Яков Левант - Космический ключ
Быстро преодолев короткий, но крутой подъем, Фарук вывел машину на перевал. Два неподвижных всадника преградили им путь. «Кочевники», – заключил Эверетт, приглядевшись к одежде. Фарук затормозил, один из всадников тут же спешился и склонился перед Эвереттом.
– Сагиб ожидает вас, – по-английски произнес он.
Рука Фарука предостерегающе легла на его колено, но Эверетт не обратил внимания. Неудержимый гнев вдруг овладел им. Он вспомнил Мэй – бедняжку Мэй, оставленную там, в Селении мертвых. Резким движением он распахнул дверцу машины.
– Идемте!
За большим обломком скалы обозначился темный силуэт шатра. Проводник откинул прикрывавшее вход полотнище, и Эверетт, нагнув голосу, переступил порожец.
Большая, спускавшаяся сверху керосиновая лампа ярко освещала богато убранный шатер. Прямо посреди него, на ковре, поджав ноги, непринужденно восседал Блер. Даже в этой позе он ухитрялся сохранять обычную элегантность. Рядом с ним перебирал четки аскетического облика старец в зеленой чалме праведника. Худенький юноша, почти мальчик, примостился на корточках у входа.
– Хелло, Джордж! – приветливо воскликнул Блер. – До смерти рад вас видеть. Что новенького в Альджаубе?
Не отвечая, Эверетт молча поклонился старцу. Тот, слегка склонив чалму, рукою указал место на ковре. Вытянув ноги, Эверетт присел, подскочивший мальчик сунул подушку ему под локоть.
– Извините, что не встретил, Джордж, – как ни в чем не бывало, продолжал американец. – Не хотелось шокировать хозяев. Здесь это выглядело б непристойной суетливостью.
Болтовня Блера, его добродушный тон сбивали с толку. Заранее подготовленные гневные, обличающие фразы куда-то улетучились, Эверетт никак не мог подобрать нужных слов. Наконец, он все же взял себя в руки.
– Слушайте, Блер, вы меня попросту надули. И сейчас – или вы откажетесь от своих гнусных замыслов, или...
– Или? – повторил Блер, не меняя приветливого выражения лица.
Эверетт промолчал. Внезапно он понял, что в этой обстановке его угроза выглядела бы комично.
– Или вы разоблачите меня перед всем миром? – подсказал Блер.
– Да, – ответил Эверетт.
– Ну что ж, – флегматично заметил Блер. – Я думал с этим несколько повременить, но коль скоро вы требуете немедленного объяснения...
Он вопросительно посмотрел на собеседника, по Эверетт упорно сохранял молчание, не сводя взгляда с неподвижной, затянутой в желтую перчатку руки американца.
– Прежде всего, напрасно вы торопитесь обвинить меня во лжи. Я говорил вам только правду.
– Правду?! – не выдержал Эверетт. – Ну знаете...
– Не всю правду, разумеется, – уточнил Блер. – Приходилось щадить ваши нервы. К чему, например, вам было знать, что ваш строптивый предшественник отдал богу душу распятым на верхней площадке башни безмолвия?
Эверетт невольно вздрогнул.
– Уж не хотите ли вы сказать...
– Вот именно, – спокойно подтвердил Блер. – Разве я не говорил вам, что вынужден был с ним расстаться? Ему была предоставлена возможность поразмыслить на свежем воздухе. Апостол навещал его ежечасно, но упрямец, к сожалению, так и не одумался... Беспощадность в борьбе, преданность в дружбе – вот мой девиз, Джордж. Впрочем, это я так, к слову.
Рослый кочевник, заглянув в шатер, оказал что-то на незнакомом Эверетту гортанном языке. Проворно вскочивший мальчик передал старцу запечатанный конверт. Затем почтительно вручил очки в золотой оправе.
Пробежав послание, старец молча протянул его Блеру.
– Ну вот, – заметил американец, в свою очередь ознакомившись с письмом. – Жребий брошен.
Он сказал несколько слов старцу на том же незнакомом языке и ловко вскочил с ковра.
– Не возражаете против небольшой прогулки, Джордж? – по-прежнему дружески предложил он.
«Это не человек, – решил Эверетт, нащупывая в кармане пистолет Фарука. – Он не может называться человеком».
Старец в зеленой чалме, так и не произнесший за все это время ни единого слова, полузакрыв глаза, продолжал перебирать темные шарики четок. Губы его беззвучно шевелились. «Не здесь», – сказал себе Эверетт.
– Пошли, – произнес он вслух.
После ярко освещенного шатра тьма была почти осязаемо густа. Двигаясь вслед за уверенно шагавшим Блером, Эверетт осторожно нащупывал вившуюся среди камней тропу.
На небольшой нависшей над пропастью площадке Блер остановился. Глубоко внизу мерцали огоньки костров.
– Стада старого Джунавадхана, нашего гостеприимного хозяина, – пояснил Блер.
Эверетт молчал, прислушиваясь к доносившемуся снизу слабому рокоту невидимого во тьме потока.
– Представьте себе лавину, сокрушающую все на своем пути, – заговорил Блер. – Лавину, несущуюся вниз, прямо на огни костров. Через минуту она похоронит и пастухов, стерегущих стада, и людей, мирно спящих в убогих своих кибитках. Попытаетесь ли вы встать на ее пути?
– Не слишком ли, мистер Блер? – насмешливо опросил Эверетт. – Вы как будто отождествляете себя с силами природы?
– А почему бы и нет? – живо возразил Блер. – Знаете, как древние называли саранчу? Бич божий. И я держу его в своей руке. Это только начало, Джордж. Разве не говорил я вам: начинать будем с шистоцерки.
– Но я... – растерялся Эверетт. – Я понял вас тогда совсем иначе. Мне и в голову не могло прийти, что речь идет о преступлении против человечества!
– Преступление против человечества... – со вздохом повторил Блер. – До чего ж любим мы громкие слова. Поймите, наконец, главная беда вашего милого человечества как раз в том и состоит, что мир чертовски перенаселен. И положение ухудшается с каждым годом.
– Это совсем не ново, Блер, – напомнил Эверетт.
Американец лишь рассмеялся.
– Гитлер тянул веревочку не с того конца. У меня свои методы к достижению той же цели. Обойдусь без факельных шествий, парадов, свастик, вышколенных униформистов и прочих балаганных атрибутов. Я человек дела. Действую скрытно и наверняка. Полчаса назад при вас моему другу Джунавадхану вручили очень для меня важное донесение из-за рубежа. Все готово.
– Но вы не решитесь!
– Дорогой Джордж, я решился. Лавина тронулась, мои крылатые солдатики уже ринулись на штурм.
Признание это, сделанное самым миролюбивым тоном, ошеломило Эверетта. Темная фигура американца была почти неразличима на фоне скал, но Эверетту показалось, что он все же уловил его безмятежную улыбку. Проклятую, лживую, безмятежную улыбку.
– Знаете, что я сейчас подумал, Блер? Вы и вам подобные – вот подлинный бич божий в наши дни!
– Отойдите в сторонку, Джордж, – в голосе Блера зазвучали просительные нотки. – Отойдите. Тех, внизу, вы уже не успеете спасти. Лавина подомнет вас. И мне будет жаль потерять такого друга.
