Роберт Шекли - Десятая жертва (сборник)
Игровой клуб «Пять очков» располагался над большой китайской бакалейной лавкой на Канале, у перекрестка Мотт и Пелл-стрит. Хоб и Дорри прошли через лавку, мимо груд бок-чой и зимних арбузов, мимо китайских домохозяек в черных шелковых штанах и цветастых халатах с жесткими воротничками, расшитыми малиновым шелком, препирающихся из-за цены корня мандрагоры с жилистыми старичками, чьи лица напоминали морщинистые апельсины; а дети тем временем играли в проходах и жевали полоски вяленого мяса. Толстый китаец мел посыпанный опилками пол, а под потолком медленно вращались лопасти больших вентиляторов. Теплый, влажный летний воздух был напоен запахами соленых креветок и трепангов.
– А вы уверены, что мы пришли туда, куда надо? – осведомился Хоб.
Дорри развела руками.
– Вход в клуб вот тут позади.
Они прошли в глубь лавки, мимо бочек с акульими плавниками и ларей с зеленой капустой, испещренной белыми прожилками, мимо банок с соусом «хойсин» и длинношеих бутылок с соевым соусом, импортированным из Гонконга, к двери с табличкой: «Только для работников и членов клуба», выходящей к лестничному пролету. В конце пыльного коридора обнаружилась дверь с табличкой, гласившей: «Спортивно-игровой клуб „Пять очков“.
За дверью, в центре просторного помещения, находился боксерский ринг, где проводили спарринг двое восточных мальчишек в красных перчатках. Хоб попытался вспомнить, были ли среди великих боксеров китайцы, но так и не вспомнил ни единого. Пахло потом и мандариновыми корками. В другом конце помещения стояло несколько столов для фэнтэна и маджонга. Вокруг столов сидели люди. Как Хоб и подозревал, игровой клуб «Пять очков» – всего лишь ширма для старомодного игорного заведения. За третьим столом четверо игроков (из которых двое были то ли кавказцами, то ли семитами, то ли смесью того и другого) играли в бридж.
Дорри и Хоб подошли к столу игроков в бридж. Те продолжали играть с натужным безразличием. Минут через пять один из них, китаец, поинтересовался:
– Мозем мы вам помочи, друзя?
Таких длинных ногтей, как у него, Хоб в жизни еще ни разу не видел – только в фильмах Фу Манчу.
– Мистер Хорнер здесь? – спросила Дорри, пояснив для Хоба: – Это тот, кого велела мне спросить Аврора.
Китаец ткнул большим пальцем в сторону дальнего угла, где Хоб увидел белого мужчину в черных шортах и белой футболке, молотившего грушу. Хоб отнес его к средней весовой категории, хотя и не очень-то разбирался в подобных материях. Рост около пяти футов девяти дюймов, тяжелые покатые плечи и полнеющая талия. Лицо нью-йоркского бандита курносой разновидности. Хоб тут же почуял, что никогда не сумеет свести с боксером крепкую дружбу.
Подходя, Дорри с Хобом переглянулись. В момент взаимоозарения, порой случающегося даже при самых плохих отношениях, они безмолвно решили, что будет лучше, если дело уладит Дорри.
С плетущимся позади Хобом она направилась к боксеру и произнесла:
– Мистер Хорнер? Я Дорри Тайлер из «Макс Розен Ассошэйтс». Это мистер Дракониан, мой коллега.
– Рад познакомиться, – без тени радости изрек Хорнер.
– Мы пытаемся отыскать мисс Аврору Санчес, – продолжала Дорри. – Ее ждет очень важная работа. Можно без преувеличения сказать, что эта работа сделает ее богатой и знаменитой. Но нам необходимо знать, хочет ли она получить эту работу, и ответ нужен срочно, иначе вместо нее возьмут другую модель. Вы не могли бы нам помочь найти ее?
Джек Хорнер поглядел тяжелым взором сперва на Дорри, потом на Хоба. Сосредоточенно нахмурился, сдвинув брови, будто сотворил вывеску «Посторонним вход воспрещен», выписанную волосатой клинописью.
– Мне надо в душ и одеться. После – лады, ага, по-моему, смогу помочь.
