Джефф Сомерс - Убить бессмертного, или Электрическая церковь
У меня в трахее засел булыжник, и я мог только смотреть на невероятно блестящие туфли. Перед глазами плавали багровые пятна. Черт, кто заплатил этому сукину сыну, чтобы отвадить меня от работы?
- Я знаю, что ты работаешь на вонючего Мейрина! - прошипел Моудже. - Оставь его в покое! Не смей трогать Электрическую церковь, ясно? Свали куда-нибудь! Спрячься!
В горле открылась дырка размером с булавочный укол. Я судорожно всосал через нее воздух. Моудже грубо пнул меня носком туфли.
- Ты меня понял, козел?!
Я уперся ладонями в тротуар и тяжело задышал. Дырочка стала чуть шире.
- Да, понял…
- Я буду следить за тобой, Кейтс. Веди себя хорошо!
Я проследил взглядом его туфли, всю удаляющуюся фигуру, которую вскоре поглотила осмелевшая толпа. Гатц наконец подошел и помог мне; я утер с подбородка слюну и долго стоял, сгорая от стыда и злости.
- А ты ему не нравишься, - заметил Гатц.
- Хоть помог бы! - оборвал его я. - И вообще, я тут ни при чем. Этому подонку заплатили.
Корпорации или очень богатые частные лица довольно часто нанимают системщиков в качестве охраны и тому подобного. Это не совсем законно, но отдел служебных расследований не особенно придирается. Кто бы ни заплатил Моудже, они явно продешевили и не оплатили убийство. Или решили, что я типичная уличная крыса, которая и так шуганется? Или они заплатили Моудже за убийство, а он решил забрать себе йены, даже не вспотев? Или Моудже боится Дика Мейрина и не хочет меня убивать? Да кто его разберет! Интересно, кого Моудже боится настолько, чтобы пойти против Главного Червя?
И тут меня осенило: если Моудже не получил свой чек от Электрической церкви, я съем свои ботинки. Наверно, этот идиот решил, что припугнет меня сильнее, чем Дик Мейрин. Ну да, конечно.
Мы вновь смешались с толпой, стали частью грязной людской массы.
Мильтон и Таннер вели праведную жизнь в Старом Челси, где, по моим сведениям, держали прибыльный магазин с разными художественными побрякушками для богачей. Я мало что о них слышал: говорят, они гремели лет пятнадцать назад. Сейчас им было за сорок, что вызывало чувство полной неправдоподобности. Я вообще не знал никого старше сорока, если не считать Пика.
По мере того, как мы уходили от центра, толпа редела. Пустые скорлупки зданий уступили старым осевшим домам, которые надо было бы снести и поставить взамен блестящие, новые и металлические. Увы, двадцать лет назад все кончилось и больше толком не началось. Даже новые здания, которые успели отстроить, уже теряли вид.
Магазин назывался «Таннерз». Витрины были большими, прозрачными и даже целыми. В них красовалась куча всякого дерьма: маленькие фигурки, деревянные коробочки для украшений, прочие глупости. Я показался себе грязным и каким-то сальным. На фоне этого богатства, пусть даже очень скромного, мы потеряли камуфляж.
Гатц вяло пожал плечами.
Я прищурился.
- Чувак, ты когда в последний раз ел? Он покачал головой:
- От еды меня тошнит.
Внутри магазина было тепло и приятно. Вокруг - кучи бесполезной ерунды: мебель, лампы, безделушки, картины по всем стенам и столам. Почти не осталось прохода. Я пробирался через эту пыльную дребедень, чувствуя себя великаном, и в то же время высматривал на потолке охранную систему. Да где же Мильтон и Таннер?
Я завернул за угол и встал как вкопанный: мне заслонила дорогу крошечная старушонка, уперев руки в боки.
- Надеюсь, - отрезала она, - что ты, детка, не собрался нас грабить! Далеко тебе не уйти.
