Сергей Лексутов - Полночный путь
— В аккурат навстречу печенегам пошли…
Серик проговорил:
— Я пойду биться в княжьей дружине в поле…
Шарап засмеялся:
— Князь не возьмет тебя, в строю мешаться… Тебя ж лет пять строю еще нужно обучать! Что с того, что ты первый на мечах? Сеча в тесном строю — совсем другое дело…
— А я стрельцом пойду! — упрямо мотнул головой Серик.
— Што так?! — изумился Шарап.
— Есть причина… — уклончиво отговорился Серик.
— Ну что ж, может, и добьешься чести… — раздумчиво проговорил Звяга. — Лазутчики сказывали, что печенегов идет не шибко много… Слышь, Шарап, я слыхал, Серик сопровождал в пустынь дочку купца Реута…
— Во-от оно что… — понимающе протянул Шарап. — Да-а… Серик, не по зубам ты решил кус отхватить… Сложишь буйну голову…
— А и плевать! Не жизнь мне без нее…
— Што, в первой же сечи боярство надеешься заслужить? Не такой уж и щедрый князь Роман…
— А я сильно постараюсь! — упрямо выкрикнул Серик, и, развернувшись, погнал коня в ворота.
Князь был еще на торжище, о чем-то толковал с купцами и именитыми горожанами. Серик не решился подъехать прямо к нему, остановил коня за спинами купцов, и сидел, раздумывая, как бы приблизиться к князю. Но князь сам подозвал его:
— Эгей, Серик, поди сюда!
Соскочив с коня, Серик подошел, сквозь расступившихся купцов. Тут был и Батута. Машинально Серик отметил, что Батута в именитые помаленьку выбивается… Князь тем временем спросил строго:
— Тебя, буйная головушка, я уже знаю, а что за человек этот Горчак?
Серик пожал плечами:
— Хороший человек, верный… Я с ним дочку купца Реута сопровождал в пустынь, сегодня только вернулись, как раз к веселью.
— Что он там болтал про Мараканду?
— А он не болтал, княже, он, и правда, там был, а потом прошел аж до Индии и страны серов в караванной страже. Нынче осенью только вернулся с сурожанами. Его-то и пытались зарезать Рюриковы дружинники возле нашего двора… Потому как поняли, что он всему Киеву расскажет, где был, и что делал князь Рюрик.
— И что он там делал?
— Перво-наперво плащ, обшитый крестами надел, потом вино пил с графами и герцогами, а потом пошел с ними на сарацин. Один его дружинник, который моему брату меч заказал, как раз сарацинским серебром и дал задаток.
— Та-ак… Занятно… — протянул князь задумчиво.
Серик, наконец, решился:
— Княже, ты с войском, я слышал, пойдешь в поле печенегов бить? Возьми меня в войско!
— Нашто ты мне? — не выходя из задумчивости, бросил князь. — Тебя ж еще строю лет шесть-семь учить надо. Под ногами мешаться? Так ведь, ты в строю еще и слабым звеном будешь… Будешь сидеть на стенах, на случай, если мне не удастся побить печенегов в поле…
— Княже! — в отчаянии выкрикнул Серик. — Я стреляю знатно; и из лука, и из самострела. Мне брат самострел нынче осенью сделал, не хуже ромейского!
— Стреле-ец, говоришь, знатный? — оживился князь. — Хорошие стрельцы мне нужны… Благо, строю их учить не обязательно, лишь бы под ногами копейщиков не путались… Ладно, выступаем после завтра, а завтра найди сотника Гнездилу, он тебе покажет место в строю…
Домой шли с Батутой. Держась за стремя, Батута шагал рядом, и осуждающе качал головой. Наконец, заговорил:
— То ты не хочешь в дружинники, то в войско тебе припекло идти… Какой из тебя воин?!
— Воин, как воин, не хуже других… — проворчал Серик. — Ты лучше скажи, как с князем договорились?
— Справедлив наш князь — пополам расходы. Купцы и ремесленные люди, что дают снаряжение, лишь половину даром отдают, за вторую князь платит сполна.
Расседлав коня на подворье, Серик послал с ним Прибытка на санях, с наказом привезти оставленное у купца Реута остальное снаряжение, да и волчьи шкуры заодно. Серик успел и напариться в бане, и всей семьей уже сидели за столом, когда, наконец, явился Прибыток. Не увидев в окно обоза со шкурами, Серик грозно вопросил:
— Где мягкая рухлядь?!
Прибыток растерянно протянул кошель, сказал:
— А купец все шкуры купил…
Серик распустил завязки, и ахнул; он думал, в кошеле будет серебро, а он оказался полным золота!
Батута заглянул в кошель, прошептал потрясенно:
— Это ж сколько возов ты набил волков?!
Серик растерянно пробормотал:
— Да всего три воза шкур было…
— Щедр купец Реут… — покачал головой Батута. — Какие-то виды он на тебя имеет… Что поделать, купцы завсегда стараются к себе на службу татей привлечь… Потому как сами тати и есть…
Как ни тянуло Серика спать после дальней дороги и бани, но он принялся деятельно готовиться к предстоящему походу; собрал все наконечники стрел, какие были у Батуты, все стрелы для самострела, которые Батута наковал между делом за время Серикова отсутствия.
Батута ворчал:
— Да дадут тебе стрел в войске, сколько душе угодно…
Серик отмахнулся:
— Знаем, эти дармовые наконечники… Стрелы от кожаной рубахи отскакивают…
Наутро, чуть свет, помчался на княжье подворье. От воинов было уже не протолкнуться; стояли и на княжьем подворье, и на боярских, и просто на улице, вдоль тынов. Сотника Гнездилу он нашел на боярском подворье, где стояла его сотня. Гнездило придирчиво проверял снаряжение своих воинов, построив сотню в боевой порядок. На просторном дворе красиво перестраивалась сотня. Серик залюбовался. Вот она стоит в шесть рядов; первый ряд держит короткие копья, следующие все длиннее и длиннее. В заднем ряду богатыри держат уже копья в семь шагов длинной, следует команда:
— Копья… опустить!
Копья стройно, ряд за рядом опускаются, и вот уже перед строем непроходимый вал стальных наконечников!
— Стрел… береги-ись! — копья приподнимаются, и перед строем уже непробиваемый вал из конских хвостов, привязанных к копьям под наконечниками.
— В три ряда… перестройсь! — короткий лязг, и вот уже строй растянулся вдвое.
— Тыл… береги-и! — снова лязг, и вот уже строй стоит в шесть рядов, но три ряда повернуты спиной к другим.
Следует необычная команда:
— Атака… с чела! — короткий лязг, и строй замер в шесть рядов, и перед ним стальной вал наконечников.
Серик поежился, представив, что на каждого всадника, атакующего такой строй, направлено, по меньшей мере, дюжина копий. Сотник раздраженно повернулся к замершему перед строем Серику:
— Чего тебе?
Серик встрепенулся:
— Князь стрельцом прислал в твою сотню…
— А-а… Ну, эт, хорошо-о… Поди сюда…
Серик заметил, что не все промежутки между копейщиками заняты стрельцами.
Гнездила подвел его к пустому промежутку, ухватив за плечи, поставил в строй, проворчал довольно:
