Татьяна Шипошина - Нф-100: Шрамы на ладонях
Дверь хлопнула, и Ео осталась одна в своей комнате.
Что-то дрогнуло в сердце Ео. Именно в этот момент дрогнуло сердце Ео. Позже, чем у господина начальника.
Но ничего, что касается чувств, проявлять наружно не стоило. Это не могло иметь продолжения. Это могло только принести осложнения в эту жизнь, и так непростую и трудную.
Ео только поправила волосы, тряхнула головой, словно пытаясь отбросить мелькнувшее чувство, и вернулась к своим бумагам.
Отношения господина начальника к Ео, как отношения начальника к подчинённой, можно было назвать прекрасными. Для нижнего мира, разумеется.
Господин начальник никогда не бил Ео, только кричал на неё. Иногда Ео ловила взгляд начальника, и в этом взгляде не видела зла. Наоборот.
Грустный взгляд Ника иногда вызывал у Ео такое же щемящее чувство, как воспоминания о верхнем мире.
И притронуться нельзя, и вспоминать больно.
Но хочется вспоминать, и притронуться хочется. Ох, как хочется...
А начальник... что ж... "Если присмотреться, то он даже симпатичный, - думала Ео. - Но "отпуск"... Б-р-р... лучше об этом не думать..."
Страшно думать об этом "отпуске", который неотвратимо приближался. А дело заключалось вот в чём.
ГЛАВА 23
Все отношения между людьми в нижнем мире содержались под контролем. В том числе и отношения мужчин и женщин. В бумагах, по крайней мере, не встречалось ни намёка на иные отношения людей, кроме служебных. До поры, до времени!
Ео поначалу даже удивлялась. Почему это на улицах не видно парочек, и никто не проявляет явного интереса к противоположному полу?
Разбирая бумаги - поняла, почему.
В течение года в нижнем мире никто не подступал ни к кому с любовными предложениями. Ни мужчина к женщине, ни женщина к мужчине.
Нет, может, кто-то и подступал... Но только там, где не имелось контролёров или камер контроля. А найти такое место - ох, как сложно!
За нарушение могли наказать или убить. В зависимости от категории человека. Исключений не предполагалось. Ео попались всего два рапорта за год - о том, как поймали и наказали "прелюбодейные" парочки.
В первом случае мужчину и женщину убили контролёры, а во втором - женщина убита, а мужчина отправлен на мусорку.
Эти правила касались низших категорий. Уж точно - включая четвёртую.
Вопрос "любви" решался просто. В конце года объявлялись две недели свободы. Что-то вроде всеобщего отпуска. Это время так и называлось: "отпуск".
Люди не ходили на работу. Продукты выдавались заранее. Каждый мог встречаться, с кем хотел. И сколько хотел. В пределах своей иерархической категории, разумеется. Мог так же вышестоящий выбрать нижестоящего, но не наоборот.
Двое могли проводить "отпуск" по взаимному согласию, или по согласию менять партнёров. Но если возникали какие-то споры, то право выбора оставалось за мужчиной.
Драки и убийства, в эти две недели, случались и между мужчинами, и между женщинами. На эти две недели в нижнем мире приходилось самое большое количество убийств. И смертей вообще.
Через положенный срок в нижнем мире рождалось некоторое количество детей. Рожениц и матерей с детьми собирали: кого в особые бараки, кого в особые строения, "Дома", - строго по иерархическому принципу.
Дома для матерей с новорождёнными так и назывались: "Дом новорождённых ?1, Дом ?2, ?3, ? 4". Цифра соответствовали категории родителей. Если один из родителей занимал более высокую категорию, она считалась главной.
В конторе у Ео бумаги касались людей до четвёртой категории. Как подобное происходит дальше, она не могла знать. И спросить не у кого.
Матери общались с детьми примерно год, а потом подросших детей собирали в "Дома детей". Тоже, под номерами.
Получалось, что новое поступление детей в эти дома происходило всегда в одно и то же время. Видимо, для удобства управления.
Детей рождалось не много. Иногда "Дома" объединялись. Например, мог быть "Дом ?1-2", или "Дом ?3-4"
В "Домах детей ?1-2" дети содержались до двенадцати лет, а в "Домах детей ?3-4" - до четырнадцати лет. Под наблюдением надзирателей, или "воспитателей".
Дети обучались в зависимости от категории дома, а затем их направляли на работы, в соответствии со своей категорией. Дальнейшее их обучение происходило (если происходило) уже на работе.
Ео не была бы собой, если бы не обратила внимания на цифры.
Разбирая бумаги, она даже потеряла некоторое время, чтобы выбрать цифры из нескольких отчётов. Повернувшись спиной к камере контроля, Ео складывала и вычитала эти цифры, хотя это совершенно не входило в её обязанности.
Количество рожениц не совпадало с количеством детей, поступающих в детские дома! И количество поступающих не совпадало с числом выходящих из детских домов детей. Дети умирали.
Оказалось, можно отследить, какая часть новорождённых, и какая часть более старших детей просто умирала, не дойдя до выпускного возраста. За прошедший гол количество детей оказалось меньше количества рожениц на треть.
В который раз Ео убеждалась, как невысока цена жизни человека в мире Эмит-дуо. Нет. Не просто человека, а человека нижней категории.
В одном только Ео не сомневалась. В том, что весь этот процесс откуда-то регулировался и кем-то контролировался.
Как и все процессы в мире Эмит-дуо. Если система существовала долгое время, и даже называлась "миром Эмит-дуо", значит, как-то эта система регулировалась.
Странный мир.
Никогда бы Ео в такое не поверила, если бы...
ГЛАВА 24
Когда Ео разложила бумаги почти по всем разделам, начальник разрешил ей уйти с работы на три часа раньше. Ей предоставили второй выходной.
Наверно, Ник просто относился к ней снисходительно. Никаких правил насчёт выходных Ео в бумагах не встречала.
Но кто же откажется от выходного!
- Надеюсь, я увижу тебя завтра с целыми руками, - чуть улыбнулся господин начальник, отпуская Ео. - Лучше выспись как следует.
- Да, господин начальник, - заверила его Ео. - Что упало, то пропало.
Идти в тоннель, в этот раз, Ео не собиралась. Зачем резать руки и бередить душу! Ведь ничего не изменилось в её жизни, после второй попытки. Идти к стеклянной лестнице бесполезно. Хоть Ео и продолжало туда тянуть...
Ео давно знала, как использует эти три часа, когда (и если) их получит.
План на второй выходной давно составлен! Адреса троих, получивших за год повышение по службе, накрепко держались в памяти Ео.
Вторая половина дня оказалась для этого весьма кстати. Идти к этим людям по адресам Ео не решилась. Они всё равно не открыли бы ей двери. Просто потому, что в мире Эмит-дуо никто никому не открывал дверей.
Она нашла в бумагах место работы двоих из удачливой троицы. И отправилась на работу этих людей, в надежде найти их и поговорить.
