Иван Афанасьев - Дни без князя
Уже полностью просветлело. Восходящее солнце просвечивало сквозь растущий на откосе долины лес. До откоса оставалось километра два, до редкой полосы деревьев — метров триста, когда поминутно оборачивающийся Магран истошно закричал:
— Бинду, лук!
Бородач потащил стрелу из-за спины, а Кондрахин выхватил нож. Стремительными прыжками по их следу неслись две крупные лохматые собаки. Им не было нужды брать след чутьем — на открытом пространстве собаки издали видели людей. Бородач и Юрий выступили вперед, прикрывая собой Маграна и ведуна.
Собаки атаковали сходу. Свистнула стрела Бинду, вонзившись в горло одной собаки. Прыгнула другая, нацелившаяся сбить с ног землянина. Кондрахин неуловимым движением сдвинулся, уходя в сторону и отворачивая корпус. При этом он захватил переднюю лапу собаки, рванул на себя, одновременно вонзая нож в ее широкую грудь. Короткий визг, в воздухе возле руки клацнули челюсти. В учебном центре НКВД их учили иначе: упасть на спину, скрестив ноги, и задушить прыгнувшую на тебя собаку на весу. Но это — когда она одна. Сейчас такой уверенности не было. Когда Юрий извлекал нож из тела убитой им собаки, Магран с Ведмедем уже вбегали под защиту деревьев.
Выглядывая из-под низких, редких крон, ведун осмотрел небо. Бинду, прижавшись к стволу, караулил тылы. Его вконец обессиленный напарник пластом лежал под деревом. Всем ясно — сегодня он не ходок. Отдых ему требуется. А землянин тем временем раздумывал.
"Если собаки взяли наш след, нас догонят. Хоть здесь, хоть в лесу. Лес рядом — всего лишь взобраться по открытому откосу. Десять минут всего-то. Но на эти минуты мы станем видны и тем, кто шарит по равнине, и тем, кто, предположительно, наблюдает с неба. Если останемся на дневку здесь, а наш след потерян, опасаться следует лишь прочесывания местности с собаками. Но это не очень вероятно. Любой нормальный преследователь предположит, что мы уже в лесу".
— Что там, Вед? — спросил бородач, — можно подниматься?
— Не знаю. Я бы остался здесь, хотя бы, пока Магран не отдохнет. Те, что гоняли нас ночью, тоже не железные. Должны отдыхать. Может, они нашли тех, кого искали.
В их скоротечную беседу вмешался Юрий:
— Бинду, ты слышал когда-нибудь о тех, кто ходит или живет в этой долине? Бывает, что люди гибнут или пропадают?
Оказалось, очень даже бывает. Кроме ссор между самими расхитителями — ссор, о результатах которых обычно становилось известно лишь скупщикам древностей, здесь погибали охотники с той стороны Лысых Холмов. Пропадали целые таборы романов, которые пробирались через леса Прежних вдоль рек. Исчезали отряды монахов, среди которых всегда кто-то владел княжеским даром. Живет ли кто в долине постоянно, он не знал.
— Мы, — рассказывал Бинду, — если встретим на своем участке других искателей, которые шарят в подземельях, имеем право их убить. На чужие участки можно заходить, только охотясь, да еще за водой. Или когда спасаешься бегством.
— А что здесь делают романы?
Бинду ответил выразительным пожатием плеч. И понятно: это странное племя посторонним о своих делах не сообщало. Бородач лишь предполагал, что они тоже искали древности.
— Бывает, наткнешься: лежат россыпью скелеты в цветастых юбках, в кожаных безрукавках. Кольца, цепи, серьги — все на месте. Никто мертвых не обирал. У некоторых в руках — топоры. Я слыхал, что однажды из лесов Прежних вернулись повозки целого табора. Лошади сами нашли обратную дорогу. На повозках нашли лишь нескольких младенцев. Все взрослые и все способные ходить дети сгинули. Разыскивать их никто не пошел — дураков нет.
