Клиффорд Саймак - Исчадия разума
– Не будем про автора. Много ли вы прочли? Все до конца?
– Первые несколько страниц. До того места, где начинаются заметки. Уж не хотите ли вы сказать мне, Хортон, что в этом что-то есть? Да нет, глупо даже спрашивать. Ничего в этом нет и быть не может. Я не разбираюсь в эволюционных процессах, но даже я вижу в его рассуждениях кучу прорех…
– Не тратьте время на поиски прорех. Что заставило вас прочесть рукопись?
– Ну, наверное, то, что вы не велели мне этого делать. Раз вы так сказали, я уже просто не могла не прочесть. Так что это ваша собственная вина. Но что плохого, если я и прочла?
Все сказанное ею было, конечно же, понятно, и жаль, что я не подумал об этом вовремя. Я предупредил ее, оттого что не хотел впутывать ее в неприятности, и тем самым предопределил с гарантией, что она впутается в них хуже некуда, увязнет по самое горло. И самое скверное, что можно было не впутывать ее вовсе, посылать ее за конвертом не было нужды. Тело Джастина Болларда исчезло, и с момента исчезновения я больше не был подозреваемым. Ну а если бы все повернулось по-другому? – спорил я сам с собой, пытаясь оправдаться. – Шериф не преминул бы обыскать мою комнату в мотеле, обнаружил бы конверт, и тогда-то уж началось бы черт знает что…
– Плохо только то, – сказал я в трубку, – что вы попали в передрягу. Теперь вы…
– Хортон Смит, – взорвалась она, – не вздумайте угрожать мне!
– Я вам не угрожаю. Я очень сожалею, вот и все. Мне не следовало позволять вам…
– О чем это вы сожалеете? – перебила она.
– Кэти, – взмолился я, – выслушайте меня и не спорьте. Как скоро вы могли бы уехать? Вы собирались домой в Пенсильванию. Вы готовы тронуться в путь немедленно?
– В общем-то да, – сказала она. – У меня все сложено – но какая тут связь?..
– Кэти… – начал я и запнулся. Она испугается, а мне этого совсем не хотелось. Однако, как ни крути, а мягких слов тут не отыщешь. – Кэти, решился я, – человека, написавшего то, что в конверте, убили. Человека, который прислал мне этот конверт, тоже убили буквально пять-шесть часов назад…
Она ахнула:
– И вы полагаете, что я…
– Не валяйте дурака, – сказал я. – Каждому, кто прочтет эту рукопись, грозит опасность.
– А вам? Или эта история с Джастином…
– По-видимому, так.
– Что я должна делать? – спросила она. Без особого испуга, почти обыденным тоном, ну может, чуть-чуть скептически.
– Вы могли бы сесть в машину и приехать за мной. И заберите конверт, чтобы больше никто не заглянул в него.
– Допустим, я приеду за вами. Что дальше?
– А дальше в Вашингтон. Там есть люди, с которыми надо встретиться.
– Например?
– Хотя бы ФБР для начала.
– Чего же проще снять трубку…
– Ну уж нет! – Я повысил голос. – Только не по такому поводу. Во-первых, они не верят телефонным звонкам. Им бесконечно звонят всякие психи.
– Но вы, очевидно, верите, что сумеете их убедить.
– Может, и не сумею. Вас ведь я, по-видимому, не убедил.
– Не знаю, что и ответить. Мне надо подумать.
– На раздумья нет времени. Или вы приезжаете за мной, или нет. Думаю, было бы безопаснее путешествовать вместе, хотя полной гарантии дать не могу. Но вы в любом случае едете на восток, и…
– Где вы находитесь? – решительно спросила она.
– В Вудмене. Это поселок вниз по реке.
– Я знаю, где это. Хотите, чтобы я заехала в мотель и забрала какие-то ваши вещи?
– Нет. По-моему, самое важное – выиграть время. Можем вести машину по очереди, останавливаясь только чтобы заправиться и перекусить.
– Где я вас найду?
