Евгений Евтушенко - Ардабиола
Ардабьев уже включил зажигание и тронулся, когда куст рухнул на капот, закрывая ветвями лобовое стекло.
Ардабьев затормозил. Сквозь стекло на него глядели трепещущие листья, зеленые плоды стучали по стеклу, словно хотели достучаться до него.
- Это ты сказал тете Зосе, чтобы она выбросила куст! - вскрикнула жена Ардабьева и заплакала от обиды за себя и за растение, имени которого она не знала.
Зеленые плоды уже не просто стучались, а отчаянно барабанили по стеклу, и ветви скреблись и скреблись, словно пытаясь заговорить.
Ардабьев молчал, вцепившись в руль.
И вдруг Ардабьев увидел, что по одной из веток, не прогибая ее, два крошечных железнодорожника несут крошечную красную крышку гроба. Головы рабочих были срезаны крышкой гроба, и нельзя было понять: плачут они под крышкой или нет.
Зеленые плоды барабанным боем провожали гроб.
"Придите в совесть!" - крикнула пассажирам стюардесса с боксерским лицом.
А еще Ардабьев увидел сквозь ветви, прижавшиеся к стеклу, заднюю площадку трамвая и сквозь его окно лицо девушки в кепке, которое затем превратилось в лицо худенького пионера с тревожными спрашивающими глазами.
"Ты приедешь меня хоронить?" - спросил голос матери.
- Мы никуда не поедем, - сказал Ардабьев жене. - Я все вспомнил. Это ардабиола.
