Татьяна Шипошина - Нф-100: Шрамы на ладонях
Разве Ео - не человек?
В голове Ео мелькали обвинения и претензии к родителям. Наверняка, это родители делали что-то не так, раз она выросла такой упрямой!
Да! Родители!
Сладко искать виноватого! Чувство собственной ответственности за содеянное отодвигается.
Отодвигается, отодвигается... А если ещё виноватых несколько!
Ео начала обвинять факультет - за то, что там допускались дополнительные занятия. И что на этих занятиях студенты могли оказаться предоставленными сами себе!
Разве нет?
Она обвиняла информационные Центры, особенно Центр редкой информации, - за то, что в них не осуществлялось должного контроля за доступом к информации.
Вот! Вот главное!
Почему никто не остановил человека в чёрном плаще, с таким подозрительным лицом, идущего по факультету! Почему никто не остановил человека, несущего невинным студентам сок дерева Го?!
Неужели в Отделении Порядка и Защиты все спали, и видели сны, когда это всё происходило?
ГЛАВА 21
Тут Ео остановилась в своих размышлениях.
Видимо потому, что слово "контроль" засело в её мозгу за время разбора конторских бумаг, она, наконец, произнесла ту самую, на данный момент ключевую, фразу:
"Почему же в верхнем мире нет никакого контроля?"
"Почему же в верхнем мире нет никакого контроля?"
Несколько раз Ео повторила эту фразу про себя. Мысль казалась совершенно правильной! Но почему-то эта правильная мысль не приносила успокоения.
"Но в верхнем мире вообще нет такого контроля, как в нижнем! Иначе... верхний мир ничем не отличался бы от нижнего..."
В верхнем мире люди свободно, по своей воле, по традиции, по обучению, наконец, но сами выполняют Законы и Правила.
Свободно! Вот в чём отличие!
Там есть только предупреждения. Но принуждения - нет. Нет ничего, кроме обучения и воспитания.
Ведь тогда, на Совете, ей рассказали, что много предупреждений даётся человеку только в детстве.
Чем взрослее человек, тем больше у него свободы. Но тем больше у него сознательности! (должно быть... должно быть...)
Тут Ео вспомнила, что к ней, всё-таки, подходила девушка из Отделения Порядка и Защиты. Там, на ступеньках информационного Центра. Девушка, которая куда-то записывала какое-то предупреждение.
"Да, это не "контроль", - подумала Ео. - Кого может остановить такой контроль?"
И тут же Ео пришлось ответить самой себе: "Такой контроль может остановить только того, кто может контролировать сам себя".
Как обидно! Видимо, за ней наблюдали! И в Центре редкой информации, и до того, как она выменяла пропуск в этот Центр.
Если выслали Лао - значит, не могли не знать и о ней? Ведь Мио не могла не рассказать, что рассказ о соке дерева Го предназначался вовсе не ей, а мне?
А вот если бы... если бы кто-то подошёл к ней, из Отделения Порядка и Защиты, и сказал бы: "Не ищи сок дерева Го - провалишься в нижний мир!"
Перестала бы она искать этот сок? Остановилась бы? Или нет?
Скорее всего, ответила бы: "Не трогайте меня! Мне очень хочется, и я всё равно сделаю всё, что хочу. Нижнего мира не существует, это сказки!!"
Да, вероятно, так и случилось бы. А если бы сок вырвали у неё из рук, и сослали её на Остров, она бы плакала и рыдала.
Не о том, что её выслали, а о том, что сок вырвали у неё их рук.
Ео прикрыла глаза.
Да, так и произошло бы. Так и произошло...
Тут перед закрытыми глазами Ео всплыл экран монитора. Сначала фраза о том, что "Ложное распространение рассказов о чудодейственном дереве Го запрещено правилами Совета".
Разве это - не предупреждение?
Но разве это предупреждение её остановило? Разве это предупреждение могло её остановить?
А что там было написано дальше? Там, в Центре редкой информации? Там высвечивалось что-то ещё, что показалось ей совершенно лишним и непонятным!
Вот...
"Наказание за употребление сока дерева Го может заключаться в самом употреблении".
"Наказание за употребление сока дерева Го может заключаться в самом употреблении".
Сложно понять, пока не прочувствуешь на себе. Понять, что наказание заключено в самом употреблении.
Если бы она не попробовала... Если бы она не поднесла ко рту злополучную склянку, возможно, она сейчас жила бы на Острове, вместе с Лао. И жалела бы о том, что её лишили желаемого. Как, вероятно, жалеет сейчас Лао.
Но она попробовала... И вот.
"Наказание за употребление сока дерева Го может заключаться в самом употреблении".
Употребление - прямой путь в нижний мир. Островом не отделаешься.
Ах, как горько! Потому, что логично.
Дальше Ео в своих размышлениях не продвинулась.
Потому что дальше...
Потому что дальше следовало приступить вплотную к самой себе.
Страшно! И больно. Так больно...
Как же трудно это - причинять душевную боль самому себе... Это даже больнее, чем порезать собственные ладони...
ГЛАВА 22
Между тем, время шло. Почти все бумаги в конторе нашли свои места в соответствующих папках. Ео аккуратно расставила папки по полочкам. Подписала каждую папку. Раскладывать же вновь поступающие бумаги не представляло для неё никакого труда.
Оставался только раздел о "Домах для больных и старых" и "похоронный" раздел, которые начальник велел оставить напоследок, как самые неважные.
Отчитываться начальник ездил в соседний город, каждый раз отвозя бумаги по одному из разделов. Начальник не скрывал, что доволен - бумаги, разобранные Ео, ему не приходилось разбирать ещё раз.
Ео не то, что начала скучать, но у неё появилось свободное время. Она вымыла в своей конторской комнате полы, оконные стёкла и даже стены. Она застелила полочки белой бумагой. Начальник только качал головой, глядя на всё это.
- Не стоит... не стоит... - говорил он.
- Почему, господин начальник? - спрашивала Ео.
Начальник криво усмехался, и ничего не отвечал. Или отвечал что-то вроде:
- Слишком хорошо - всё равно, что плохо.
Однажды начальник вошёл в комнату, где работала Ео, за какой-то бумагой. Ео быстро нашла то, что он просил.
Взяв бумагу в руки, начальник неожиданно произнёс:
- Мне бы дослужить с тобой до отпуска...
Ео насторожилась. Она уже знала, что могут значить эти слова.
Начальник медлил и почему-то не уходил. У самого выхода он обернулся к Ео, и сказал, чуть запинаясь:
- Меня зовут Ник. Ты можешь так называть меня... иногда... если хочешь...
- Спасибо, - пробормотала Ео. - Спасибо, господин начальник. Спасибо... Ник.
Ео, конечно, давно узнала, как зовут начальника. Его подпись стояла на многих бумагах. Но...
Чтобы начальник, да сам...
Светло-карие глаза господина начальника смотрели так... даже ласково... если может существовать в нижнем мире что-то ласковое...
