Яков Левант - Космический ключ
– Обо всем догадываюсь и одобряю.
На минуту Эверетт потерял дар речи.
– Неужели вы готовы принять участие в этом... в этом злодеянии?
– Да, да, да! – выпалил О'Лири. – Готов. И никаких злодеяний, Эверетт. Отмщение, вот как сказал бы я. Отмщение. Дух Агура Мазды жаждет мести!
– Что за чепуха! Кому вы собираетесь мстить, О'Лири? Гитлеровцам? Но их здесь нет.
– Это совсем не важно. Агура Мазда должен явить себя пораженным народам. Вот главное.
– Он просто пьян, – сказал Эверетт, положив трубку.
– Он болен, – возразил Фарук.
В угнетенном состоянии Эверетт сел в машину. Через несколько минут они уже были у ворот, отделявших Альджауб от остального мира.
– Зайдемте, доктор, – предложил Фарук, открывая дверцу. – Вам будет любопытно.
Эверетт молча повиновался своему слуге. Они поднялись на невысокое крылечко проходной и остановились перед закрытой железной дверью.
– Это я, Фарук, – сказал шофер, и дверь немедленно распахнулась. Миновав короткий коридорчик, они вошли в незапертую ярко освещенную комнату.
– Вот она – обитель нашего Апостола, – краем губ усмехнулся Фарук.
Эверетт окинул помещение беглым взглядом. Что и говорить, это была оригинальная обитель. Пульт управления, телеэкраны, электронная аппаратура... Он не сразу обратил внимание на громкий храп, доносившийся из соседней комнаты.
– Что это? – покосившись на полуоткрытую дверь, прошептал он.
– Апостол, – махнул рукою Фарук. – Сейчас он безвреден. Бодрствует только Голос. Слушайте.
Он подошел к пульту, присел на вращающийся стул. И тут же заговорил Голос. Голос Апостола.
– Добрый вечер, сэр. Происшествий нет. В двадцать тридцать восемь Эверетт позвонил Сногсби. Разговор семь минут. В двадцать пятьдесят Эверетт позвонил О'Лири. Разговор три минуты. В двадцать один ноль пять Эверетт вышел из дому вместе с Фаруком. Все. Включаю запись первого разговора: Эверетт – Сногсби...
Фарук встал и голос тут же смолк.
– Все это он прослушает утром, когда проспится. Но мы будем уже далеко.
– Как же охрана? – удивился Эверетт. – Сейчас здесь может хозяйничать, кто захочет.
– Не забывайте, что я доверенное лицо, – улыбнулся Фарук. – На ваш голос дверь сюда не распахнется. Наоборот. Смотрите.
Он поманил рукою Эверетта. Приблизившись к комнатке, из которой доносился храп, они увидели там живописную картину. На широком кожаном диване, задрав курчавую бороду к потолку, раскинулся Апостол. Несколько бутылок валялось рядом, на полу. Фарук с усмешкой указал на ведро, приспособленное над головою бдительного стража.
– Как видите, всей этой хитрой автоматики оказалось недостаточно. Апостол ввел деталь собственного изобретения. Ведро с водой дополняет сигнал звуковой тревоги. Если б у ворот прозвучал ваш голос вместо моего, бедняга Бенч не избежал бы холодного душа.
– Ладно, пусть спит, – впервые за вечер улыбнулся Эверетт.
– Пусть спит, – согласился Фарук. – тем более что он сам приказал не тревожить его без нужды и даже показал, как открыть ворота.
Они вернулись в первую комнату, и Фарук нажал одну из кнопок на пульте управления.
– Вот и все, – сказал он. – Можно ехать.
Дорога шла ровной каменистой степью. Ночная тьма гнала навстречу потоки сухого воздуха, редкие песчинки потрескивали на ветровом стекле. Сидя рядом с Фаруком, Эверетт пытался осмыслить происшедшее.
Ясно, что Блер готовит преступление. Его цель – обогащение. Для начала – искусственная вспышка саранчи, – и жирный куш, связанный со скачком цен на продовольствие. Ну, а потом, в годы массовых залетов, он с помощью «хлыста» будет гонять саранчовые полчища по всей Азии, собирая дань с целых государств!
– Вы обещали рассказать мне, – напоминает Эверетт.
– Да, – отвечает Фарук.
Эверетт не мог не обратить внимания на странную метаморфозу, происшедшую с ним. Неразговорчивый и, как казалось, малоразвитый шофер-туземец, отвечавший обычно кивком головы или отрывистой короткой фразой, оказался, судя по языку, человеком явно образованным. Да, Фарук был не только шофером. Молодой ученый, энтомолог, он так же, как и Эверетт, посвятивший себя борьбе с саранчой, несколько лет с увлечением работал на государственном противосаранчовом пункте.
Но случилось, что в Министерстве финансов работой пункта заинтересовался американский советник. «Лишние расходы, – заявил тот, – деньги пригодятся на строительство нового аэродрома. А саранчой и без нас с вами есть кому заняться». И противосаранчовый пункт прекратил существование.
В это-то время Фарук и его друзья заинтересовались строительными работами в Альджаубе. Уж очень подозрительными казались благотворительные намерения янки-бизнесмена. Особенно настораживала строгая секретность, в которой велись работы.
С помощью друзей Фаруку удалось добыть необходимые документы и проникнуть на строительство. Войдя в доверие к Блеру, он шаг за шагом проникал в детали чудовищной операции, разработанной американским авантюристом. Это был поистине дьявольский замысел. Кубышки стадной разновидности шистоцерки, полученные Эвереттом еще в первые дни работы на станции, переправлялись на другие пункты. Там, в специальных инсектариях было организовано ускоренное размножение саранчи. В огромных земляных хранилищах накапливались триллионы яиц шистоцерки. Словом, в то время как ученые разных стран бились в поисках методов уничтожения саранчовых на всей земле, Блер не жалел сил для подготовки новой, искусственной вспышки их массового размножения. «Тотальный голод», – так окрестил он свой «бизнес»... Одновременно Блер вел крупную игру на бирже. Взвинченные цены на зерно должны были принести ему многие миллионы.
– Но что же теперь? – воскликнул Эверетт, едва Фарук закончил свой рассказ. – Ведь мы бессильны предотвратить катастрофу!..
– Кто знает, – возразил тот. – Быть может, еще есть время предупредить народы. А уж если опоздаем – нашим долгом будет разоблачить злодеяние. И сделать это сможете только вы.
– Да, да, я это сделаю, – согласился Эверетт. – И не только это. Скорее бы добраться до людей.
– Впереди еще беседа с Блером, – напомнил Фарук. – Прошу об одном, доктор, – будьте крайне осмотрительны. Правда, я буду рядом, но с этим авантюристом ухо следует держать востро... И вот еще что, – добавил он, протягивая небольшой пистолет. – Возьмите-ка на всякий случай.
Горы выросли как-то вдруг, они вырвались из ночной тьмы и сразу нависли над головами. «Бьюик» нырнул в тесное ущелье.
Быстро преодолев короткий, но крутой подъем, Фарук вывел машину на перевал. Два неподвижных всадника преградили им путь. «Кочевники», – заключил Эверетт, приглядевшись к одежде. Фарук затормозил, один из всадников тут же спешился и склонился перед Эвереттом.