Владимир Колотенко - Стена плача
Почему Далай-лама поверил нам вот так с первого раза, я не мог себе объяснить. Возможно, он просто видел наши глаза, наши чистые ауры, знал наши благие намерения. Наверняка так оно и было. Так оно и есть. Единственное, что заставило его на секунду задуматься - Жорина фраза о дезинтеграторе тканей.
- Интеграция, - сказал Далай-лама, - вот что важно. Разрушение еще никогда никому не приносило правды знания о жизни, о мире. Разрушение - это правда о смерти. И вы это теперь знаете.
Мы кивнули. Я подумал, что точно так же сказала бы и Тина. Ведь единство - это её лозунг. Девиз! Её страсть!
Вечером я подошёл к Далай-ламе:
- Мы были бы бесконечно признательны Вам за...
Лама качнул головой, его пальцы перестали мерно пересчитывать вишенки чёток. Он словно разгадал мои мысли.
- Не надо ничего говорить, - сказал он, - послушайте...
Он пристально смотрел на меня сквозь стёкла очков своими большими карими глазами, словно проверял мою готовность слышать его. Я весь превратился в слух.
- Я дам вам проводника...
Я слышал, но не совсем понимал: зачем нам проводник? Мы легко найдём дорогу домой! Недоуменно пожав плечами, я всё же благодарно кивнул. Этикет есть этикет! Он продолжал:
- ... знающего путь...
- Мы уже, - все ещё благодарно кивая, сказал я, - уже хорошо ориентируемся и без труда...
Он жестом руки остановил мой словесный поток.
- Знающего ваш путь!
При слове «ваш» Лама снова кивнул.
И меня осенило! Меня просто пронзила молния! Да, с головы до ног! Это была... Это был... Это было потрясение! Я вдруг яснее ясного осознал, о чём он говорит: Путь, наш Путь, наш жизненный Путь к нашей Пирамиде!
Я не верил собственным ушам! Мы этот Путь искали по всей планете и тут вдруг... Разве кто-нибудь может знать этот Путь? Только Бог, только Бог! И вдруг... «Я дам вам проводника знающего...». Мы ведь уже столько лбов расшибли, столько жил из себя вытащили, столько соли съели... чтобы найти хоть кого-нибудь!.. Знающего... Мы же... Мы даже... Мы как слепые котята тыкались мордочками во все стороны света!
«Я дам вам...».
Это прозвучало как звон колокола!
Я не верил своим ушам! Дам - как дар! Божий...
Лама ждал, когда я вернусь из ступора, затем, что-то тихо сказал, я не расслышал.
- ... и вы теперь, не оглядываясь...
Он ещё что-то говорил, я слушал. Но мне уже не нужны были другие слова, мне достаточно было его «Я дам вам...».
Затем я всё-таки взял себя в руки.
- Но как мы его узнаем?
Лама, видимо, читал мои мысли. Он улыбнулся.
- Вы его знаете, - просто сказал он.
- Но... мы... как... э-э-э-э...
Похоже, я стал заикаться.
Лама только улыбался, затем спрятал чётки, сложил вместе обе ладони и поклонился мне так, как это они обычно делают при прощании.
Я понял, что время нашей беседы закончилось.
И успел тоже поклониться ему.
Все слова благодарности были лишними.
Его пальцы уже снова считали кругляшки чёток.
Мы разошлись...
Утром мы расстались.
- Я искренне желаю всем вам удачи, - напутствовал нас гуру, - пусть счастье сопутствует вашему поиску истины.
Мы стояли перед ним совершенными истуканами со сложенными в прощальном жесте своими ладонями и только кивали и кивали... Своими благодарными головами.
- Ага, - сказал мне потом Жора, - знаешь, я не очень-то верю в удачу.
И снова оседлал своего коня, мол, работа, только работа до капелек пота на лбу приносит удачу. Мол, плодотворно только чрезмерное и т. д. И что если тебе удается чего-то в этой жизни добиться, если ты знаешь, для чего живешь и вдруг осознаешь свое предназначение, и чувствуешь, что на верном пути, и уже близок к цели, вот тогда где-то поблизости с этой целью однажды ты замечаешь, как на лужайке твоих достижений и неожиданных побед в сторонке от пыльных дорог пасется и твоя ненаглядная лань-удача. А рядышком с ней на солнышке, возможно, греется и твое счастье. Только кто мне, говорил Жора, назовет, что есть это самое счастье. Никто не назовет. Но каждый знает, что это такое. Ты же помнишь, что плодотворно только чрезмерное, умеренное же - никогда...
- Как таблицу умножения! Ты со своим чрезмерным уже закатал всех в асфальт.
- Вот если пробьётся твой бурундук сквозь асфальт зеленым ростком, тогда и получишь право на существование. А иначе - крышка.
- Какой ещё бурундук?!
Никакой бурундук меня, конечно, не интересовал.
Я думал теперь только о Ламе...
Вру! Я думал только о проводнике...
«Я дам вам...».
Но как мы его возьмём?!!
