Евгений Прошкин - Слой Ноль
— Я?! — изумился Петр. — На хрен надо?.. Тебя и без моей помощи грохнут, и много раз. Я только так, чтоб ты пороху нюхнул. А ты сознание потерял, прямо в тачке. Ну и все, а я по делам пошел.
— То есть я тут не умер... Тогда каким макаром?..
— Витю-уша-а! — раздалось из дома. — Витюша, ну хватит там!
— Иду! — энергично отозвался он.
— Ё-о-о! — протянул Петр. — Тебя что же, перекинуло? Сюда?!
— Я случайно вернулся.
— Случайно — это с таблеточкой, так? — Петр наклонил голову, и в темноте остались одни только глаза — лукавые, прищуренные.
— Я перед тобой отчитываться не обязан.
— Это верно. Пока не дашь объявление про вишневый пирог, я тебе не начальник.
— Я и не дам, — заявил Мухин.
— А это мы еще посмотрим. В той компании ты скоренько разочаруешься, помяни мое слово.
— Ну сколько же можно?! — рявкнула Настя.
— Благоверная? — поинтересовался Петр. — Строгая она у тебя. Небось житья никакого нет. Хочешь, я ее пристрелю?
—Чего?!
— А чего?.. Глушитель у меня есть, сделаем чисто. Не хочешь?
Виктор взглянул на светящееся окно, на балахон с грудями и молча повел Петра к своей «девятке».
— Я тоже на колесах, не пешком же из Москвы притопал, — сказал тот.
— Какая разница?
— Мои пошире будут. Пойдем.
Он бесшумно сиганул через забор, Виктор прошел в калитку — щеколда звякнула, и соседская собака залилась хриплым лаем. Петр осуждающе поцокал и указал на выезд.
— Машина за воротами, сюда мы не полезли.
— "Вы"?
— С ребятами моими познакомишься. Они ничего... Людей не очень любят, но это у них от тяжелой жизни.
Виктор, стараясь не шуршать, тащился за Петром. Из каждых пяти фонарей горел только один, но глаза уже привыкли, и Мухин без труда различал все ту же черную куртку. Даже в грубых ботинках Петр ступал намного тише — Виктору почему-то то и дело подворачивались под ноги камешки и пивные крышки.
Пройдя по лесной дороге метров сто, Петр свистнул, и из кустов выкатился тяжелый «Лендкрузер».
— Поцарапаете, — озадаченно промолвил Мухин.
— На новый поменяем. Все тлен, а уж колеса-то... Привыкай к этому, Витя.
Петр открыл заднюю дверь, и в желтом свете лампочки Мухин разглядел еще двоих. Тот, что сидел спра— от водителя, был молод, черняв и скуласт. На его Длинной шее особо выделялся острый кадык.
— Ренат...
Кадыкастый протянул руку, при этом он совершил Массу каких-то ненужных движений — можно было подумать, что весь его организм, вплоть до ногтей, разрывается от зуда.
Второй не представился. Мухин лишь заметил, что водителю, так же как Ренату, не больше двадцати пяти. Приборная доска подсвечивала его лицо зеленоватым и выглядел он если не демонически, то достаточно люто.
— Куда поедем-то? — осведомился Виктор.
— Щас в дебри тебя завезем и глаза напильником выколем, — ответил Ренат. Говорил он торопливо и с избыточной мимикой.
«Парню к врачу бы сходить», — подумал Мухин.
— Это шутка, — предупредил Петр.
— А почему напильником? — спросил Виктор.
— Так почетно же! Я, Ренат Зайнуллин, буду первый, кто завалил президента!
— Ты про Кеннеди ничего не слыхал?
— Из винтаря — любой дурак. А я напильником! Круто.
— Круто, — согласился Мухин. — Только я пока не президент.
— Ну да, ну да, — весело закивал Ренат. — А то мы не в курсе!
— Постойте-ка... Это я?..
— Ты, ты, — подтвердил Петр. — Они тебе даже не сказали? Вот же, друзья-товарищи...
