Майкл Салливан - Полый мир
— Но вы так говорите, словно кто-то будет много работать.
Эллис кивнул.
— Большинство в мои дни — большинство взрослых — работали по восемь часов в день и даже больше. Пять, шесть, а то и семь дней в неделю. Так что да, много. И обычно начальник говорит, что делать, а потом за это платит.
Пакс смотрел на него с такой жалостью, будто узнал, что Эллис стал жертвой страшного преступления.
— У нас никто не указывает другим, что делать. Каждый находит себе занятие по душе, а если оно надоедает, подыскивает другое.
— Но такого же быть не может. Как тогда всё работает? Откуда у вас еда на столе и мебель в доме? Кто делает эти пульты для порталов?
— А-а. — Пакс махнул рукой в воздухе. — Это всё делает Даритель.
Даритель? Час от часу нелегче. Эллису тут же представился мир, где всё зависит от воли демиурга, требующего человеческих жертвоприношений.
— Кто такой Даритель?
Пакс улыбнулся, и Эллису показалось, что если бы не ситуация, тот бы даже рассмеялся.
— Не кто, а что. Даритель — это прибор, одно из Трёх чудес. Я вам покажу, когда домой вернёмся. У меня их пять штук, правда, строго говоря, три из них — Вина.
— Сотрудники из Дексворта скоро придут, — сообщил Абернати.
Пакс добрёл до конца коридора и зашёл в красно-белую комнату. Труп лежал лицом вверх и смотрел в потолок. В груди зияло небольшое отверстие. Второе на спине, откуда вытекло столько крови, наверняка было больше, но Эллис его не видел и ничуть о том не жалел.
Пакс наклонился и подобрал с пола брошенное украшение. На цепочке висело небольшое устройство размером с mp3-плеер.
— Это портокол Гео-24. Зачем кому-то убивать геоманта?
— Чтобы выдать себя за него? — предположил Эллис.
— За него? — улыбнулся Пакс.
— Ох… Ну ты понял. — Ему было не по себе в одной комнате с человеком, которого он убил. И хотя до этого посредник принял всё куда ближе к сердцу, сейчас он держался спокойнее, чем Эллис. — Похоже, убийство затеяли ради этого.
Пакс разглядывал портокол.
— Хорошо, но зачем?
— Ну, а кто такие геоманты? Судя по всему, живут они скромно, но тебя послушать, так они прям рок-звёзды.
— Какие звёзды?
— Неважно. Им завидуют, верно?
— Геомантов любят и уважают. Они очень образованны — учатся целыми столетиями и работают в страшных условиях, чтобы защитить Полый мир.
Эллис старался отойти ближе к выходу в сад и подальше от крови. Небо гасло, уступая место ночи.
— Защитить? От чего? Что они делают?
— В ваши дни были такие люди, метеорологи, верно?
— Да, они предсказывали погоду. И?
— И их почитали выше всех, правильно? Вот сегодня так же почитают геомантов.
— Метеорологов никто не почитал, — возразил Эллис.
— Я думал, они защищали весь мир от гибели.
— А что его могло погубить?
— Погода. Вы ведь жили во времена Великой бури, верно?
— Впервые о ней слышу.
Пакс смутился.
— А, нет… Она же ближе к двадцать четвёртому веку началась, хотя… — Он призадумался. — Я думал, климат начал меняться ещё в двадцатом?
— Были споры о глобальном потеплении, если ты про это.
— Значит, тогда всё только начиналось.
— Что начиналось?
— Суперштормы.
— Хорошо, а при чём тут геоманты?
— Можете считать их современными метеорологами, только они предсказывают бури не в атмосфере, а под землёй. Здесь, конечно, нет дождя со снегом или торнадо с ураганами, но если астеносфера начнёт буянить, нам всем придётся несладко.
С тихим хлопком между окровавленным диваном и столиком с каской появился портал, из которого вышли пять человек — все близнецы Пакса, но в белых спецовках и перчатках.
— Что, опять, Пакс? — спросил один из рабочих.
— Да. Не знаю кто, но это они убили Гео-24. Вот кто наша предыдущая жертва — хотя бы это выяснили.
— Геомант? — удивился собеседник.
— Самому не верится.
— А кто этого убил, ещё не понятно?
— Эллис Роджерс, — ответил Пакс и показал на него.
Все пятеро повернулись к Эллису.
— Меня арестуют? — спросил он.
— Арестуют? — Пакс недоумённо наморщил лоб. — Ещё какой-то ваш архаизм?
— Они, — кивнул Эллис в сторону прибывших, — уведут меня и запрут где-нибудь? Накажут за убийство?
— Нет, Эллис Роджерс. Вас никто не накажет. — Последнее слово Пакс вновь произнёс так, точно никогда раньше не слышал. — Да, вы жили в очень необычном мире.
Эллис испытал такое облегчение, что не стал дальше расспрашивать и просто наблюдал, как работники двигают мебель, чтобы освободить проход. Когда они потащили тело в мешке к порталу, один из них обернулся:
— Так, значит, это последний?
Посредник кивнул.
— Будем надеяться.
* * *Когда Эллис с Паксом вернулись, столовая вновь походила на готическую церковь. Темноту разгоняли только свечи на столе и тусклая потолочная подсветка. Эллис заметил, что оказался на том же месте, откуда ушёл, и сделал вывод, что порталы не открываются где попало. Его тут же посетила мысль, а что, если портал появится на месте дивана? Возможно, тут же исчезнет, не оставив и следа, но вдруг он разрежет человека? Хотя раз Пакс упоминал, что несчастные случаи — редкость, значит, такое должны были предусмотреть.
Переступив портал, Эллис чуть не подскочил: его напугал рёв музыки. Басы содрогали весь дом и отдавались в груди так, будто по ней кто-то стучал. Судя по чёткому ритму и навязчивому мотиву, звучала поп-музыка, однако стоило им с Паксом выйти из портала, как она стихла.
— Вы живы! — прокричала Альва чуть ли не громче, чем до того гремела музыка. Вдоль пола включилась подсветка, и невидимый оркестр едва слышно заиграл что-то классическое.
— Что, Вин ушёл?
— У них встреча, забыл?
— А, точно. — Пакс повернулся к Эллису. — Мастера нашего сектора проводят раз в месяц общее собрание. Важно, чтобы все работали в согласии.
— А по-моему, это всего лишь повод похвастаться, потому что ничем другим, когда собрания проходят у нас, на них не занимаются, — недовольно проворчала Глас.
— Альва, ты же знаешь, тебе незачем выключать свою музыку, когда я прихожу. Просто делай чуть потише.
— Вин её не выносит.
— Ну а мне нравится.
Классика тут же сменилась поп-песней.
Эллис вернулся в комнату отдыха, и его снова поразил вид с балкона. Ночь светилась множеством огней, будто Нью-Йорк или настоящий Париж. Горели окна других домов и уличные лампы, искусно освещавшие скалы на склонах и деревья в долине. По звёздному небу плыла половинка луны. Глядя на эту необъятную красоту, Эллис наконец ухватил суть Полого мира. Он понял, что оказался внутри произведения искусства, где каждая деталь — продуманный мазок на холсте. Искусственный. В прошлом это словно означало что-то второсортное. Что ж, похоже, времена изменились.