– Видите? – заметила Дорри, когда он отправился в душ. – Когда говоришь с людьми по-хорошему, обязательно своего добьешься.
Хобу всегда нравились женщины, не боящиеся сказать «Ага, я же говорила». Как оказалось, Дорри ошибалась. Впрочем, этого и следовало ожидать.
Джек Хорнер выглядел ничуть не более одетым, чем во время тренировки. На макушке у него сидела маленькая плоская шляпа на манер той, в которой щеголял Джин Хэкмэн во «Французском связном»; в такой шляпе будешь выглядеть идиотом, даже если ты Сократ и Эйнштейн в одном флаконе. Добавьте сюда вязаный черно-бело-оранжевый жакет, какой может прийтись по вкусу только кулачному бойцу-дальтонику, страдающему вдобавок крайней степенью вульгарности. Впрочем, конечно, на Кэнал-стрит подобный наряд выглядит не таким уж и нелепым.
– Куда мы идем? – поинтересовалась Дорри, как только все трое вышли из лавки.
– Вам Аврора нужна? – отозвался Хорнер. – Покажу вам кой-чего.
– Что?
– Слышьте, я ж покажу, шо, нет?
В устах субъекта вроде Хорнера «шо» вовсе не кажется безграмотностью; скорее, это словечко из непостижимого языка племени, питающего к тебе лютую ненависть.
Хорнер поспешил с ними до Кэнал на Уайт-стрит. Потом свернул налево за сквером перед Ист-Ривер, вливающейся в залив Нью-Йорк. Этот залив, да и другие ему подобные – будто другая страна, туманный, болотистый мир акватории Нью-Йорка. Наконец они вышли на Уайт-стрит, 125, к ресторану «У Гросетти», и Хорнер остановился.
– Вот тут. – Не проронив больше ни слова, он развернулся на пятке и затопал прочь.
Эндрю, официант из ресторана, вспомнил, что Аврора была здесь около получаса назад.
– Разумеется, я ее помню, – заявил этот высокий, хрупкий юноша с затейливой прической и выпирающим кадыком. – Она заходит сюда разок-другой в неделю, выпить текилы, встретиться с друзьями.
– А вы не знаете, куда она пошла? – поинтересовался Хоб.
Эндрю погрузился в долгие, напряженные раздумья, сосредоточенно наморщив лоб. В конце концов Хоб освежил ему память одной из двадцаток Макса.
– Наверное, отправилась на прием к Дорис Кастильо, – наконец поведал официант. – Такое событие она ни за что не пропустит.
– А где это?
– Двэн-стрит, сто один.
– А номер квартиры?
Эндрю лишь плечами пожал.
– Как попадете туда, сразу увидите, где та квартира.Официант оказался прав: попасть на прием к Дорис Кастильо оказалось вовсе не трудно. В этой части Трайбека обычно пустынно, не считая рабочих консервной фабрики и их друзей. Зато сейчас автомобили и лимузины стояли вдоль всего квартала. Дорогу указывали рукописные таблички на фасаде здания. Присутствовала и бригада новостей одного из кабельных каналов.
До апартаментов Дорис Кастильо Дорри и Хоб поднялись в грузовом лифте вместе с двумя мужчинами в смокингах. Лифт доставил их в комнату размером с небольшое футбольное поле. Собралось около тысячи человек, плюс-минус пара сотен. Повсюду там и сям стояли верстаки, на коих высились скульптуры, пребывающие на разных стадиях изготовления – в диапазоне от проволочных каркасов до завершенных бюстов. Наблюдались вспыхивающие, мерцающие произведения люминесцентного искусства. Не обошлось без шестифутовых картонных карандашей и гигантских картонных пачек «Лаки Страйк». На столе с закусками чего только не было! Хоб тут же налег на бутерброд из черного ржаного хлеба с индюшатиной и авокадо. Отыскав «Негро Модело», Хоб наполнил себе бумажный стаканчик. Пока он был занят, Дорри циркулировала по залу. И вскоре вернулась с рослой, очень привлекательной девушкой, наделенной пышной копной золотисто-рыжих волос и мягкой, заразительной улыбкой.
