Дэниел Галуи - Слепой мир. Сборник
— Я счастлива, что все хорошо.
Я ощутил некоторое разочарование.
Горячее мы съели в полном молчании. Потом, не в силах больше выносить эту неизвестность, я наклонился к ней:
— Коллинзворт заверил меня, что все последствия моего расстройства полностью исчезнут.
— Я уверена в этом. — Но голос ее звучал странно тускло.
Я хотел дотронуться до ее руки, но она тихонько убрала ее.
В полном отчаянии я спросил:
— Вы помните нашу поездку в машине ночью? Вы еще спросили у меня, чего я хочу в этой жизни.
Она наклонила голову, но несколько неуверенно.
— Я надеялся на большее, — сказал я с горечью.
Девушка взглянула на меня, явно занятая своими мыслями.
Смущенный, я спросил:
— Разве вы не говорили, что уже давно думали обо мне?
— Ох, Дуг! Не будем об этом говорить. Не сейчас.
— Почему не сейчас?
Она не ответила.
Сначала я полагал, что она пыталась избежать какой-то таинственной угрозы. Потом решил, что она боится меня. Теперь я полностью терялся в догадках.
Сказав, что ей надо попудриться, она извинилась и встала из-за стола. Сопровождаемая восхищенными взглядами, элегантной походкой она прошла по залу ресторана.
Внезапно мои кулаки сжались, а голова упала на стол. Долгие минуты я просидел в такой позе, сотрясаемый сильной дрожью, из последних сил стараясь не упасть в темную пропасть. Зал начал расплываться у меня перед глазами, а потом и вовсе исчез; тысячи огненных рек текли в моей голове.
— Дуг! Вам плохо?
Озабоченный голос Джинкс, прикосновение ее руки к моему плечу вернули меня к реальности.
— Все в порядке, — солгал я. — Голова немного болит.
Помогая ей надеть накидку, я начал сомневаться в психосоматической природе своих приступов. Но, возможно, они продлятся еще некоторое время после исчезновения других симптомов?
Мое замешательство лишь углубило молчание, пока я провожал ее домой. Перед ее дверью я привлек девушку к себе, но она отвернулась. Казалось, что ее единственной целью с начала вечера было довести меня до отчаяния.
Я отпустил ее и повернул назад. И вдруг услышал ее испуганный голосок, который лишь подчеркивал всю странность ее поведения:
— Мы еще увидимся, не правда ли, Дуг?
Я обернулся, но она уже исчезла.
Я был не в состоянии расстаться с Джинкс на этой абсолютно иррациональной ноте. Но единственное, что я мог сделать, это умолять ее объяснить, почему она вела себя так отстраненно.
Я вновь подошел к дверям ее квартиры и поднял было руку к звонку, но дверь отворилась, прежде чем я нажал кнопку. Я совсем запамятовал, что доктор Фуллер настроил вход на мое биосопротивление.
Я посмотрел в открытую дверь:
— Джинкс!
Ответа не было!
Я прошел гостиную, столовую, потом заглянул в рабочий кабинет.
— Джинкс!
Поискал ее в обеих спальнях, на кухне, в ванной, потом еще раз обошел все комнаты подряд. Я заглянул даже под шкафы и кровати!
— Джинкс! Джинкс!
Я побежал к черному ходу и ощупал сервомеханизм звонка. Он был холодным. Замок не открывали по крайней мере в течение последнего получаса.
Но ведь Джинкс исчезла! По всей видимости, я просто-напросто придумал, что она входила в дом.
ГЛАВА 9
Опять я оказался перед выбором. Или Коллинзворт ошибался, когда говорил, что достаточно осознать свою псевдопаранойю, чтобы вылечиться от нее, или Джинкс Фуллер действительно исчезла.
Спустя несколько часов после моих бесплодных попыток найти Джинкс я остановил машину и задержался неподалеку от своего дома. Опускался вечер. Бессознательно я встал на медленную дорожку и очутился в тихом и каком-то безрадостном районе города.
Я все еще пытался разобраться в происходящем. Исчезновения были! Это доказывал последний случай с девушкой. И такая же непостижимая участь постигла Мортона Линча и рисунок с Ахиллом и черепахой, пластинку с именем Мортона Линча и отрезок дороги с окружающим его пейзажем.
Казалось, Линч и рисунок никогда не существовали. Что касается дороги и холмов, то они на место вернулись. Что же будет с Джинкс? Появится ли она вновь, заставив меня поверить, что я никогда не обыскивал ее дом, не находя ее? Или же вскоре окажется, что никто никогда и слыхом не слыхал о ней?
Ранним утром я дважды сходил с движущейся дорожки, чтобы позвонить Джинкс, но у нее по-прежнему никто не отвечал.
Блуждая по пустынным окраинам, я начал почти физически чувствовать присутствие незримой силы, как бы сжимающей вокруг меня кольцо, — силы злой и коварной, притаившейся в тени.
Еще трижды я звонил Джинкс, каждый раз с ужасом убеждаясь, что больше никогда ее не увижу. Почему? Исчезновение Линча было в какой-то степени логичным: он действовал вопреки этой незнакомой силе. Но ведь Джинкс все время считала, что смерть ее отца является несчастным случаем.
И все же она исчезла!
* * *После восхода солнца я выпил в автомате чашку кофе, потом встал на самую медленную дорожку и отправился в «Реако». Перед входом десятка два полицейских охраняли от враждебно настроенной толпы кучку социологов. Какой-то мужчина собрался было запустить в них тяжеленным обрезком трубы, но офицер поднял лазерное ружье. Из ствола вырвался узкий конус рубинового света, и человек упал, временно парализованный. Остальные поспешно отступили на безопасное расстояние.
Целый час я ходил кругами по своему кабинету. Потом явилась Дороти Форд и вздрогнула от неожиданности, обнаружив, что я заявился раньше ее.
— За вами нелегко уследить, — сказала она, снимая пальто. — И это для меня очень плохо, поскольку Сичкин наверняка воображает, что роман между нами в самом разгаре. — Она закрыла шкаф. — Я пыталась вам дозвониться. Вас не было дома.
— Я…
— Вам вовсе не нужно ничего мне объяснять. Я вас искала не потому, что захотела сама, а потому что Сичкин желал иметь гарантию, что вы сегодня достаточно рано придете на службу.
— Я и пришел рано, — констатировал я. — И что он от меня хочет?
— Он же не говорит мне всего, — она уже почти вышла в холл, но внезапно обернулась: — Дуг, это была дочь Фуллера?
Когда она упомянула Джинкс, я резко повернулся. По крайней мере на данный момент Джинкс не разделяла судьбу Линча: ее не забыли.
Ответить на вопрос я не успел, поскольку в кабинет ворвался Сичкин. Увидев меня, он воскликнул с гримасой отвращения:
— Можно подумать, что вы провели ночь в кортикальном дебоше!
Потом он заметил Дороти, и его лицо смягчилось. Он поочередно оглядел нас обоих. Для меня его взгляд был оценивающим, а для нее — одобрительным и весьма выразительным при этом: словно легкий шлепок пониже спины за оказанные услуги.
