Брайан Д'Амато - Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса
Выбранная Мэдисоном дата 4 Ахау вызывала некоторое недоумение. Единственное объяснение, которое он дал, звучало так: «Люди ждут конца света в 2012 году. Я просто даю им то, чего они хотят». О календаре майя он ничего не говорил. А если и говорил, то конторщики нам не сообщили.
Я пригубил эспрессо. Налил полглотка рома в чашку, достал кусочек мини-пастилки из поясной сумочки, бросил в кофе, перемешал и попробовал опять. Лучше.
Ох уж этот долбаный Мэдисон! Мало того что он лузер из лузеров всех времен и народов. Он проиграл большую игру и должен был выдать нам всех (я имею в виду те две-три сотни человек, которые знали о Козле), но он заставил нас несколько дней поволноваться, пока из него не выдоили все до последней капли. Сукин сын.
В любом случае, его таки взяли, подумал я в nn-й раз. Поскольку я — это я, меня все еще удивляло, что правительство, вернее, два правительства (вполне естественно предположить, что они, по обыкновению, все сделают не так) смогли все-таки согласовать свои действия. Хотя без нас они бы Цервика, конечно, не нашли. С другой стороны, теперь пошли разговоры, что его дело должно оставаться засекреченным (вероятно, навсегда), дабы его подвиги никого не вдохновили. И я готов был с этим согласиться, что совершенно на меня не похоже. По крайней мере, я бы задумался, прежде чем устроить скандал. Конечно, господа начальники не желают огласки, поэтому у меня возникает закономерный вопрос: не начнут ли мочить свидетелей одного за другим? Старый трюизм гласит: если ты параноик, это еще не значит, что весь мир объявил на тебя охоту… Так вот, трюизмом это выражение называется потому, что оно истинно. Понятное дело, я хотел улизнуть из Стейка. Может, я временно воспользуюсь документами Мартина Круса, а потом перейду на одну из джедовских легенд… Гм. Я оглянулся. Никого.
Как ни странно, тот факт, что Земля еще какое-то время будет вращаться по своей орбите, воспринимался как своего рода разочарование после всего…
— Привет, — сказала Марена.
На ней была бейсбольная шапочка, что-то снизу, что-то сверху. Она казалась не такой худой, как прежде, но чуточку бледнее, однако ее это красило.
— Привет, — ответил я.
Голос у меня задрожал — ну как тут не вспомнить Генри Олдрича.[797] Хватит уже притворяться железным. Я встал. Она поцеловала меня, но поцелуй получился почти воздушным.
— Пожалуйста, nehmen Sie Platz,[798] — сказала она. — Джентльмен Джед.
Я опустился на место. Она села напротив. У меня была коробочка сигар «Коиба» — она лежала на ее стороне стола (я еще не нашел тут Махимона, чтобы поднести ему), — и я подтянул еще один стул и положил коробку на него.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал я. — Хорошеешь.
— Спасибо.
— Не за что. — Пауза. — Слушай, как насчет «кон-тики зомби»? Кажется, их подают в полых джекфрутах с зонтиком и дымком от сухого льда со светящейся палочкой в виде великанов с острова Пасхи…
— Ты хочешь сказать, меня тут зомбируют? — спросила она.
— Что? Ах вот ты как.
— Здравствуйте, добро пожаловать в «Мокрую ящерицу», — вмешалась официантка. — У нас сегодня особый «май тай» «атолл Бикини», который готовится из фирменного кокосового рома…
Марена подняла руку, останавливая ее.
— Принесите мне бутылочку «Фиджи» и рюмку «Глен Морей», — сказала она. — Спасибо.
Официантка исчезла.
— Как Макс поживает? — поинтересовался я.
— Он говорит, что его новая школа слишком уж художественная.
— Художественная?
— Ну, они заставляют детей делать всякие там отпечатки листьев, рисовать семена сосновых шишек и всякую ерунду.
— Черт знает что.
— Ну да. Но он молодец. Передает тебе привет.
— И тебе от меня, Максимум.
— Привет.
Официантка вернулась с виски и водой.
— Да, как ты насчет клонбургера?[799] — спросил я.
— Извини, но я совсем не голодна, — сказала Марена.
— И я тоже, — вздохнул я. — Извини.
Официантка ушла. Марена посмотрела вниз на улицу. На правой полосе, неподалеку от «эконолайна» стоял темно-вишневый внедорожник «БМВ Х1».
— Это твой? — спросил я.
— Да, — ответила она и откинулась на спинку стула.
— Сигарету? — предложил я.
— После дня Мэдисона не курю, — сказала она.
— Молодец.
— Могу дать тебе никотиновую конфетку.
— Нет-нет, спасибо. Хочешь пастилку?
— Знаешь, мне не хочется тебя разочаровывать, но большинство людей не едят пастилок. По крайней мере, не едят их вот так — из пакетика.
— Правда? А их ведь продают тоннами.
— Продают для… а-а, ладно.
— Ты думаешь…
— Так ты все еще на… Извини, — сказала она. — Я тебя перебила?
— Что? Да нет, ерунда.
— Нет-нет, продолжай.
— Да я ничего не говорил. Что ты хотела спросить?
— Ты все еще на контракте?
— Да, — ответил я. — Просто взял небольшой отпуск.
— Я, конечно, понимаю, там не совсем «Плаза Атени»,[800] но если бы ты вернулся туда, было бы здорово.
— Вернуться в Стейк?
— Да. На олимпийский комплекс. Конечно, там ничего особого не предвидится, просто Линдси хочет устроить открытие Гиперчаши.
— Уже? Работы закончились?
— Нет, но они снимают фильм для МОКа, а потому он хочет сделать это с помпой.
— Я туда очень скоро собираюсь, — сказал я.
Гм. Зовет в Стейк. Хочет ли она снова быть со мной или господа из АР желают, чтобы я был под присмотром? Как-то не складывался у нас разговор. Между нами словно выросла стена. Может, мне и правда лучше вернуться. Только если бы я и в самом деле был ей нужен, ну, для всяких таких дел, она бы меня под столом ножкой потрогала. Верно ведь? Черт, я словно все еще в начальной школе со своими комплексами. Вот почему я так ненавижу межличност…
— А еще, знаешь, Линдси работает над тем, чтобы убрать солдат с площадки в Ише, — сообщила Марена. — Так что мы очень скоро сможем туда вернуться. Даже вполне легально.
— Правда? — спросил я. — Даже несмотря на стычки с Белизом?
Си-эн-эн только сегодня утром сообщало, что артобстрелы через Рио-Сарстун продолжаются.
— Так мне Ларри сказал. Мы ведь теперь герои дня — не забывай.
— Да, я, конечно же, поеду.
— Отлично.
Я допил свою кофейную бурду, поерзал на стуле, оглянулся. Она тоже забеспокоилась и завертела головой. Где-то лаяла собака — такой знакомый лай. День становился липким и душным.
— И какие у тебя планы кроме этого? — спросила она. — Я имею в виду — долгосрочные.
— Не знаю. Сегодня прикупил еще несколько зерновых фьючерсов. Мне еще предстоит сделать полный круг и получить двести миллиардов долларов.[801]