Я улыбнулся.
- У меня такой отчаявшийся вид? Мне что, нужна эта лабуда?
Вообще-то она меня оскорбила. Я стрелок и не опускаюсь до грабежей.
Она смерила меня взглядом.
- Вид у тебя как у панка.
Вот это точно оскорбление! Я выключил улыбку.
- Мать, я вижу твои вонючие видеокамеры! Я вижу провода. Я пришел не для того, чтобы тебя грабить. Пик сказал, что здесь ищут работу.
Она переступила с ноги на ногу и стала как будто менее сердитой и более заинтересованной. Даже чуть улыбнулась.
- Работа? На кой черт мне работа? Ты представляешь, сколько денег мы огребаем в магазине?
Я огляделся.
- Эта хрень продается?
- Еще как, детка! - сказал кто-то сзади.
Я удивленно обернулся и увидел точно такую же старушку. Она даже стояла так же, руки в боки. Я вздрогнул. Близнецы, мать их!
- Ладно, - кивнул я. - Которая Мильтон, а которая Таннер?
Вторая покачала головой:
- Не имеет значения. Первая сказала:
- Пошли в офис, сынок, поговорим о деле. Вторая добавила:
- И дружка своего паршивого забирай. Первая:
- Подозрительный у него вид. Наверное… Вторая:
- …воришка.
- Не беспокойтесь, - сказал я. Гатц и вправду очень уж внимательно присматривался к какой-то штучке, будто хотел наложить на нее свою костлявую лапу. - Он со мной.
Старушки одновременно хихикнули. Я опять вздрогнул.
- Этот парень…
- …решил, что он…
- …держит нас под прицелом…
- …а не мы его!
Я опять осмотрел магазин, стиснув челюсти: что я пропустил? Ничего не увидел.
- Вранье.
Первая старушка презрительно ухмыльнулась.
- Ох уж эти стрелки…
Офис оказался шикарным - весь в коврах, с кондиционерами, с огромным телевидом на стене и двумя вычурными столами, составленными вместе. Близнецы сели за столы, мы с Гатцем остались стоять. Я огляделся, пожал плечами, сбросил стопку бумаг с одного из столов и сел на край. Сидеть было неудобно, но говорить об этом я не собирался.
Близнецы кисло посмотрели на сброшенные мной бумаги. Вторая сказала:
- Твой мальчик перед уходом уберет, да? Я моргнул.
- Вряд ли. Хотел бы я посмотреть, как вы его заставите. Я пришел, чтобы предложить вам работу. Интересно? Или вы зарабатываете на своем старье столько бабок, что пинаете меня по яйцам для удовольствия?
Вторая пожала плечами:
- Сынок, нам нравится пинать людей по яйцам. Первая кивнула:
- Мы это заслужили.
- Если бы не Пик, мы даже не стали бы с тобой разговаривать. Старше нас здесь только он.
- А откуда вы знаете Пика? - спросил я из вежливости. Вежливость много значит для стариков. Парочкой «да, сэр» и «нет, мэм» можно многого добиться от тех, кто были взрослыми до Объединения.
- По институту, - одновременно сказали близнецы.
- Вместе работали над одним государственным проектом, пока мир не чокнулся, - продолжала первая.
- Генетика, - добавила вторая. - Мы горды, что нам выпал шанс с ним работать.
Я попытался представить их в виде ученых. Умора: две старых морщинистых тетки в белых халатах с умным видом чешут маковку. Хотя логично: после Объединения лучшие преступники получились из людей с мозгами - ученых, экономистов, типа того. Объединение все радикально поменяло. Убило моего отца, который в детстве казался мне твердым как сталь, а чудаковатых близняшек сделало знаменитыми преступниками. После двадцати лет жизни на улицах Нью-Йорка нелегко представить этих двоих в виде супер-пупер-ученых, однако я видал кое-что и похлеще.
