Виталий Владимиров - Колония
Трех часов мне едва хватило, чтобы просмотреть только то, что было в столе. Довольно на сегодня.
Позвонил по внутреннему Алене. В спальне ее не оказалось. Нашел в столовой.
- Елена Сергеевна? Директор кушать хочет.
- Ой, это ты? А я думала, что Ганеш.
- Устала?
- Не столько устала, сколько надоело. Может, погуляем, сходим куда-нибудь?
- Голодный никуда не пойду.
- Да все уже готово, иди, жду.
Я повесил трубку... По телефону... В собственном доме... А хорошо быть директором... Еще лучше хозяином...
Я встал из кресла, оглядел кабинет, подумал и снял портрет Ленина, водрузив на его место календарь. Чем же я не хозяин? Машина есть - сейчас сядем и двинем куда-нибудь...
Алена пришла в восторг от моей идеи. После обеда Ганеш помыл посуду, и я объяснил ему, что хотелось бы поехать в город, посмотреть какую-нибудь достопримечательность. Ганеш покивал головой и перечислил несколько названий, которые мне ничего не говорили. Тем не менее, и я солидно покивал в ответ и выбрал "форт" и "моск", рассудив, что форт он и есть форт, а что такое "моск" и с чем его едят, посмотрим.
Воскресный послеполуденный город ленив и сравнительно пуст. Минут за двадцать мы добрались до широкой шумной площади, забитой туристами, мелкими ларьками с сувенирами, вездесущими мальчишками и нищими попрошайками, киосками с водой и мороженым, велорикшами и двухместными колясками с впряженными в них низкорослыми лошадками. С одной стороны площадь обрывалась рвом, правда сухим, без воды, за которым высились отвесные крепостные стены форта. Бойницы и башни из красного песчаника, словно пропитанные кровью некогда здесь сражавшихся, молча смотрели поверх суетливой толпы в даль далекого прошлого. Через ров шел мост с двумя каменными боевыми слонами, охранявшими деревянные, кованые ворота.
Внутри форта мы сразу попали в длинный ряд магазинов. Чего только не было за их витринами и на выносных лотках?! У Алены глаза разбежались. Россыпи бус - гранатовых, аметистовых, из бирюзы, золотого песка, браслеты, ожерелья из слоновой и верблюжьей кости, серебряные и золотые цепочки, кольца, диадемы, кулоны, серьги, нитки жемчуга, изумруды, рубины, бриллианты, тонко выписанные миниатюры на слоновой кости, яркая, разноцветная батика, фигурки из сандалового дерева - ошарашивающее изобилие, кажущееся нам, северным людям, вычурным и избыточным. Впрочем, так показалось, скорее всего, только мне, судя по загоревшимся глазам Алены, ей вовсе не претила эта роскошь. Здесь же высились стеллажи, стояли прямо на улице вешалки, забитые кожаными пальто, куртками, свитерами и кофточками ангорской шерсти, платьями, жакетами, блузками и юбками...
- Валера, давай купим что-нибудь, - тоном девочки, которой хочется куклу, попросила Аленка.
- Обязательно купим, только сначала давай-ка приценимся, сравним дорого или нет.
- А кожаное пальто с меховым воротником дорого?
Ганеш сказал, что рынок здесь дорогой, бойкое место, и пальто, что приглянулось Ленке, тянет под тысячу.
- Вот и считай, Алена, если я получаю пять тысяч в месяц, то выходит, пять пальто, а если поторговаться, то и шесть выкроим. И не торопись, это же все никуда не исчезнет, не денется, тут тебе не Москва и добра такого - горы на каждом углу.
Успокоилась она все-таки, когда выбрала себе простенькую, но симпатичную сиреневую кофточку.
Магазины кончились, и мы вошли еще через одни ворота во внутреннее пространство форта, где прямая дорога, выложенная красным обожженным кирпичом, через зеленый газон вела к прямоугольному возвышению, обрамленному высокими тонкими колоннами. В глубине его на троне восседал когда-то раджа, или король, и вел прием, одаривая милостями или верша расправу.
За залом приемов открылся сад с дворцами и храмами, он был вознесен над городом, как и подобает сану владыки, поскольку обитателями сада были царственные особы, диковинные звери и птицы да стража из евнухов. Беломраморные стены дворцов были инкрустированы цветами из полудрагоценных камней, окна закрывали ажурные, вырезанные из единого монолита каменные решетки, на полах когда-то лежали дорогие ковры и подушки золотого шитья и везде протекала вода. Путь ее был замысловато проложен по всему саду, но точно рассчитан так, чтобы в любом уголке сада было прохладно, и тихо шумел небольшой водопад. Водяные стоки были устроены так, чтобы вода или ниспадала тугим гладким сливом, или веселой толчеей сверкала на солнце. Воды не было, как и ковров, судя по всему, с тех пор, как рухнула империя, страна обрела независимость и хозяином дворцов стало государство. Распахнутые солнцу, всем ветрам и дождям здания стали постепенно ветшать, толпы туристов вытоптали сады, полудрагоценные камни повыковыривали из стен, и только усилием воображения можно было представить себе былое величие.
Нагулявшись по саду, мы вышли из форта и направились было к машине, но Ганеш стал показывать куда-то рукой, повторяя:
- Моск! Моск!
Мы пересекли площадь перед фортом и углубились в лабиринт старого города.
Улочки, узкие настолько, что можно достать руками от стены до стены, нечистоты, стекающие вдоль домов, запах жирного чада от готовящейся где-то еды и грязные оборванцы, не спускающие с нас черных диковатых глаз. Резкий контраст по сравнению с вознесенными на высоту форта садами.
Моск оказался большой мечетью, неожиданно открывшейся за очередным поворотом.
Ганеш пытался затащить нас внутрь, но потускневшее желание знакомиться с такой экзотикой у нас совсем пропало, когда мы увидели несколько прокаженных с вывернутыми руками и ногами, торопливо ковыляющих к нам.
- Мне страшно, - потащила меня Алена за руку назад.
Я не сопротивлялся.
Впечатление от клоаки старого города было настолько сильным, что Алена молчала всю обратную дорогу и только позже, после ужина, сидя на балконе в новой сиреневой кофточке, она спросила:
- А когда мы опять в форт поедем?
Глава семнадцатая
Ничего нельзя загадывать заранее - в следующий раз в форт мы попали нескоро. Но об этом попозже.
Мой первый, мой настоящий рабочий день.
От дома до торгпредства пятнадцать минут на машине. Сначала по кольцевой, вечно забитой, гудящей, ревущей, в душной синеве отработанных газов. Пробки в местах автомобильных аварий, что произошли ночью. Случаются они почти каждый день - по ночам грузовики гонят через город и водители часто засыпают за рулем.
Через три перекрестка - поворот в широкие тихие кварталы посольств. За мощными платанами и эвкалиптами двухэтажный особняк торгпредства с неводами различных антенн на крыше. Постовой отдает честь, притопнув ногой, и по пандусу плавно заходишь к дверям.