Расхитители заснули, едва было решено остаться на дневку здесь. Ведмедь поспал чуток, пока сторожил Кондрахин, но быстро проснулся, присел рядом, облокотившись о ствол дерева.
— Вот тебе и странность этого мира. Дни без князя… Значит, хороших князей предупреждают, а плохих — незачем. И с плохими в дни без князя всякие безобразия случаются. Хороший способ править исподволь. Но нам до княжих забав и распрей дела нет. Нашли мы, что требовалось твоему Алишеру?
— Не знаю, — лениво ответил Юрий, — с одной стороны, дни без князя — это удивительно. Просветленные вполне могли счесть мир, где в некоторые дни их легко могла сожрать большая кошка или поднять на вилы толпа крестьян, неподходящим для себя. С другой стороны, умеют же монахи предвидеть эти самые дни? И Просветленные наверняка могут. Я полагаю, с Прежними и монахами нам еще следует познакомиться основательней.
— Только не раньше, чем я научусь определять, когда эти самые дни наступают, — проворчал Ведмедь и принялся медитировать.
Днем проснулся Бинду. Над их головами, скрытый кронами деревьев, вновь прогрохотал летательный аппарат, следуя вдоль откоса на юг. Днем его звук уже не казался ужасным грохотом — так, сильный шум, не больше. Бинду даже не встрепенулся. Лишь открыл глаза и посмотрел на тени, прикидывая положение солнца. Затем ведун предложил набрать яблок — по дороге сюда он заметил несколько яблонь — и бородач увязался с ним. Для охраны. Оставшись вновь в одиночестве, Юрий задумался. Действительно ли Алишер имел в виду эти самые "дни без князя", говоря о странностях Амату? Вряд ли. Во всем, что касалось устройства мира, Просветленные возвышались над рядовым астральным мастером Кондрахиным, как слон возвышается над муравьем. Незачем посылать его разгадывать такие загадки, не его это дело.
Тогда что? Прежние? Уже более правдоподобно. И Амаравата намекал, что все тайны этого мира сосредоточены здесь, в этих лесах. Но связываться с Прежними особого желания не было. Летательные аппараты, автоматы в схронах, сложные приборы. Такие, не дай бог, и тайной "дней без князя" вполне могли овладеть… А то и устраивать эти самые дни.
Вскоре Юрий так запугал сам себя предполагаемыми невероятными возможностями Прежних, что когда из-за деревьев неподалеку вышел выжир, он даже не испугался. Встал, закрыл собой Маграна, сделал шаг навстречу зверю. Выжир не спешил. Косолапой переваливающейся походкой он шел на человека, буравя его маленькими, медвежьими глазами. Теперь у землянина была возможность разглядеть его в подробностях.
Морда медвежья, без ушей, с короткой шерстью. Рост в холке — чуть выше солнечного сплетения землянина. Лапы толще волчьих, но тоньше медвежьих. Тело мускулистое, поджарое. Короткий толстый хвост. Шерсть на брюхе свисает вниз. "Не бежит — значит, атакует без прыжка. Либо челюстями за ногу хватит, либо лапой меня подсечет. Умен. Против двуногих так и надо — уронил и дави. Не иначе, имел дело с пещерными обезьянами".
Оставалось только надеяться, что он правильно угадал манеру нападения выжира. Исходя из нее, у него оставалась лишь одна возможность — прыгнуть сверху. "Шея толстая, вряд ли он способен быстро ее повернуть. Перепрыгну через морду и лапы, окажусь в безопасности. Но сверху мне его ножом не достать. Значит, придется лечь ему на спину и наносить удар сбоку". Все эти сложные мысли промелькнули в долю мгновения. Юрий прикинул траекторию движения и собрался. Сейчас все решала скорость. Кто быстрее — зверь или человек?