– Просто-напросто поезжайте медленно по главной улице. Да тут она единственная, шоссе выведет прямо на нее. Я буду поджидать вас. Сдается мне, большого наплыва машин тут сегодня ночью не ожидается.
– Я чувствую себя довольно нелепо, – призналась она. – Все это как-то…
– Мелодраматично, – подсказал я.
– Можно назвать и так. Но, как вы справедливо заметили, я в любом случае собиралась ехать на восток.
– Значит, я жду вас?
– Буду через полчаса, – сказала она. – Ну, может, на пять-десять минут позже.
Выбравшись из телефонной будки, я обнаружил, что мышцы ног совсем онемели: я слишком долго пробыл в тесном пространстве не шевелясь, – но кое-как дохромал до стойки.
– Вы не спешили, – заметил бармен кислым тоном. – Я уже вышвырнул Джо, пора закрываться. Вот вам виски, только пейте без канители.
Я взял стакан.
– Буду польщен, если вы составите мне компанию.
– Вы что, предлагаете мне выпить с вами? – Я кивнул, но он покачал головой, заявив:
– Я не пью.
Я прикончил бурбон, расплатился и вышел на улицу. В тот же миг огни за моей спиной погасли, а через минуту появился бармен и запер дверь на замок. Спустившись на тротуар, он споткнулся и чуть не упал, однако устоял на ногах и, наклонившись, поднял с земли предмет, чуть не послуживший причиной его падения. Это оказалась бейсбольная бита.
– Чертова ребятня, – заявил он. – Играли допоздна, вот кто-то и позабыл ее. – Он рассерженно бросил биту на скамью, что стояла возле двери, и вдруг добавил:
– Я что-то не вижу вашей машины.
– А у меня нет машины.
– Но вы же сказали…
– Сказал. Но если бы я заявил, что у меня нет машины, пришлось бы пускаться в объяснения, а мне надо было успеть сделать эти звонки… – Он взглянул на меня с недоумением: что за чудак – свалился невесть откуда, и еще без машины. Тогда я все-таки пояснил:
– Приплыл на каноэ. Привязал его у причала.
– А сейчас что вы намерены делать?
– Подожду прямо здесь. За мной подъедет друг.
– Тот, кому вы звонили?
– Вот именно. Тот, кому я звонил.
– Ну что ж, спокойной ночи. Надеюсь, вам не придется слишком долго ждать.
Он пошел прочь, вероятно, домой, но то и дело замедлял шаг и, полуоборачиваясь, поглядывал на меня через плечо.
Глава 12
Где-то в лесу у реки жалобно заухала сова. Ночной ветер стал покусывать, и я поднял воротник рубашки, надеясь сберечь последние остатки тепла. Бродячая кошка крадучись вышла на улицу, замерла, приметив меня, потом свернула, стремглав перелетела на другую сторону и сгинула в темном проулке между домами.
Как только бармен скрылся из виду, поселок приобрел облик полностью покинутого. Раньше я не очень-то его разглядывал, зато сейчас, убивая время, я распознал все приметы местечка заброшенного и жалкого, еще одного умирающего городишки, проследовавшего по пути забвения на шаг дальше, чем Пайлот Ноб. Тротуары потрескались, сквозь трещины выбивалась травка и какие-то сорняки. Дома давно запамятовали, когда их красили и чинили, а их архитектура, если уж почтить эти строения подобным словом, принадлежала прошлому столетию. А ведь были дни – наверняка были такие дни, – когда поселок поднимался новехонький и полный оптимизма: была же некая экономическая целесообразность в его появлении и существовании. И не приходилось сомневаться, что причина, вызвавшая его к жизни, – река в ту пору, когда она еще служила хозяйственной магистралью, когда продукцию ферм и мельниц свозили к пристаням, чтобы погрузить там на пароходы, и те же самые пароходы доставляли обратным рейсом грузы, нужные на селе. Однако река давно утратила свою хозяйственную роль и вернулась к первобытному состоянию – текучая полоса на пойме, и только. Железные дороги, скоростные автострады, самолеты в заоблачной вышине похитили у реки все ее значение, кроме первичного, исконного значения для окрестной природы.
