Владимир Колотенко - Стена плача
- А для Ватикана - нужен электронный микроскоп? - спросила Ната.
Этот карлик под завязку набит деньгами. И с Папой давно ведутся переговоры.
- Есть еще остров Гуам, - подсказала Рита, - в Тихом океане. Народ Гуама встретил Колумба. Там рядом кокосовый остров...
- Жжжжжор, - вдруг выдавил из себя Вит, - мы же за-абыли, как мы забыли?!
Он, лениво дремавший до этой минуты, с легкостью дикого зайца выпрыгнул из своего кресла и, подбежав к Жоре, схватил его за руку.
- Жор, мы же совсем за-абыли - наш Ха-а-ссан! Остров Калимантан! Я не видел в мире ничего пре-екрасней! В его дворце до двух тысяч залов и ко-омнат, ты же помнишь!?
- Помню, - сказал Жора и отцепил пальцы Вита от своего запястья.
Потом Жора рассказал о желании султана Брунея участвовать в нашем большом проекте строительства пирамиды в его стране. Мне понравилось, с каким энтузиазмом султан уцепился за эту идею. «Мои деньги - ваши деньги!». Это было откровение. Он прекрасно понимал, что мы не пришли к нему с мешками за его драгметаллами и камнями, а о строительстве на острове восьмого чуда света султан мечтал еще с тех пор, когда учился в королевской военно-воздушной академии. Почему не пирамиды? С посадочными площадками на самой вершине! На самом деле султан мечтал о строительстве самой красивой в Азии мечети, и Вит не скупился с обещаниями ее возвести.
- Мы построим ему мечеть и сделаем из его дворца лучшую в мире лабораторию! Он же нас приглашал, помнишь?.. Раха от те-ебя без ума. И Пенгиран гла-аз на тебя положила. Его жены в тебя просто вввтресканы. А какие у него при-ииинцессы! У тебя тоже глаза ра-азбегались, не так ли?
- Помню-помню, - сказал Жора и улыбнулся.
«Мои деньги - ваши деньги!» - это было, конечно, откровение. Мы и рассчитывали на деньги султана, и, оценивая свой капитал, конечно же, уже мысленно прикарманили и его восемьдесят миллиардов. Во всяком случае, он с легкостью выписывал нам чеки на огромные суммы, если знал, что его имя будет увековечено в нашей Пирамиде.
- А хотите, - однажды расщедрясь, сказал нам султан, - мы разберем пирамиду Хеопса и по камешкам перенесем ее к нам.
Мы смеялись от всей души! Он искренне все еще не понимал, о какой пирамиде идет речь.
- Или распилим на пирамидальные глыбы Тибет, Эверест или, если хотите, Арарат и возведем нашу пирамиду, - веселил нас Хассан.
Впечатление было такое, что он и на самом деле готов распилить Арарат.
- Мне нравится, как там по улицам столицы Бандар-Сери-Бегаване, - вспомнил Бен, - катают в золоченых «роллс-ройсах» молодоженов. И беснующаяся толпа орет что есть мочи: «Наша Маша краше английской Дианы!». А между прочим, - добавил он, - народ Брунея, их около трехсот тысяч, освобожден от уплаты налогов. Рай! Живи - не хочу! Представляете?..
Я представил себе, как жены султана обхаживали Жору, как он дарил каждой из них свою обаятельную улыбку. Представлял ли себе султан в полной мере, что это будет не каменная пирамида, как у египетских фараонов, где и для его крепкого смуглого тела в скором времени найдется уютное местечко для вечной жизни, не каменная, не золотая и даже не бриллиантовая пирамида, а всего лишь Пирамида Духа, этого я не знал.
- Я думал об этом, - сказал Жора, - у Хосе, конечно, условия идеальные, но на острове столько нефти, целый процент мировых запасов. Мир топчется там на каждом квадратном метре. Нам определенно такая толчея не нужна...
- Прекрасно, - сказал Вит, - мы и нефть приберем к ру-укам, и закроем остров. Обнесем его рвом и валом, и преколючей проволокой...
Вит шутил.
- С англичанами из компании «Шелла», присосавшейся к скважинам султана, я договорюсь, - убеждал нас Вит, - и фра-анцузов мы победим, уломаем...
Мы были в Париже, когда Елисейские поля в честь приезда султана были усеяны желто-белыми флагами с его инициалами. А сливки французских деловых кругов расстарались так, что стол султана был просто усыпан его любимыми блюдами: рыбное консоме, пирожки с лангустами, филе окуня, запеченное в картофеле...
- Французы - народ покла-адистый, мы купим их за-а гроши...
Было решено, что остров Калимантан и в частности султанат Борнео, будет одним из претендентов на строительство нашего базового лагеря. Если, конечно, победит в конкурсе.
Мы легко могли бы воспользоваться «Боингами» султана или его аэробусом «310» для доставки генетического материала куда-нибудь в океан, на наши острова. Или вертолетом. Предполагалось, что островов будет несколько в разных морях, в Индийском и Тихом океанах. Может быть, мы построим лаборатории и еще где-нибудь, скажем, в Средиземном или Адриатическом море, или на Кипре, или на Сицилии, Корсике, на худой конец - на Мадагаскаре или даже на Гренландии.
