Геннадий Емельянов - Истины на камне
— Помогайте слабым! Слабые в яме. Все.
Листья на маковице задернулись, как занавес, я взялся за столб и опять почувствовал там шевеленье. Внутри столба послышался шорох, будто горошина каталась там в сухом стручке: Пророк спускался в преисподнюю, чтобы подняться опять на восходе. Он, будто петух, исправно несет свою службу. Но где же смысл этого несложного спектакля? Как это все понимать?
— Голова, ты объяснишь мне что-нибудь?
— Мало информации.
«И мне нужна информация. Но поживем — увидим».
— Тебя ждут, Хозяин.
— И чего они ждут, Скала?
— Слова твоего.
2— Не падайте ниц, люди, — я принес мир! Я скатился с неба, чтобы научить вас добру. Наши страсти мелки по сравнению с вечностью, жизнь коротка и не создана для зряшной суеты. Чтобы понять это, надо иметь знания, способные дать вам пищу в изобилии, и беспечальный досуг. Но для будущего надо поработать. Я не бог, но человек — такой же, как вы. Мой народ живет далеко отсюда, и мой народ послал меня сюда для работы. И я говорю: «Здравствуйте, братья!»
— Что нам делать теперь? — не поднимаясь с колен, крикнул пожилой воин, который давеча, когда Пророк вещал Истину, чесался щепкой.
— Разойтись. Потом я скажу, что вам делать.
— Когда скажешь?
— Скоро.
— Ты вернешь нам камень с Истинами? Ты же могуч?
— Он вернет камень с Истинами! — закричал сварливым голосом из-за моей спины Скала. — Он отведет нас к воде, которая никуда не течет и где наша Родина. Он могуч, и там, где он живет, другие обычаи — там мало говорят и много делают. Он могуч! Он прилетел сюда вместе со своим домом под названием Голова. Сейчас я попрошу Голову содрогнуть твердь, — разбитной брат мой наклонился к «лингвисту» и зашептал: — Ты же знаешь меня, Голова, ты же любишь меня. Я — Скала, брат твоего Хозяина. Содрогни деревню, покажи свою силу!
Я снисходительно улыбался: Мозг, он трезвый, холодный и запрограммирован только на мои команды. Однако в следующую секунду я воткнулся головой в центральный столб и в голове моей нежно зазвенело. Сверху сыпалась какая-то шелуха, деревню окутала пыль. Из толпы кричали истошно:
— Не надо больше содрогать! Мы верим, что Пришелец — бог. Но зачем он выдает себя за человека? Мы верим!
Скала каким-то образом был подмят мною. Я сел, ощупывая себя, стряхнул с ушей труху и выволок за шею Скалу, брата моего, засыпанного мусором:
— Содрогнул?!
— Содрогнул!
— Ты за дерзость еще поплатишься, друг! Голова!
— Слушаю, Ло?
— Если ты еще раз послушаешься этого парня, будешь отключен. Ты понял меня?
— Все ясно, Ло. Прости.
— Ты неисправен?
— Система в порядке.
— И ты начинаешь загадывать загадки!
— Прости, Ло.
Я поднялся, вроде бы некстати вспомнил, что не мылся как следует уже четыре дня. Заскучалось по гондоле, по мягкому ее уюту и стерильной чистоте моей спальни, моего кабинета, моего холла с огромным экраном, через который так хорошо смотреть на Синюю. Люди деревни стояли на коленях, и черные их спины напоминали обгоревшие бревна. Разрушения были невелики: кое-где похилились стены и были сдернуты с гнезд верхние жерди. Только несколько позже я заметил, что сильно накренился центральный столб-трибуна Пророка. Но беда невелика: наверно, не первый и не десятый раз страдает деревня, не первый и не десятый раз ее латают.
— Прошу подняться, люди! — мягко сказал я. Никакого впечатления: народ лежал задавленный страхом. Скала шепнул, щекотно касаясь моего плеча губами:
— Крикни Голосом, подобным грому.
Я крикнул так мощно, что откуда-то сверху опять посыпалась труха.
Подействовало. Зашевелились мои граждане и, подобно муравьям, без слов и команд каждый принялся за свою работу. Мое присутствие было лишним, и я крикнул еще:
— Мы уходим. Мы явимся завтра.
Опять никакого впечатления. Муравьи отключились от всего, что не касалось дела. Вероятней всего, это нечто вроде коллективного рефлекса; слишком мало дается времени бедолагам при чрезвычайных обстоятельствах — отвлекаться им некогда. Никто даже и не посмотрел вслед нам. Холодность эта, признаться, обидела. На холме за деревней Скала, прихрамывая, догнал меня и сказал:
— Ты дурак, Хозяин!
— Зарываешься, однако!
— Ты дурак, Хозяин!
Брат мой давно напрашивался на легкую выволочку. Удар по загривку застал его в тот самый момент, когда он собирался растолковать популярно, почему я дурак. Парень кувыркнулся в воздухе, болтая ногами, и сел с маху мягким местом на твердую здешнюю траву…
— Еще поучить вежливости?
— Я вежливый, не надо! Чуть глаза из черепа не выскочили, Хозяин! И все равно ты — дурак.
— Почему же?
— Ты плохо с ними говорил, совсем плохо! Зачем ты так? — Скала выпятил грудь, откинул голову и, кругло разевая рот, заорал: — Я не бог, но человек, такой же, как вы! Зачем? Ты бог, и пусть они тебя боятся, в человека они копье кинут — человек смертен и грешен. В бога копье не кинешь — он карает.
— Я подумаю над твоими словами, друг. И не сердись.
— Я и не сержусь, Хозяин.
3Ночь я не спал.
Я сидел у экрана гондолы и пробовал размышлять ясно и по порядку; наступает тот самый момент, когда легковесно полагаться лишь на интуицию, нужен строго очерченный план действий. Никто не поможет мне найти правильное решение, даже премудрый искусственный мозг, лишенный души. Как же мне быть дальше?
— Голова, ответь: есть еще гомо сапиенс на этой планетке?
— Есть.
— Покажи!
На выпуклом экране возникла живая картина — величаво плыли, набегая, пестрые куски, отснятые на Синей роботами. Сперва тянулась полупустыня, отороченная скупой травой и кустарниками, дальше начались джунгли с реками, озерами и болотами. Вода блестела тускло, замутненная илом. Потом начались горы с рощами, которые редели на кручах, пока не иссякли вовсе. Рощи сменили луга с крупными цветами, лишенными сочной яркости: цветы были однотонные, по большей части темно-синие, изредка — коричневые. Луга оборвались. Теперь мощно вздымались горы с острыми гранями. На склонах бляшками сверкал лед, испуская по крутизне ручейки — белые веревочки. Между двух скал, в седловине, я приметил дымок — он сочился из рваного отверстия пещеры.
— Стоп!
Да, из пещеры, на невообразимой высоте, действительно, сочился дым, я не ошибся.
— Костер?
— Да.
— И сколько их там, гомо сапиенс?
— Точной информации не имею пока, но человек двести.
— И это все?
— Замечено еще два костра. В горах два костра. Есть еще поселение на островах.
