Дэниел Галуи - Слепой мир. Сборник
Она прошла у него за спиной и бросила на меня многозначительный взгляд, словно говорящий: «Вы же видите, что он себе воображает!»
Она уже выходила из кабинета, когда он велел:
— Я оставил в приемной человека. Будьте добры, пригласите его войти.
— Еще один партийный деятель? — спросил я.
— Нет. Он из ваших. Вы его узнаете.
И действительно. Это оказался Маркус Хэт. Такой же маленький, как Сичкин, но несколько полноватый. Очки с толстыми стеклами подчеркивали бегающий взгляд его серых глаз.
— Привет, Хол, — он пожал мне руку. — Давненько мы не виделись.
Я и впрямь не виделся с ним с дела об университете. Но ведь не все эти десять лет он провел в тюрьме. Я припомнил, что он был осужден только на два года.
— Хэт будет вашим ассистентом, — пояснил мне Сичкин. — Но сначала следует ввести его в курс дела.
Я уже критически взглянул на Маркуса.
— Вы следили за последними разработками в области симулэлектроники?
— Более чем. Я думаю, что я даже впереди вас, Хол. Я возглавлял технические изыскания у Банфилда.
— Я его перекупил, — с гордостью сообщил Сичкин.
Я облокотился на стол:
— Хэт, мистер Сичкин знает о вас все?
— Эпизод в университете? — вмешался Сичкин. — Я знаю вполне достаточно, чтобы быть уверенным, что Хэт оказался козлом отпущения.
— Доктор Хэт, — напомнил я ему, — был признан виновным в присвоении общественных фондов, предназначенных для научных исследований.
— Надеюсь, вы не поверили этому? — проговорил Хэт.
— Но вы же признали факты.
И вновь в разговор вмешался Сичкин:
— Я не так уж глуп, чтобы принимать на работу человека, не выяснив его прошлое. Вся служба безопасности занималась этим вопросом. Хэт прикрывал… кое-кого другого.
— Это ложь! — запротестовал я. — Фуллер ушел из университета без гроша в кармане!
Сичкин улыбнулся, продемонстрировав отличные белые зубы.
— Сведения, собранные о Хэте, меня убедили. Важно только это.
И он ушел восвояси, забрав Хэта с собой. Я понял его ход. Во время нашего стимуляционного «путешествия» Дороти Форд сумела-таки прочесть в моем мозгу намерения в отношении Сичкина: саботировать его связи с партией и противостоять его политическим амбициям.
А сейчас Сичкин готовился к тому, чтобы от меня избавиться. Задачей Хэта было узнать как можно больше, прежде чем занять мое место. Тогда Сичкин использует на всю катушку свое влияние, чтобы меня арестовали за убийство Фуллера.
* * *Около полудня на экране интеркома появилось красное лицо какой-то пожилой женщины. По всей видимости, Дороти покинула свой пост, и со мной связались напрямую.
— Опрашивающий № 10421-С, — начала она. — Я веду опрос о…
— Я заплачу штраф, — бросил я и прервал разговор.
Сигнал интеркома раздался снова, и я нажал клавишу снова, продолжая в том же тоне:
— Я же только что вам сказал, что… Джинкс!
— Здравствуйте, Дуг, — произнесла она. Позади нее виднелась знакомая обстановка рабочего кабинета доктора Фуллера. — Я просто должна была вам позвонить. Я знаю, что вчера вечером я поступила… странно.
— Джинкс! Что случилось? Где вы были? И как…
Она нахмурила брови — от удивления… или от страха?
— Я вошел в дом сразу вслед за вами, — пояснил я ей, — и вас там не было! Вас не было нигде!
Она улыбнулась:
— Надо было получше искать. Я так ужасно устала, что легла на диван и не пошевелилась до самого утра.
— Но на диване я тоже смотрел!
— Вы ошибаетесь, — сказала она с тихим смешком. — Мое поведение прошлой ночью объясняется тем, что я беспокоилась за вас. Но я хорошенько подумала и больше не волнуюсь. Поймите меня! Я так давно ждала… и была так разочарована!
Я смотрел на экран, не видя ее.
— Я хочу, чтобы вы знали одну вещь, — добавила она. — Я вас люблю. — Она помолчала немного, потом спросила: — Мы увидимся сегодня вечером?
— Я буду допоздна занят, — солгал я.
— Я заеду за вами на службу.
— Но…
— Спорить бесполезно. Если нужно, я буду ждать хоть всю ночь.
Я не стал спорить, а просто прервал разговор, отчаянно пытаясь сообразить, что же произошло. Прошлой ночью Джинкс хотела показать, что решила больше не встречаться со мной, потому что боится меня. А сейчас оказалась готовой на все, хотя причин сомневаться в моем душевном равновесии у нее стало гораздо больше!
С одной стороны, если девушка действительно исчезла, то куда она делась? И ще она пробыла последние двенадцать часов?
Кроме того, я понял, что никакая таинственная сила ее не преследовала, потому что если бы эта сила ее захватила, а потом освободила, Джинкс сейчас не вела бы себя так, словно не произошло ничего особенного.
* * *После обеда я с полчаса сидел, уставившись в чашку давно остывшего кофе, стараясь привыкнуть к мысли, что исчезновение Джинкс было всего лишь еще одной галлюцинацией.
— О чем это ты так глубоко задумался?
Я вздрогнул и внезапно осознал, что на меня уже довольно давно глядит Чак Уитни.
— Да так, обычные проблемы, — с трудом пробормотал я.
— Этот Хэт сидит у нас. От него невозможно отделаться.
— И не пытайся, не то рискуешь столкнуться с Сичкином. Если Хэт тебе слишком надоест, скажи мне.
— Вот я тебе и говорю. Я как раз готовился к осуществлению эмпатического подсоединения к нашей единице контакта, и вот появляется этот тип, который требует себе кресло в первом ряду.
— Я полагаю, его желание следует выполнить.
Он посмотрел на меня с удивлением:
— Ты считаешь, что нужно ему объяснять функционирование нашей системы?
— А ты ничего не объясняй. Правда, я не могу себе представить, как мы сможем отказаться отвечать на его вопросы. А зачем тебе подсоединение к Эштону?
— Я подумал, что неплохо бы глянуть, как он настроен.
Через десять минут я вернулся в свой кабинет. Машинально я начал снова рисовать набросок Фуллера. Потом бросил карандаш и стал созерцать сомнительный плод моих малохудожественных усилий. Ахилл и черепаха. Зенон. З. Нон. Да, после исчезновения Зай Нона я был абсолютно уверен, что Фуллер хотел навести меня именно на эту мысль.
В своей основе парадокс Зенона означает, что любое движение иллюзорно. И я очень скоро понял, что это абстрактное положение можно проверить — по крайней мере в симулэлектронной системе.
Но, может быть, рисунок имел и другое, скрытое значение? Ахилл в ста метрах от черепахи. Оба движутся. Пока Ахилл пробегает эти сто метров, черепаха продвигается вперед, скажем, на десять метров. Когда Ахилл, в свою очередь, пробежит эти десять метров, его соперница опять будет впереди, уже на метр. Он пробегает этот метр, но видит, что между ним и черепахой остается еще десять сантиметров, и так до бесконечности.
