KnigaRead.com/

Николай Эдельман - Зверюшки

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Эдельман, "Зверюшки" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Все обитатели камеры регулярно отправлялись на допросы, с которых возвращались с новыми синяками и увечьями, но Н. никто никуда не вызывал. Он целыми днями безучастно лежал на нарах, и то дремал, то бодрствовал. Утром он вяло съедал свою пайку хлеба - ни сил, ни желания пробиваться к котелку с баландой у него не было - и снова ложился на спину и глядел то ли на доски верхних нар, на которых уже выучил наизусть каждую трещинку и каждый сучок, то ли в бесконечность. Иногда у него не возникало желания есть даже хлеб, но голода он не чувствовал.

Спать - единственное, что ему оставалось делать, но даже этого ему уже не хотелось. С тех самых пор, как его отправили в камеру, он чувствовал себя совершенно опустошенным, ходячим футляром из кожи, ничем не заполненным, по какому-то недоразумению продолжавшим жить. Он не хотел ничего - не хотел даже умирать.

Настоящими хозяевами камеры были две странные личности Фердинанд-Гангрена, высокий, тощий и сутулый человек, длинные руки и грудь которого были сплошь покрыты татуировкой, и Ерд-Отмычка - маленький чернявый парень с золотыми зубами во рту. Они жили на верхних нарах и говорили на каком-то странном жаргоне, в котором Н. понимал только ругательства, густо пересыпавшие их речь. Несмотря на то, что их тоже таскали на допросы, с которых они возвращались как все - избитыми и окровавленными, в камере они вели себя по-диктаторски. Они обыскивали всех новоприбывших и отбирали у них все, что им нравилось, а затем назначали, где кому селиться - причем могли заставить и жить на полу, рядом с ведром с нечистотами. Когда приносили пищу, они ели первыми, и только после них остальные жители камеры осмеливались подходить к котелку с баландой. Почти все время они либо спали, либо балдели от какой-то наркотической травы, которую все время жевали, пуская слюни изо рта - Н. никак не мог понять, откуда они её достают - либо играли в карты, проигрывая друг другу свои вещи и даже вещи соседей по камере. С Н. они тоже попытались обращаться таким же образом, но смотритель сделал им соответствующее внушение, выразившееся в нескольких громких затрещинах, - видимо, в отношении Н. продолжали действовать прежние инструкции - и его больше не трогали. Время от времени кто-нибудь из них начинал немелодично орать песню, и тогда появлялся смотритель и грозил скрутить их в бараний рог, однако, никогда не выполняя своих угроз. Все жалобы прочих заключенных на эту парочку не имели никакого эффекта и ничем хорошим для недовольных не кончались - сначала они получали оплеуху от смотрителя, а когда он уходил, им доставалось и от тех, на кого они жаловались.

Н. не знал, сколько времени он провел в камере. День сменялся ночью, одни соседи приходили, другие уходили, через какое-то время оба хозяина камеры тоже исчезли один за другим, чтобы больше никогда не появляться, и остальные вздохнули с облегчением. Н. не слишком понимал, чему они так радуются - ведь от следователей им доставалось не меньше. Впрочем, поскольку самому Н. не приходилось подвергаться унижениям и побоям со стороны Гангрены и его дружка, он не мог в должной мере оценить, что чувствовали сокамерники после исчезновения этих типов. Тем не менее после многих дней, проведенных в тюрьме, у него появилось впечатление, что иные из его товарищей по несчастью совсем не считают свой арест какой-то катастрофой, скорее они рассматривали его как некую командировку, задание Ответственных Товарищей, которое им надлежит выполнять со всем старанием. То, что их били следователи, было нормально, но существование личностей наподобие Гангрены казалось им вопиющим нарушением порядка, и именно поэтому они испытали такое облегчение после его исчезновения - порядок восстановлен, и можно жить дальше.

Но однажды Н. был выведен из своего транса. Это произошло ночью, когда те, кого не вызвали на допрос, уже давно затихли, и обычные разговоры обитателей камеры смолкли. С лязгом распахнулась дверь, и смотритель втолкнул в камеру новичка. В свете тусклой лампочки под потолком Н. разглядел, что на лице арестанта красуется несколько больших синяков, и что со рваного военного мундира, в который он одет, содраны погоны и все прочие знаки различия. Но несмотря на полутьму, туман в голове и обезображенную внешность новоприбывшего, Н. показалось, что они уже когда-то встречались, и он приподнялся на нарах и, прищурившись, вгляделся в лицо новичка. Едва захлопнулась дверь, тот растерянно огляделся, а затем бросился к двери и принялся колотить по ней руками и ногами, крича:

- Выпустите меня! Я не виноват! Не виноват!

На его крики никто не обращал внимания, такие сцены повторялись здесь часто и стали привычными; чуть ли не все, в первый раз попадавшие в камеру, проходили через такую фазу. Тюремный смотритель тоже действовал стандартно. Едва по коридору разнесся грохот, он вернулся и без особых эмоций жестоко избил нарушителя спокойствия. Тот упал на цементный пол, продолжая вопить, что ни в чем не виновен. По голосу Н. его и узнал. Это был тот самый Филипп, помощник полковника Акрора. Н. неожиданно почувствовал, что в его мышцах прибавилось энергии. Он соскочил с нар, присел на корточки рядом с лежащим на полу окровавленным человеком и потряс его, чтобы тот очухался.

- А ты-то как здесь очутился? - спросил Н., когда взгляд Филиппа стал более осмысленным. - Куда твой начальник смотрел?

- Какой начальник? - пробормотал Филипп. Он все ещё слабо соображал.

- Ну, - Н. запнулся и не сразу выговорил имя. - Акрор.

Филипп внезапно задрожал всем телом.

- Нет его, - просипел он так тихо и невнятно, что Н. едва расслышал. Кончился он.

- Помер?

- Пропал, - еле выговорил Филипп. - Сгинул.

- Как?! - Н. охватила бурная радость отмщения. - Все выкладывай! Ты вообще-то меня помнишь?

- Не помню, - сказал Филипп, щуря в полутьме глаза и вглядываясь в лицо Н.

- Вы с Акрором арестовали меня и девушку, - Н. проглотил комок, чувствуя, как на глазах появляются слезы, - около железнодорожного моста. Потом у машины спустило колесо, и... - он не мог говорить дальше. - Это было в конце мая. Вспомнил?

- Да, - сказал Филипп и вдруг быстро забормотал: - Я не виноват! Я тут ни при чем! Это все Акрор! А я не хотел! Все равно и меня и тебя убьют. Я ни при чем!

- Тебя-то за что посадили? - спросил Н.

- Не знаю. Ни за что. Это ошибка. Я ни в чем не виновен. Был бы жив полковник, он бы разобрался. А теперь меня убьют!

- За что?

- Ни за что. Всех убивают. - Внезапно Филипп повысил голос. - И пусть не думают, что я их секреты буду хранить! Мне все равно! Все расскажу! Будут знать!

- Да вы что, с ума сошли?! - вдруг раздался голос с соседних нар, где лежал адепт теории социальных болезней. - Если вам себя не жаль, то хоть других пожалейте!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*