Анатолий Днепров - Глиняный бог
Геллер подошел к Леонору и, не подавая руки, произнес:
— Здравствуйте.
— Добрый день, — ответил юноша, и на мгновение ему показалось, что он находится рядом со своим двойником.
Геллер прошел к креслу у книжного шкафа и сел. Несколько минут он и Леонор молчали, рассматривая друг друга, как, наверное, будут рассматривать друг друга разумные существа с разных планет.
— Итак, вы будете работать у меня?
Не отвечая, Леонор кивнул головой и, улыбнувшись, поджал нижнюю губу. Он всегда так делал, когда был очень доволен.
— Говорят, вы хорошо знаете современную математику.
Нисколько не стесняясь, Леонор снова поджал нижнюю губу. Что‑то необычное сейчас скажет Геллер, а им не нужно много разговаривать, чтобы понять друг друга!
— Можно проверить? — спросил Геллер
Леонор улыбнулся. Момент высшего человеческого взаимопонимания приближался. Он слегка качнулся в кресле и кивнул в знак согласия.
Геллер, не сводя бесцветных глаз с юноши, расстегнул ворот клетчатой рубахи, затем вытащил из письменного стола несколько листов чистой бумаги.
— Карандаш есть? — спросил Геллер.
— Есть.
Несколько секунд Геллер что‑то молча писал. Затем, пробежав по написанному глазами, он протянул лист Леонору.
— Вот. Условие задачи такое. Государство в состоянии воспроизводить свой экономический потенциал каждые три года. В военном отношении государство очень сильное. Во всяком случае, если будет война, мы должны рассчитывать на ответные термоядерные удары. Вот список промышленных районов этого государства в порядке уменьшения их экономической мощности. Нужно определить порядок их разрушения.
Леонор вскинул на Геллера удивленные глаза. Несколько минут они молча рассматривали друг друга. Геллер улыбнулся, обнажив ряд золотых зубов. Он ничего не говорил, но выражение его лица показало, что он уверен в неспособности мальчишки решить задачу.
— Вы понимаете смысл задачи, мальчик? — спросил он снисходительно.
В этот момент про себя он подумал: “Этот Коллар — болван. Наговорил сто коробов про мальчишку…”
— Да, я понимаю смысл задачи.
— Тогда решайте, — сказал Геллер и собрался уходить.
— Я уже ее решил, — услышал он в ответ.
Геллер остановился, слегка улыбнулся и покровительственно произнес:
— Не торопитесь, дорогой…
— Я уже ее решил, — твердым голосом повторил Леонор.
Геллер посмотрел на него недоверчиво.
— Ну… Напишите ответ.
— Зачем его писать. Все и так ясно.
Геллер сел. Он внимательно посмотрел на неподвижное лицо юноши, на его внимательные, немигающие голубые глаза и, положив руку на листы бумаги с содержанием задачи, спросил:
— Так какой же ответ?
— Я не буду касаться того, насколько, нелепо составлены условия задачи и как неполны ее данные, — проговорил Леонор, — но в той формулировке, которую вы мне дали, задача решается однозначно и немедленно.
Геллер удивленно вскинул брови. Так ему никто никогда не отвечал.
— Решение такое. Нужно в течение трех лет последовательно уничтожать экономические центры противника в порядке убывания их мощности.
Геллер вначале задумался, а после его лицо расплылось в улыбке. Он подошел к Леонору и положил ему руку на плечо.
— Браво, мой мальчик! Совершенно верно’
Леонор молчал. Внутренне он почувствовал какое‑то неудовлетворение, как будто сейчас происходит совсем не то, на что он рассчитывал.
— Чудесно, — продолжал Геллер. — А вот еще задача. Имеется десять овчарен, которые находятся под охраной пяти собак. На овчарни систематически нападают пятнадцать волков. Как нужно распределить охрану между овчарнями, чтобы…
Леонор встал из кресла. Он сощурил глаза и подошел к письменному столу.
— Погодите задавать вопрос. Это тоже военная задача. Но вы еще не сообщили мне, каков радиус разворота каждой собаки и каждого волка. Без этих данных задача не имеет решения.
Геллер застыл с открытым ртом. Затем он обхватил лицо руками и захохотал мелким старческим смехом.
— А ведь действительно вы правы, Леонор. Все, что о вас рассказывал капитан Коллар, — сущая истина.
— Ваши волки — это бомбардировщики противника. Овчарни — военные объекты. Собаки — ваши истребители.
— Совершенно верно, точно, мой мальчик. Разреши тебя обнять. Ведь за всю свою долгую жизнь я впервые вижу такое существо, как ты! Даже не верится, что в Европе могло такое родиться…
— Не а Европе, господин Геллер, а в Японии.
— Где??? — переспросил Геллер.
— В Японии. Точнее, в Нагасаки. Помните, вы сбросили там атомную бомбу. В этот момент я был в утробе своей матери.
Геллер подошел к небольшому шкафу, открыл стеклянную дверцу и извлек из нижнего отделения бутылку коньяка. Он поставил одну рюмку перед Леонором, вторую перед собой и налил.
— Пейте, — сказал он, проглатывая свою порцию.
— Спасибо. Я не пью, — ответил Леонор.
— Не пьете?
— Нет.
— Почему?
— А почему вы пьете? Вы ведь знаете, что это вредно. Особенно для вашего мозга. Он работает правильно тогда, когда не отравлен.
Геллер поморщился. Затем налил еще одну рюмку. Леонор не спускал с него глаз. После четвертой рюмки ученый подошел к юноше и сказал:
— Я вас беру. Беру к себе. Вы дьявольски умная бестия… Черт знает! Откуда только такие, как вы, появляются…
— Вы пьяны, — холодно заметил Леонор.
— Совершенно верно, мой мальчик. Точно. Я пьян. Я хочу быть пьяным, потому что я устал…
— И вам доверяют решать важные научные проблемы? — удивленно спросил Леонор.
— То есть как это — доверяют? — переспросил Геллер.
— Если человек отравляет свой мозг алкоголем, а вы это делаете, господин Эдвард Геллер, он не в состоянии правильно решать серьезные проблемы. А если ему поручать решать задачи, от которых зависят судьбы народов, то это преступление со стороны тех, кто ему дает такое поручение, и преступление с вашей стороны.
— Но–но–но! — произнес Геллер и погрозил Леонору пальцем. — Не умничайте. Я старше вас в два с половиной раза.
— Тем хуже. Значит, вдобавок у вас еще и склеротический мозг. Я просто не понимаю, как можно расчеты политических и военных акций поручать пьющим склеротикам!
— Замолчите, вы, — зашипел Геллер и, налив подряд еще две рюмки, выпил их залпом.
4
Вдоль реки над головой то и дело проносились электровозы, обдавая прохожих горячим зловонием. Внизу и вверху сигналили автомобили. Был влажный бесцветный осенний день.
— Тебе нравится у нас? — спросил Эрнест Холл.
— У вас, как и у нас, — невозмутимо ответил Леонор.