Тина?!! Меня просто пронзило молнией: может быть, Тина?!!
Наш проводник!
Меня просто трясло...
Глава 23
Нам вдруг пришло в голову, что в поисках места для своей Пирамиды мы перебрали множество стран и континентов, исчеркали множество географических карт и тысячу раз провертели не один глобус... Многие страны, большие и маленькие, мы объездили сами: Англия, Америка, Аргентина, Армения, Афганистан, да-да, даже Афганистан, затем Бельгия, Бразилия, Белоруссия, Бирма... Можно перечислить все буквы алфавита: Венесуэла, Ватикан... Голландия, Гваделупа...Дания, Ирландия... Израиль, Иерусалим...
- Бесспорно Иерусалим!- сказал Алька Дубницкий.- Где же еще как не в Иерусалиме, в этом белом городе мира строить нашу Пирамиду! Сам Бог, сколько помнится, выбрал эту святую землю для преображения и восхождения человека к Небу.
- Или Багдад, - сказал Стас.- Вавилонская башня, насколько я осведомлен, возводилась именно там. Она не доросла до Неба лишь по одной причине...
- Или Ватикан, - предложила Тамара, - почему не Ватикан?.. Папа, мне кажется, ждет не дождется той минуты, когда сможет все средства этого сундука с золотом бросить на алтарь совершенства.
- Да, и Тибет, и Египет, и Иерусалим, и Ирак, и Ватикан, - сказал Жора, - но...
- И Конго, и Лихтенштейн...
- А как же Кайлас! - воскликнула Инна, - Кайлас!.. Вот где... Вы просто не знаете, что здесь, на этой горе располагается вход в Шамбалу. Где же нам строить наш новый полис, если не...
- О, нет! О, нет-нет! Только не Кайлас! - тотчас возразила ей Мумтаз. - Тайна этой горы до сих пор не разгадана. Даже ламы, проложившие к ее вершине священные тропы, не советуют к ней приближаться. Иначе - беда.
- Ка, эл, эм... - задумчиво лепетала Женя, - каэлэм... Вот же! - Эм! Мадагаскар! Здесь, как вы знаете... Вы когда-нибудь видели лес баобабов?!
Все притихли.
- Их столбы - как столпы!.. Как те три кита, на которых зиждется наша Земля. Вот где надо строить нашу Пирамиду! У них ветви - как руки атлантов...
Все помолчали...
- Я бы ещё взяла Мон-Сен-Мишель, - смело заявила Виктория. - Там она уже давно выстроена. Это же готовый Град Божий! А ещё здесь, на Могильной горе в золотом гробу и золотых сандалиях похоронен сам Цезарь!
- Юлий? - спросил Шут.
Виктория сожгла взглядом этого шутника и ничего не ответила.
Мы бегали по всем параллелям и меридианам, особенно вдоль тридцатой, где расположены египетские пирамиды и Китайская стена, Бермудский треугольник и гора Кайлас, древние города Гелиополь и Эриду, Персеполь и Лхаса... И, конечно же, Филиппины - тысяча островков...
Мы добежали аж до самой Японии...
- И что? - спрашивает Лена.
- Мы примеряли все эти страны и города... Как перчатки... Но прошло еще не меньше трех месяцев, пока мы не остановили свой выбор на Индийском океане, под теплом крыши Жориной ладони. Как он нарек, так и случилось. Мы всей гурьбой - я, Аня, Юля и Нана, Юра и Жора и даже Вит с Ирой летали на вертолете от острова к острову, выбирая лучший, затем изъездили каждый из них вдоль и поперек на джипе, и потом исходили пешком. Чтобы не было никаких недоразумений. Если не хочешь ошибиться, изучай местность легкой трусцой или короткими шажками. Так мы и поступили.
- Вы бы еще проползли по нему на пузе, - подтрунивал Жора, - с севера на юг, потом с запада на восток. Или от самого центра к периметру по спирали.
И мы ползали. Жора не отставал. Он сознавал всю полноту ответственности каждого из нас и смеялся над нами только для того, чтобы нас подзадорить. Остров нравился.
- Интересно, понравился бы он вашей Тине? - спрашивает Лена.
- Тине - не..
Я даже закрыл глаза.
- Тине - непременно! Еще бы!
Я без тебя совсем... я без тебя вообще...
нет у меня проблем... есть миллион вещей...
есть миллионы дел... за день решаю все...
я без тебя - совсем... я без тебя - вообще...
я без тебя не здесь... я без тебя не та...
крови тугая смесь... в сердце частит не в такт...
жизнь заставляя петь... гну бытие в дугу...
я без тебя не здесь... я от себя бегу...
мир без тебя бледней... жжёт мне ступни стерня...
мне без тебя не петь... я без тебя - не я...
Вот остров! Это её остров!
Этот остров нравится мне, нравится! И это значит, что у нас с Тиной вкусы-то не разные - одинаковые! Близкие! Наши острова рядышком-рядышком... Если это не один и тот же наш остров!
