Чьи-то копыта осторожно ступали по плиткам пола.
Алиса подняла голову, пытаясь разобрать, кто пришёл. Её изощрённый слух распознавал всех обитателей общежития - у каждого была своя походка, каждую она изучила. Эти копыта были ей незнакомы.
Потом в дверь постучали.
- Войдите, - сказала она, выключая музыку.
- Прошу меня извинить, госпожа Алиса, я без приглашения, - голос был глухой и ровный, как шум прибоя. - Надеюсь, вы не заняты.
- Входите, входите, - повторила лиса.
Дверь отворилась, и в проём, склонив гордую шею, вошёл господин Нефритовое Сокровище - директор Института Трансгенных Исследований, благовещий единорог-цилинь.
От растерянности она села на хвост и тут же вскочила. Больной сустав злорадно напомнил о себе.
Наблюдая за движениями единорога, Алиса в который раз поймала себя на мысли, что господин Нефритовое Сокровище был бы идеальным любовником. Она, как и все самочки в Институте, втайне обожала его белоснежную шерсть, рельеф грудных мышц, изящно очерченные задние ноги и, наконец, пах - великолепный пах производителя, нежную подпалину заповедного уголка, в котором скрывались семнадцать дюймов упругой плоти. О других семнадцати дюймах господина Нефритовое Сокровище Алиса старалась не думать никогда - они были желанны столь же, сколь и недостижимы. Ни для кого. Ни для неё, больной и несчастной, ни для здоровых и красивых самок, которые годами осаждали цилиня, страстно мечтая о такой награде. Увы, господин Нефритовое Сокровище, вообще-то охотно снисходящий до женских посягательств, в этом отношении был абсолютно неприступен.
- Доброго дня, госпожа Зюсс, - цилинь выпрямил шею, его драгоценный рог сверкнул, и сердце лисы оступилось, пропустив удар, - простите за неожиданное вторжение.
- Что вы, для меня это огромная честь, - механически ответила лиса, пытаясь понять, что понадобилось всесильному директору в её жалкой комнатёнке.
- У меня не очень хорошие новости, - сказал цилинь, не сделав и попытки прилечь.
- Что случилось? - подобралась лиса. - Я что-то сделала не так?
- Это не связано с вашей работой, госпожа Зюсс, - вздохнул единорог, устраиваясь на полу. - Я имел в виду результаты последних экспериментов над вашими тканями. Они неутешительны. Ваша гипотеза о плазмидизации была красивой, однако она неверна. Добиться перехода ваших векторов в устойчивое лизогенное состояние не удаётся. Мы не знаем, почему репликация векторов начинается снова, и что её запускает. И мы не понимаем, как это узнать.
- То есть вы пришли к выводу, что вылечить меня невозможно, не стоит и пытаться? - голос лисицы не дрогнул.
- Боюсь, в обозримое время мы не сможем вам помочь, - цилинь качнул рогом, сияющая белая искра на его кончике дрогнула. - В связи с этим извещаю вас о том, что ограничения, наложенные на вас временно, с этого момента превращаются в постоянные. В том числе и прежде всего - запрет на половые контакты.
- Понимаю, - сказала Алиса. - Хорошо, что я и не начинала. Как-то легче.
- Правило касается только разумных, - напомнил директор Института. - Если захотите, можете завести себе партнёра с правами ниже недочеловеческих. Как вы понимаете, существо будет заражено, так что использование возможно только в эксклюзивном порядке. Сейчас мы передаём вниз несколько самцов. Если вы присмотрите себе что-нибудь, я немедленно подпишу все необходимые документы. Вы можете держать существо у себя в лаборатории, - добавил он.
- Спасидо. Но я не буду совокупляться с сырьём для биореактора, - лиса посмотрела в глаза цилиня. - Благодарю за заботу, господин директор, и за то, что сказали мне это лично. А теперь оставьте меня. Я занималась кое-какими гигиеническими процедурами. Извините, я не могу это делать при посторонних.
- Подождите, Алиса, - голос единорога чуть изменился - совсем немного, но сердце лисы снова сбойнуло.
- Вы же знаете, что тот злосчастный ребилдинг был проведён по экспериментальному методу? - спросил господин Нефритовое Сокровище. - И что разрешение на эксперимент подписал я? Не известив вас об этом?