Много позже, когда Хосе уяснил для себя, о какой Пирамиде идет речь, он с присущими ему щедростью и энтузиазмом стал одним из самых напористых и даже дерзких участников реализации нашего проекта.
- Не хотите на А-алькатра-асе? - снова предложил Вит.
- А чем вам не нравится Индия, тот же Конарк, - сказала Юля, - ведь желание - основа Вселенной? А в Ауровиле ваша Пирамида, мне кажется, давно выстроена. Кто-нибудь из вас был в Ауровиле?
Мы стыдливо опустили глаза.
- Завтра же я вас туда свожу, - твердо сказала Юлия.
- Сегодня же! - улыбнулся Жора.
Поначалу планировалось выбирать места потеплее, поуютнее, покомфортнее, места тихие, глухие, почти райские, не заплеванные нашей цивилизацией. А потом уж, потом, когда мы раскачаемся в полную силу... Это будет в конце концов сеть пирамид, расположенных в определенной последовательности на поверхности планеты, связанных между собой одной нитью и одной идеей, объединенных в единый апостольский конгломерат справедливости и добра. Там должны по идее прорасти ростки новой жизни, абсолютно новой, обустроенной так, что мир ахнет, весь этот серый, черствый прохудившийся мир просто ахнет. А базовые лагеря будут на материках, в Европе, в Азии, в Америке, в Африке... Австралию - большой зеленый континент-остров мы тоже не обходили стороной. А как же! И в Канберре, и в Сиднее уже трудились наши люди. Да, и Куба! Фидель пообещал нам сбрить бороду, если наши Пирамиды прорастут и приживутся на его острове Свободы. Свобода, сказал он, это и есть самая справедливая справедливость. Падкий на свободу, он не мог дождаться утра, и на следующий же день выступил по национальному телевидению с пропагандой новой программы жизни. Зря ли мы с оружием в руках, сказал он, забивали сваи социализма на нашей земле, зря ли мы косили наши тростниковые рощи...
- Федор хвалит свое болото, - сказал тогда Жора.
- А расскажи еще раз, - говорит Лена, - о том поселении в Швеции на каком-то острове, помнишь, ты говорил, что там Пирамида тоже пустила корни.
Речь шла о «Suderbyn EkoBo» открытом, экологическом поселении, расположенном на красивейшем острове Готланд в Швеции.
- Население Visby, - говорю я, - главного города на Gotlang всего около двадцати тысяч человек...
И рассказываю историю посещения этого городка прошлым летом: основатели Ингрид и Роберт, три шведские девушки, одна датчанка, один англоговорящий сосед, две девушки-волнтера из Венесуэлы, одна из Испании, один швед, трое нас (Юля, Жора и я) и еще прикольная Аста!
- Прикольная?
- Аста, - говорю я, - милая псина!
- Что такое пермакультура? - спрашивает Лена.
- Такая организация пространства, - поясняю я, - основу которой составляют экологически целесообразные модели жизни.
- И твоя модель совершенствования жизни пришлась им по вкусу?
- В полной мере! Мы с Биллом Моллисоном легко нашли общий язык. Говоря коротко, пермакультура - такой способ жизни, когда люди сливаются с природой, получая от нее щедрые дары в ответ на нежную заботу о ней.
Словом, наша Ойкумена наконец-то пустила корни...
- Снова без Тины? - спрашивает Лена.
- Тина уже жила с нами... Правда, пока лишь в мечтах...
Глава 21
Иногда Юля просто восхищала меня: ее смелость и непредсказуемость... Однажды, я уже готов был проститься...
- Я с тобой!..
Я недоумевал: зачем она надевает плащ? Ночь на дворе! Ах, да! Мы же договорились! Что теперь, с того момента, когда мне пришлось самому выбираться из Валетты, когда меня едва не прихлопнули (спасибо Тине, по сути, спасшей тогда меня!), и я сожалел, что ее не было рядом (я сказал это просто так, шутки ради), мы тогда договорились, что она меня теперь одного никуда не отпустит.
- Я только губы подкрашу, - говорит Юля.
- Конечно-конечно...
Я думаю, как же мне удрать одному, и ловлю себя на мысли, что впервые должен прибегнуть к обману. Вполне может быть, что через какой-то час-полтора в меня снова будут стрелять. И я не могу позволить себе подвергать и ее жизнь опасности.
- Я жду тебя в машине, - говорю я, - захвати сигареты...
- Угу...
Ночь такая, что даже съежилась от холода. Мой «мерседес» срывается с места как угорелый, но за углом я резко торможу и, выйдя из машины, возвращаюсь, чтобы выглядывать из-за угла дома: я должен убедиться, что она вернется в номер и тут же позвонит мне. Зная ее, я только на это и рассчитываю. Расчет точен. Когда она звонит, я произношу одно только слово: «Прости». И выключаю телефон. Я найду потом нужные слова для объяснения. Никаких оправданий...
