Евгений Прошкин - Слой Ноль
— Разные политические платформы, стало быть. А слой, где эти проекты воплотятся в жизнь?..
— Слои тоже разные. Этого добра навалом.
— Тогда в чем проблема? Из-за чего у вас конфликты?
— Мало перекинутых, — коротко ответила Людмила. — Такие, как ты, на вес золота.
— Приятно слышать...
— Ну и, как я, — тоже.
— Это я бы и сам тебе сказал, — вякнул Мухин. Людмила допила кофе и, медленно поставив чашку, посмотрела ему в глаза.
— Не надо за мной ухаживать, Витя.
— И кофе тебе больше не варить?
— Это, пожалуй, можно.
Мухин снова налил в турку воды и сыпанул туда же из VIP-кулька. Время перевалило за полночь, но чувствовал он себя бодро — слишком бодро даже для закоренелой совы. Голова уже не трещала, желудок не бунтовал, и рядом к тому же находилась красивая женщина.
Виктор так бы и торчал на этой кухне.
— Спать не хочешь? — поинтересовалась Людмила.
Он не сразу сообразил, что ответить.
— Это не приглашение, — засмеялась она. — Это простой вопрос. Не хочешь, да?
— Мозги-то ведь не отдыхают.
— Да. Это копится, и если не спать по-человечески, то через недельку можно сорваться. Мы иногда устраиваем себе выходные.
— Идете куда-нибудь?
— Идем, как же!.. Тут сидим. Напиваемся все вместе.
— А мне Сан Саныч запретил. Сказал, только по праздникам.
— Разве это не праздник? Праздник и есть...
— Тебе в этом подвале нравится? — спросил Виктор. — Меня здесь даже стены раздражают.
— А у меня в комнате перекрасили, — сообщила она с какой-то наивной гордостью.
— И еще ты шторы повесила, я знаю. Блин!..
Кофе опять убежал, и Мухин, намочив губку, принялся вытирать вокруг конфорки.
— Люда, а ты сама выбираешь, куда... ну... перемещаешься?
— Иначе и смысла нет. Не бойся, научишься. Объяснить, как это делается, невозможно, у каждого это по-своему. Чем спрашивать, лучше набирай ходки.
— Да я не о том. Ты, когда между... э-э...
— Ну, понятно. Дальше.
— Ты там голоса никакие не слышишь?
— А ты слышишь? — удивилась она.
— Это галлюцинации?
— Нет, не галлюцинации. Голос мужской, женский?
— У тебя женский? — Виктор замер с наклоненной туркой и, если б не Людмила, наверняка пролил бы кофе на стол. — У меня мужской. Но я думаю, у него нет определенного пола. Он же не в ушах звучит — в голове.
— Я тоже так думаю. Это может быть... один странный человек, по имени Борис Черных. Хотя от человека в нем мало что осталось. Мы называем его личностью. — Сан Саныч назвал его моими глюками. — Это в чем-то справедливо, Бориса давно никто не видел. Может, в каком-то слое у него и есть свое тело но лично я его не встречала.
— Здесь Бориса тоже не было?
— Был, почему... До января этого года.
— А в январе что?
— Десять ножевых, из них девять смертельных. Какие-то ублюдки... А он бы нам так пригодился! Он в этом дальше всех продвинулся. Даже открыл что-то насчет структуры слоев... Если б он дожил до марта, Немаляев с Шибановым обеспечили бы охрану. Месяца три не дотянул, обидно...
— А кем он тут был?
— Ты не поверишь, но он чистил ботинки. На углу Большой Молчановки и Трубниковского переулка. В трущобах, где проститутки и наркотой чуть не в магазинах торгуют. Борис им чистил ботинки!
— Отчего ж не поверить? — Мухин потупился и поиграл недоеденным бутербродом. — В мире столько дерьма, что каждому по телеге хватит... А ты чем занимаешься? Если не секрет. Ты же сознательно туда переместилась, где тебя убили.
— Ну, до того как меня убили, я многое успела. Например, выяснила, что Бориса там тоже нет. И еще кое— что выяснила... но это информация для Шибанова.
— Значит, по ходу дела и на спецуру подрабатываема так?
— Так, — безмятежно подтвердила Людмила. — А за какие ковриги местное ГБ будет с нас пылинки сдувать? За голые обещания? Шибанов перекинутый, и он понимает, что проект эвакуации в безопасный слой — это пока только мечта. Шибанов живет не будущим, а настоящим. По-моему, он прав.
В коридоре хлопнула дверь, и на кухню, шаркая шлепанцами, вошел Константин.
— Где? — спросил он.
Людмила двинула к нему пузырек тетратрамала и торопливо подойдя к раковине, налила стакан воды. Константин морщась принял таблетку и обнял женщину — скорее формально, лишь для того, чтоб обозначить свою собственность. Жест предназначался, ясно, для Виктора.
— Сан Саныч спит. Сапер опять надолго, — сказал Константин. — А вы тут чего?..
— Ладно, — молвил Мухин. — И я пойду. Он вернулся к себе в комнату и, присев перед телевизором, распахнул дверцы тумбочки. На узких полках рядами стояли металлические пеналы. Он взял один из середины и, раскрутив, вытряхнул ампулу. Стекляшка была с кольцевой насечкой — Виктор сломал ее легко, двумя пальцами.
Опять провалиться, умереть и через четыре часа воскреснуть — как минимум с головной болью. Съесть таблетку с длинным названием, покурить, позавтракать и опять умереть. Такая вот программа...
Мухин разгрыз оболочку и высыпал сладкий порошок прямо на язык. После горького кофе это вроде бы имело какой-то смысл.
Глава 9
Новый слой возник плавно. Во время перехода Виктор ощутил какую-то неуловимую паузу, но зафиксировать сам момент выбора он по-прежнему не мог. Просто обнаружил себя дожевывающим жесткое мясо и произносящим дурацкий тост.
—Так о чем я?..
Мухин выплюнул жилы и огляделся по сторонам. Кроме него и жены... Насти, что ли?.. ну да, Насти, кажется... Кроме него и Насти, за столом сидели еще две пары — два небритых субъекта в линялых футболках и две дородные дамы в одинаковых сарафанах модели «выкидывать жалко, на даче сгодится». Супруга была в таком же.
Стол они поставили за домом, между юных яблонек, и, воткнув по углам две лопаты, приладили на них переносные лампы. В мангале, умиротворенно потрескивая и пуская дымки, доходили остатки углей. Большая Медведица, единственное знакомое созвездие, что-то черпала своим ковшом из темного хвойного леса. Виктор понял, что давно не смотрел на небо, и опечалился.
— Витя, мы ждем! — поторопил один из мужчин.
— Ждем! Ждем! — поддержали женщины.
И дам и субъектов Мухин смутно припоминал, хотя не без усилий: он был здорово пьян.
— Водка уже кипит!
— Ага... Ну, значит, чтоб не кипела, — сказал он, опрокидывая в себя рюмку.
— Чтоб всегда была холодненькая! — радостно отозвались мужики и, едва выпив, разлили по новой.
— Я следующую пропущу, — предупредил Мухин.
— Как это? Ты чего?!
— Да что-то голова сегодня...
— Витюш?.. — с тревогой молвила жена. — Опять, да?
— Что «опять»?
— Ну, помутнение. Как вчера, да?
— А что вчера?
