Эрик Рассел - Против странного устройства
– Ну, в моем случае вам придется долго искать, того, чего нет, – заявил Брансом.
– Я не верю вам. Знаете о чем я подумал? Я думаю, что вы узнали о какой-то угрозе для вас или вашей жены или детей.
Брансом ничего не ответил.
– Нет такой угрозы, которую мы не смогли бы отвести, – сообщил Рирдон. – Мы можем встретить эту угрозу и отвести ее, но для этого нам надо знать, что это за угроза, иначе мы будем тыкаться в слепую, – Рирдон вперся глазами в Брансома. – Если кто-то угрожает вам, скажите, как и кто. Я могу поклясться своей жизнью, что мы сумеем с ним справиться.
Ха, это смешно! Правительство собирается защитить преступника, которого само же и собирается казнить, если узнает правду.
Рирдон говорит о врагах на другом конце планеты, когда истинная угроза лежит в законе этой страны, вооруженном электрическим стулом и газовой камерой.
Вмешательство военной разведки теперь было понятно. Она работала с полицией рука об руку, не зная об этом. Первые подозревают, что его принуждают отказаться от своего долга, вторые не могут найти ниточку, которая приведет к убийце. Это несколько опечалило Брансома. Разведка смотрит на него, как на перспективного дезертира. Зато радует, что полиция остается на месте.
– Я прав? – настаивал Рирдон. – Чья-то жизнь под угрозой?
– Нет!
– Лжете!
– Рассматривайте это как хотите, – устало сказал Брансом.
Рирдон отвернулся к окну и начал вглядываться в пейзаж, мелькающий за окном. Несколько минут он сидел молча, погруженный в свои думы. Вдруг он резко повернулся и спросил:
– Каким образом здесь замешан Бельстон?
Брансом вздрогнул и побледнел. Это было как удар в солнечное сплетение.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы все еще продолжаете врать, но вас выдает ваше лицо. Бельстон имеет большое значение для вас, это что-то черное отталкивающее, и в то же время он тянет вас, потому что вы хотите что-то выяснить.
– Если вы знаете так много, то должны знать и что это такое.
– Не знаю. И думаю, что и вы не найдете то, что ищете, – Рирдон сжал кулаки и внимательно начал рассматривать костяшки пальцев. – Я догадываюсь, почему ваши поиски безуспешны.
– Ну давайте, если это вас развлекает.
– Вы хотите наладить контакт с кем-то, кто вам неизвестен и все это по его инициативе. Но испортил вам всю игру. Они видели, что за вами следят и мое лицо им не понравилось. Вот поэтому они и не вышли на контакт с вами, как было оговорено. А может, они и не дали вам того, что обещали.
– Они?
– Противники. Не притворяйтесь. Вы прекрасно понимаете о ком я говорю.
– Да вы просто здоровенная пчела в улье. Вы не хотите никого слушать, кроме своего жужжания.
– Слушайте Брансом, я информирован лучше, чем вы думаете. Вы бродили по Бельстону, как потерянная душа по аду, ища что-то, что вы не смогли найти, или ожидая чего-то, что не случилось. Прекрасное занятие для проведения отпуска, не так ли?
Брансом продолжал молчать.
– Вы разговаривали со многими людьми в Бельстоне и Хенбери. Мы проверили их всех, никаких намеков на зарубежную связь. Это тоже не привело нас никуда. Все они были чисты как новорожденные щенки. Вы или кто-то еще поняли, что за вами следят и стали слишком осторожны, чтобы дать нам в руки хотя бы намек.
– Мне нужна рыжая педикюрша, а таких в мире не много.
– Понятно, понятно, – сказал Рирдон обиженно.
– А теперь я скажу вам кое-что, – сказал Брансом, наклонившись вперед. – Самое трудное найти то, что никогда не существовало.
– То, что вы искали, существовало или существует. Человек вашего склада ума не будет просто так искать вчерашний день.
– Я уже говорил вам, что все это чушь!
– Да вы такой же как все эти трое, о которых я уже упоминал. Говорить не хотите. А на вопросы даете бессмысленные ответы. Теперь вам остается сообщить мне, что нет закона, который запрещал бы людям делать то, что они находят для себя подходящим.
– То, что они делают, может быть вполне невинным, – заметил Брансом.
– Про вас это трудно сказать, – отрезал Рирдон. – Хендерсон, по крайней мере, заимел промтоварный магазин. И как мог объяснить свои причины на это. Мне это нравится. Я хочу работать сам на себя. Я очень доволен этим, я устал от режима, я хочу делать то, что мне хочется и быть независимым.
– Вполне обоснованные причины, сказал бы я.
– Я вас не спрашиваю, – отрезал Рирдон, – эти причины ложны и мы это знаем. Мы нашли Хендерсона в Колумете. Мы задали ему несколько вопросов. Через месяц он продал свое дело и смылся. Двумя неделями позже мы нашли его торгующим в Лейксаде. Таким образом, мы стали следить за ним с безопасного расстояния. У него, видимо, есть основательные причины избегать официального внимания. То же самое с вами.
Брансом изобразил полную скуку и уставился в окно.
– Вас приперло и вы поехали в Бельстон искать выход. Я не знаю в каком виде должен быть этот выход, но вы его не нашли. И вы поняли, куда это вас отбросило. Вы все также приперты к стене. Вы это поняли и носились по Бельстону как крыса в клетке, но ничего хорошего этим не добились.
– Замолчите, – попытался остановить его Брансом.
– Черт за вашей спиной не слез с нее и в Бельстоне, как вы на это надеялись. Он крепко вцепился в вас и все еще скачет вместе с вами. И он так и будет скакать на вашей спине, пока вы не услышите голос разума и не позволите кому-нибудь, кто это может, стянуть его с вашей спины. Все, что вам надо сделать – это открыть рот и сообщить, кто этот черт.
– Извините, – сказал Брансом, – я ненадолго отлучусь.
Он вышел из купе прежде, чем Рирдон растерявшись от неожиданности, сообразил, что ему делать в данной ситуации. Предлог, под которым он мог бы сопровождать его или остановить, было не просто придумать за долю секунды – Брансом еще не был под арестом и не был ни в чем обвинен. На данный момент он был свободен и имел статус обычного пассажира.
Торопливо проходя по коридору, Брансом краем глаза заметил, что Рирдон встал, но сделал это медленно, очевидно, причиной медлительности было то, что он еще не как не сообразил, что делать. Брансом ускорил шаг, подошел к туалету, захлопнул за собой дверь и открыл окно. Он посмотрел в открытое окно, затем залез на раму и начал вылезать в него. Несколько секунд он стоял на раме окна, уцепившись пальцами за крышу вагона, его тело трепали порывы ветра, несущегося навстречу. Потом он оттолкнулся.
7
Он тяжело ударился о покрытый травой откос и покатился вниз. И хотя он приземлился на ноги, скорость поезда и наклон откоса заставили его лететь по диагонали, постоянно перевертываясь и изо всех сил стараясь сгруппироваться и принять форму мяча. Ему показалось, что откос тянется больше мили и он уже думал, что ему никогда не достигнуть дна. Но вот, наконец, он ударился о дно канавы, запыхавшийся и грязный, с забитым пылью носом.