— Я — президент?! — не поверил Виктор.
— Только не у нас, а в Америке. Тоже ничего... Годится?
— Годится... — проронил Мухин.
Джип выехал на шоссе и помчался к Москве. Небо потихоньку светлело — до солнца было еще далеко, но звезды уже погасли. Лишь низко над деревьями в розовом мареве наступающего жаркого дня сверкала последняя точка.
— Значит, ты думал, что я тебя здесь того... — сказал Петр.
— А что я мог подумать? Меня же отсюда выкинуло. Ты ведь и собирался меня убить...
— Пугал, — отмахнулся Петр.
— Так где я сейчас нахожусь?
— Странный вопрос. Сейчас — здесь, где же еще?
— Если я тут не умер, то почему я попал туда?.. Где я живу-то?
— Да нигде мы не живем... Скоро таблеточка твоя кончится, тогда и посмотрим.
—А вы как же?..
— Мы люрики хаваем, — пояснил Ренат. — Дозу регулировать можно, и отходняков не бывает.
— Люрики?.. Это что такое?
— Цикломезотрамин. От него настроение сильно повышается.
— Понятно...
— У вас драйвер из гэбэшного спецсредства выделен, а у нас из этого, — пояснил Петр.
— Молодцы... — сказал Мухин. — Так я действительно президент Америки?
— Натуральный. Костик тебя по всем слоям искал. И по всем слоям отстреливал.
— Зачем?
— Чтобы найти тебя... Не вообще Витю Мухина, а именно тебя, то есть того, кто способен сознательно перемещаться. Ты ведь постоянно где-то погибаешь, ну, не ты лично, а твои отражения, тоже некие Вити Мухины. Из них всех только ты один перекинутый. Косте повезло, что он на тебя напоролся, мог бы до старости Мухиных истреблять...
— Ты сам-то это видел? В смысле, меня. В Белом доме.
— Я видел, — ответил Ренат. — Не близко, а по ящику.
— Близко его к президенту не подпустят, особенно с напильником, — засмеялся Петр. — Только ты там не Мухин, а Шустрофф.
— Шустров? — воскликнул Виктор. — Это девичья фамилия матери...
— И лет тебе там больше, — сказал Ренат. — Вроде рок. Но все равно молодой. Тебя там любят. «Анкл Щуст» называют.
— Матушка твоя в посольстве работала. — Петр дoстал сигарету и выбросил пустую пачку в окно. Потом матушка забеременела от какого-то технического сотрудника, скорее всего гэбиста, других там и нe было. Пока могла, скрывала, а как пузо выросло — попросила политического убежища. Тогда всем давали. И родился ты, Витя, под флагом наиболее вероятного противника. Уже американцем родился.
— А что это за слой? Там... там нормально?
— Везде нормально, где нас нет! — воскликнул Ренат. — Хотел я как-то в вашу Америку съездить... Не пустили, гады, паяльник им в жопу! Пришел в посольство, честь по чести, а они...
— Хорошо там или плохо, тебе надо у Сапера справиться, — сказал Петр. — Это его вотчина, он в том слое колдует. И Шибанову местечко обещали, и банкиру вашему, Макарову, а как же! Сан Саныч к любому ключик подберет. Тебя-то на что купили? На безысходку? На беспросветность, да? Ёпрст, мир гибнет!! Кто спасет?! Сан Саныч спасет, душка Немаляев.
— Спасатель! — заржал Ренат.
— В одном слое он до того наспасался, что пришлось ему в Эквадор линять. Там его местное ЧК и почикало. А похоронили знаешь где? Возле Гитлера, как отца и сына. Памятник ему поставили не такой шикарный, Адольфу-то на золотой обелиск все ваши неонаци скидывались. В смысле, американские. Но у Сан Саныча тоже ничего, эффектный. С вертолета километров за десять видать. Раз в год толпа собирается — не к нему, а к Гитлеру, но они же рядом. Как факелы ночью зажгут — красотища!..
