Тэд Уильямс - Река голубого пламени
— Отпусти девушку.
— Не тебе приказывать. — Голос Кван Ли снова стал монотонно-бесстрастным. — Если вы меня убьете, я просто выйду из Сети, а вам этого не дано, потому что в отличие от меня вы здесь застряли. Но мне нужна зажигалка, поэтому отдайте по-хорошему.
Рени тяжело вздохнула и кивнула !Ксаббу, чтобы он швырнул зажигалку похитительнице. Та поймала ее, быстро осмотрела и с улыбкой шагнула к проходу, по-прежнему прикрываясь Эмили. Губы на лице, которое когда-то принадлежало Кван Ли, вытянулись, шпионка наклонилась над Эмили и поцеловала бесчувственную девушку в щеку.
— Давай поищем местечко, где можно уединиться.
— Нет, — закричала Рени.
Кто-то бросился к ногам чужака и вцепился в них. Шпионка завопила от злобы и боли. Рени, Флоримель, Т-четыре-Б, все бросились вперед, — они лупили ее руками и кулаками и пытались оттащить от прохода. Но сим Кван Ли был на удивление вертким и невероятно сильным, даже с таким превосходством в численности их шансы спасти девушку были невелики. Но атакуемая не могла одновременно держать девушку и оторвать !Ксаббу, вцепившегося зубами ей в бедро. Ругаясь на чем свет стоит, она выпустила девушку, а потом вырвалась из царапающихся и бьющих рук.
Кван Ли задержалась на самом пороге, чтобы, указывая дрожащим пальцем на Рени и остальных, заявить:
— Вот теперь я вам этого не спущу. Мы еще встретимся, с каждым.
На фоне яркого свечения выделялся только ее силуэт, а голос был удивительно спокойный.
— Увидимся, увидимся, — заверила ее Рени.
Предательница помахала зажигалкой, напоминая о своей победе, потом вошла в сияющий прямоугольник. А через секунду проход погас, словно его задули как свечу.
Несколько минут длилась давящая тишина. Тут Рени вдруг вспомнила:
— Где же !Ксаббу? Он висел на том чудовище.
Она почувствовала маленькую ручку в своей ладони, бабуин стоял у ее колен и смотрел на Рени, его мордочка была исцарапана и в крови.
— Я здесь. Когда Эмили освободилась, я отцепился от нее.
— Слава богу, — у Рени от испуга подкашивались ноги. Она тяжело опустилась на землю рядом с !Ксаббу. — Дважды в один день.
Мартина и Флоримель стояли на коленях около беременной девушки, та вроде бы приходила в сознание. Над ними возвышался Т-четыре-Б, беспомощно опущенные руки в шипастых перчатках сжимались в кулаки и разжимались. Он снова из героя превратился в беспомощного мальчишку. Все забыли про Уильяма, пока тот не закашлял, харкая кровью, и не спросил воды голосом, тихим, как шуршание листвы.
Рени подобралась к нему, а за ней и остальные. Она сразу увидела, что дела плохи: глаза Уильяма блуждали, при дыхании он издавал жуткое бульканье.
— Мы не нашли здесь воды, Уильям, — ответил ему !Ксаббу. — Извини нас.
После минутного колебания он предложил:
— Возьми воду у меня, — наклонился над ним, и струйка слюны побежала в рот больного.
Уильям сжал перепачканный кровью рот, появился кадык, он глотнул.
— Спасибо, — слабо выдохнул он.
— Ты должен поберечь силы, — строго сказала Флоримель.
— Я умираю, Флосси, так что лучше помалкивай. — Он еще раз вздохнул, в груди клокотало. — Вы скоро от меня избавитесь… так что лучше послушайте.
Глаза Уильяма широко распахнулись — он увидел Рени, вздрогнул и снова закрыл глаза.
— Мне казалось, что я слышал твой голос. Значит… значит, ты вернулась?
Она взяла его за руку:
— Я вернулась.
Он снова открыл глаза.
— Кван Ли! Опасайтесь Кван Ли!
— Она ушла, Уильям, — сообщила ему Мартина.
— Она пыталась меня убить, меня, жалкую старую крысу. Не хотела, чтобы я сравнил записи… о той ночи в Аэродромии. Я сказал ей, что слышал, как кто-то вернулся. — Он начал задыхаться. — Она призналась, что тоже слышала, но это якобы была… Мартина.
Слепая женщина наклонилась над ним:
— Так ты из-за этого тогда говорил мне странные вещи? Зачем ты мне это говорил?
— Я… хотел посмотреть, как ты будешь отвечать. Я сказал тебе правду о себе. Я подумал, ты догадаешься… если я совру. — Он закашлялся. — Старушка все разыграла как по нотам. — По его лицу пробежала конвульсия. — Боже, как больно. Мне кажется, что я умираю уже несколько дней.
Рени ничего не знала про ту ночь, о которой они говорили, и ей было больно смотреть на мучения Уильяма. Мартина потом все объяснит.
— Теперь это не важно, Кван Ли сбежала.
Он ее не слышал.
— Вот и ответ… на все вопросы о… смерти в Сети, а, Флосси? Никто… не смог бы это подделать. Ты… просто отбрасываешь коньки… и это на самом деле.
Лицо Флоримель ничего не выражало, но она крепко сжимала руку Уильяма в своих ладонях.
— Мы все с тобой, — сказала она.
— Мартина, я не сказал тебе… всей правды, — бормотал умирающий, теперь глаза его были открыты, но он явно не видел — не мог найти француженку взглядом, — Я сказал тебе, что кое-кто из моих друзей, друзей в реальном времени… были в коме. Но, знаешь, на самом деле это был один человек. Я… любил ее. Я не знал, что она так молода!.. Я не встречал ее в реальной… жизни. — Снова его лицо исказила боль. — Я не прикасался к ней! Никогда! Но я сказал ей… о своих чувствах.
Он застонал — пробитые легкие загудели.
— Когда она… заболела, я подумал, что… это моя вина. Я пришел сюда, чтобы найти… найти ее… сказать ей… что мне очень жаль. Я ведь думал, что она… взрослая женщина, правда, думал. Иначе я бы не… — Он открыл рот и замолк: пытался вздохнуть.
— Все нормально, Уильям, — успокоила его слепая.
Он слабо качнул головой, открыл рот, но не сразу сумел заговорить.
— Нет. Я был… дураком. Старым дураком. Но я старался… быть… добрым…
Некоторое время он прерывисто дышал, но больше не говорил. Наконец Сладкий Уильям вздрогнул и замер.
Рени посмотрела на застывший пустой сим, потом опустила капюшон ему на лицо и села. Она смахнула слезы со щек. Молчание длилось довольно долго, наконец она заговорила:
— Нужно похоронить его. В конце концов, нам придется побыть здесь какое-то время.
— Побойся бога! — зло возразила Флоримель. Она по-прежнему сжимала руку Уильяма. — Он ведь только что умер!
— Он мертв, а мы пока еще живы, — настаивала Рени.
«Нужно быть жестоким, чтобы делать добро», — подумала она про себя. Они лишились Уильяма и лишились ключа доступа. Нужно чем-то заняться, и не только ей одной. Лучше уж похороны, чем ничего.
— То, что его убило, может вернуться в любой момент, к тому же нам надо многое обсудить.
Кусочек ландшафта изменился, став чуть ближе к нормальному, из общего безликого, серого цвета начали проступать очертания камней, земли и травы.
— Если мы соберем такие более-менее готовые куски, нам не придется смотреть на пустой сим все время, что мы здесь. Вы ведь тоже этого не хотите?
