Брайан Д'Амато - Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса
Конечно, «сила боли» — пустые слова. Это все равно что сказать «скорость света». Мы говорим о таких понятиях с привычной бравадой, но не очень-то задумываемся над ними. Вот только в отличие от физических теорий здесь для непонимания есть все причины, потому что как только вы начнете понимать, вы тут же сломаетесь. Человек бросается прочь из комнаты и прячется в ванной. И только с помощью грандиозного самообмана можно снова заставить себя вернуться к прежним занятиям.
Так вот, в этом самообольщении была необходимость лишь до определенного момента. Но теперь конец достижим. И мы знаем: вот то, что нужно…
Опа.
Меня пошатывало. Я оторвал взгляд от горизонта и твердо встал на ноги. Да, так лучше.
Черт, я все еще слышал, как вопят нерожденные.
И неудивительно, подумал я. Мы тащим их в этот мир, мы даем им девять тонн вонючего дерьма в одну руку и полграмма светящейся дряни в другую, а потом хотим, чтобы они вели себя так, будто с ними поступили справедливо. Женщины соглашаются делать аборт, если знают, что будущего ребенка ждет мучительная смерть, если у плода, скажем, врожденный гиперкератоз,[813] но оставляют тех, кто родится с другими болезнями, обрекая их на жизнь, полную ежедневных страданий.
Дело в том, что вы вовсе не обязаны делать кому-то приятное, в особенности тем, кто еще не родился. Но вы не должны причинять им вред. А наделяя их сознанием, вы определенно им вредите. Возможно, это является одним из множества грязных трюков, с помощью которых самовоспроизводится ДНК, но вовсе не означает, что мы должны вестись на это. Для нас сознание не что иное, как ошибка.
Я сделал глоток «Крузана».
4 Ахау, 8 Темноты, 0.0.0.0.0, 13 августа 3113 года до н. э. древние заключили договор с предками, обязуясь дать им потомство. Потомство, которое будет кормить их, чтить их, помнить их, но самое главное — давать им напиток боли. Хе’еслах — для нас, а йах для курильщиков. Они любят его так же, как знатоки вин любят «О-Брион» урожая сорок седьмого года, как бабочка любит сахарный сироп, как фанаты автомобильных гонок любят столкновения машин.
Но договор имел сроки действия. Ты обязан был дать курильщикам (или предкам, или богам, или еще кому) ровно столько, сколько был должен, но не больше.
А потому великие складыватели, мудрецы и высчитали, что 4 Ахау можно прекратить жуткие выплаты по старым долгам. Для тех, кто придет после, наступило время сделать то, что нужно.
Я откинулся к спинке, хрустнул пальцами, пошевелил челюстью. Огляделся. Собака, которая выла, как пес со свалки, замолчала. Через несколько минут лучи солнца коснутся моего стола. Я помахал официантке.
Самое главное в складывателе — не умение делать ставки в игре и не привыкание к Солильщику и Рулевому, которые не могут убить его. Гораздо важнее ответственность и объективность. Его долг — четко оценивать мир, не позволять чувствам сбивать себя с толку, не тратить всю свою энергию на поиски несуществующей панацеи, не выдавать желаемое за действительное, как поступают обычные люди. Хороший складыватель всегда отличает правильный путь от неправильного и выбирает правильный, а не тот, который больше нравится. Помни об а’аанах, подумал я. Они знают, что говорят. К’а’оола’ел, к’а’олтик. Тот, кто знает, тот знает.
Мудрецы, написавшие Кодекс, рассказывали нам не о том, что произойдет, а о том, что должно произойти.
(0)
Официантка бочком подошла ко мне. Я впервые взглянул на нее более или менее внимательно. Темная кожа, панковская прическа, простодушное лицо. Я уже вышел из игры, но вдруг увидел вокруг ее талии этот ужасный цвет йаха, лилово-серый, как горячее олово. Какая-то брюшная боль, подумал я. Трудные роды? Нет, это я определил бы. Язва? Возможно, маточная киста. Не спрашивай у нее. Ты становишься проницательным, Джедо, но ты не доктор.
Я заплатил. Она отчалила, вихляя бедрами.
En todos modos.
Одно мне не давало покоя. Как это Кох не знала, к чему понуждал меня Кодекс? Вернее, ей, конечно, было все известно, но почему она не сказала об этом моему двойнику?
Наверное, она хотела, чтобы мы (то есть я) сами разобрались. Поэтому она и морочила голову Джеду-2. Ничего нового. Но он-то почему тогда купился?
Правда, со мной подобные штуки частенько случались. Иногда я бываю довольно доверчивым. В особенности если в деле замешана хорошенькая молодая женщина.
Ну, так или иначе, он ничего никогда не узнает. Я имею в виду Джеда-2.
Я отхлебнул рома — остался еще глоток. Удачи ему. Сукину сыну.
Потом вытащил кошелек и оставил чаевых пятьсот процентов — какая в принципе разница? Допил кофе, сунул в рот еще одну пастилку.
Значит, паразиты? Mierditas. Ладно. Может, они не переносят алкоголь. Я прикончил ром. Откинулся на спинку стула.
Что же это так давит мне на плечи? Не иначе как… огромное чувство долга. Но оно не подавляло. Наоборот, придавало сил.
…В любом случае, как я уже говорил, решиться на столь масштабное деяние способен лишь тот, кто узнал мир и полностью отверг его. Верно? Человек, который осознает громадность того, что должно произойти, и принимает на себя всю ответственность за осуществление этого плана.
Esta bien. Нет проблем.
Средства у меня были. Воля тоже. Я испытывал отвращение и отчаяние. И самое главное, я не был от рождения стопроцентным лузером, как Мэдисон. Он бы, наверное, запорол предприятие. В Антарктиде остались бы зоны, свободные от вируса, и в конечном счете все началось бы по новой, а задумка обернулась бы пшиком. На сей раз такого не случится. Пока я на вахте — это исключено.
Да что там, я полагал, что мне все удастся без труда. Я получил послание с рекомендациями и, что еще важнее, — инструмент для реализации проекта.
Я закрыл игровое поле и встал. Наконец-то я совершенно определенно знал, что должен делать.
Глоссарий
Ахау — господин, властитель.
Ахау-на — госпожа, благородная дама.
Б’ак’тун — период в 144 000 дней, приблизительно 394,52 года.
Б’алче’ — пиво из сиреневого дерева.
Б’ет-йах — пытатель, палач.
Бакаб — «мироносец», один из четырех местных ахау, подчиненный к’аломте’.
Ваах — черепаха.
Грандеза — мешочек с камушками для игры.
Йах — боль, дым боли.
К’атун — период из 7200 дней (без малого двадцать лет).
К’иик — кровный, мужчина, принадлежащий к военной общине.
К’ин — солнце, день.
