Яков Левант - Космический ключ
– Прежде всего, мне хотелось бы передать вам чертежи одного прибора, – говорит он вслух. – Это звуковой «хлыст», с помощью которого можно защищать плантации и посевы.
– Вы правы, правы, – спохватился академик. – Время терять нельзя. Ваша помощь, доктор, для нас поистине неоценима. Сейчас я познакомлю вас с нашими энтомологами. Жаль, что не прилетел еще мой друг Владимир Степанович Боровик.
– Скажите, Аспер Нариманович, – остановил полковник поднявшегося уже академика. – Что случилось с ним? Ведь из-за этого я, собственно, и примчался.
– Простите, простите великодушно, – Кулиев с обезоруживающей улыбкой развел руками. – Ложная тревога. Произошло недоразумение, профессор Боровик, оказывается, не вылетал из Минска.
– Так, ложная тревога, – кивнул головой полковник. – С чего же она возникла?
– Простое недоразумение, – с легким нетерпением повторил Кулиев. – Телеграмма о вылете была ошибочной.
– Ну что ж, тем лучше, – заметил Карабанов. – Но... мне хотелось бы взглянуть на нее, раз уж приехал.
И добавил виновато:
– Грешен – не люблю недоразумений.
Академик добродушно рассмеялся:
– Узнаю, узнаю воинскую пунктуальность. Сам воевал, правда, в партизанах... Хорошо, сейчас все будет сделано.
Вернувшись к письменному столу, он щелкнул рычажком селектора.
– Товарищ Файзи? Из Минска ничего пока? Ладно, зайдите ко мне. И захватите телеграмму.
– Файзи – наш завканц, – пояснил он, выключив селектор. – По моему поручению он связывался с Минском. Так что все сведения получите из первоисточника. Удовлетворены?
– Вполне, – ответил Карабанов.
– Вот и прекрасно. Прошу вас – располагайтесь здесь, как дома.
И, пригласив Эверетта, академик вышел.
Карабанов поглядел в окно. Лейтенант Рустамов курил внизу, облокотившись о крыло «газика». Встретившись с ним взглядом, Карабанов сделал знак рукой. В это время в дверь осторожно постучали.
– Прошу, – сказал полковник и быстро обернулся.
Вошедший, неуклюжий маленький толстячок, с добродушным, круглым как луна лицом, уставился на Карабанова.
– Меня вызывал товарищ директор...
– Проходите, проходите, товарищ Файзи, – весело приветствовал его полковник. Усадив недоумевающего толстячка в просторное кожаное кресло, он устроился напротив.
– Аспер Нариманович пригласил вас по моей просьбе, – неторопливо пояснил Карабанов, приглядываясь к собеседнику. – Вы принесли телеграмму из Минска?
– Вот она, – с готовностью протянул листок Файзи.
В кабинет, постучав, вошел лейтенант Рустамов, молча присел у карты.
Карабанов быстро пробежал текст и вопросительно глянул на Файзи. Тот заговорил, не ожидая вопросов, сразу, заметно волнуясь и глотая слова. Да, телеграмму он показал тут же, без всякой задержки и сам, по поручению товарища директора, ездил на аэродром встречать. Профессора Боровика среди прибывших не оказалось. Товарищ Кулиев страшно взволновался, куда-то звонил, а ему, Файзи, поручил связаться с Минском. Конечно, он тут же позвонил, но там его заверили, что тревожиться нечего, что профессор, вероятно, еще не вылетел и вообще...
Файзи замолк, растерянно моргая маленькими испуганными глазками.
– Вообще – что? – спросил Карабанов. Это был первый его вопрос.
– Да нет, ничего, это я так... Сказали, что профессор, вероятно, еще не вылетел. Я так и передал товарищу директору.
– Так и сказали: «вероятно»?
– Да... То есть нет. Я точно не помню... А это очень важно, товарищ полковник? – виновато осведомился Файзи.
– Нет, нет, – поспешил успокоить его Карабанов. – Понимаете, Аспер Нариманович убежден, что из Минска сообщили вполне определенно: «Боровик не вылетел». Если же сказали «вероятно»...
– Да, да, – перебил Файзи и страшно смутился своей бестактности. – Извините, пожалуйста, товарищ полковник. Очевидно, выпустил словечко. Там сказали: «Вероятно не вылетел», это хорошо помню. А вот как я передал товарищу директору?..
– Нехорошо, товарищ Файзи, – с легкой укоризной заметил Карабанов. – Вам, как завканцу, следует быть более точным. Впрочем, это исправимо. Скажите мне, с кем вы говорили в Минске?
– С товарищем... товарищем... Фамилия у меня записана и телефон тоже, я сейчас... – Файзи попытался встать.
– Ничего, ничего, – остановил его полковник. – Сообщите потом. А сейчас не могли бы вы соединить меня с Минском?
– Конечно, пожалуйста, сию минуту, – засуетился толстяк. Он выскочил из кресла, обежал вокруг стола и защелкал рычажками на портативном коммутаторе.
– Алло, алло, говорит Джанабад, заказ 307. Пожалуйста, Минск, по срочному. Ожидать? Хорошо, только вы не задерживайте, пожалуйста, тут такой важный разговор...
– Спасибо, товарищ Файзи, – прервал, его Карабанов. – Не забудьте сообщить мне фамилию и телефон...
– Любопытный товарищ, – проводив взглядом толстячка, задумчиво проговорил полковник.
– Волнуется, – заметил лейтенант.
– Минск – на проводе, – раздался голос телефонистки. – Джанабад, ответьте Минску.
Карабанов быстро подошел к столу.
– Дайте, пожалуйста, центральный телеграф, – попросил он. – Дежурная? Говорит Джанабад. Нужна справка: где подана телеграмма, полученная сегодня от вас за номером тридцать дробь двенадцать? Хорошо, жду.
В дверь проскользнул Файзи. Шариком подкатился к Карабанову, положил на стол записку и так же бесшумно, на цыпочках выскользнул из кабинета.
В динамике зашумело.
– Джанабад, слушаете? Телеграмма тридцать дробь двенадцать подана в аэропорту, почтовое отделение пятнадцать.
– Спасибо, – ответил Карабанов. – Попросите переключить меня на аэропорт.
– Вот вам и «вероятно», – сказал он Рустамову. – Телеграмма-то подана из аэропорта.
– Он мог раздумать в последнюю минуту. Бывают такие канительные товарищи.
– Бывают, – согласился Карабанов. – Сейчас все станет ясным.
Однако дежурный по аэропорту подтвердил, что Владимир Степанович Боровик действительно вылетел первым рейсом в Москву, имея транзитный билет до Джанабада. Быть может, он задержался при пересадке? Но в телеграмме был назван час прибытия. Сверившись с расписанием, дежурный сообщил, что время транзитного полета пассажиром рассчитано точно, синоптическая обстановка на всей трассе была благополучной, рейсы не отменялись и какие-либо задержки «по причине Аэрофлота» совершенно исключены.
Записав пересадочные пункты по маршруту Боровика, Карабанов придвинул к себе бумажку Файзи и заказал новый номер. Его соединили тут же. Приветливая секретарша, справившись только о фамилии, сразу переключила на руководителя института.
