Сергей Гатаулин - Вирусапиенс
Видя, что допрашиваемый отключается, священник поторопился задать последний вопрос.
— А мог бы ты пустить в свое сознание чужое «Я»?
Но отец Михаил опоздал: Емельян затих. Не двигаясь и не реагируя на все попытки стоявшего рядом полковника привести его в чувство, он безвольно повис на ремнях, удерживающих его в кресле.
Изображение старца в очередной раз колыхнулось, быстро заскользило прочь, динамики недовольно захрипели.
— Ваш электронный друг у нас, — шепнули они.
Скрипнула дверь и на экране возникло неестественно выпуклое лицо Игоря.
— Он заперт в локальной сети храма.
Бейрут прикусил губу, сверля недовольным взглядом церковного администратора.
— Твоя работа?
— В смысле? — не понял тот, резко замолчал, отчего-то смутившись.
— В прямом смысле, гаденыш! Камеры кто отключал? Виртуальную ловушку-церковь, кто писал? Сеть кто от Инета отрубил? Этот старикан? — Бейрут кивнул куда-то в сторону, словно отец Михаил находился в соседней комнате. — Он и шлем-то надеть сам не сможет!
Игорь виновато опустил глаза и исчез с экрана.
— Церковь делалась для Вируса разумного, — донеслось издалека. — А Инет выключил ваш полковник — Коваль.
— Не наш, а ваш теперь, — вклинился в разговор Жора.
— Стоп! Стоп! Стоп! — заорал Бейрут, подбегая к товарищу, внимательно осмотрел его одежду. — Ты говоришь с ним! Как?
— Ты тоже говоришь с ним, — попытался возмутиться Жора, но тут же замолчал, удивленно распахнув глаза.
— Дошло, умник? — съязвил Бейрут.
— Наши жучки в церкви. Мы его слышим и видим, но не он. Он нас не должен слышать, если!…
Подойдя к Жоре, он протянул руку и неторопливо достал из кармана его рубашки небольшой значок в виде скрещенных клавиатур.
— Эта церковная крыса! — процедил Бейрут сквозь зубы.
Казалось, он готов броситься с кулаками на экран, но вместо этого, неожиданно засмеялся:
— Развёл нас, как последних юзеров!
Жора, однако, не спешил разделять веселья товарища.
— Ну! И чему ты радуешься? — поинтересовался он раздраженно. — Тому, что попёнок выставил нас дураками? Что мы, как идиоты, пялились на неподвижные картинки?
Бейрут, нисколько не смущаясь, посмотрел на хитрое лицо Игоря.
— Дурак тот, кто не уважает противника, — улыбнулся хакер. — Он нас сделал. И глупо рыдать, рвать волосы и посыпать голову пеплом. Расслабься и получай удовольствие.
— Камеры зачем выключал? — спросил Жора Игоря. — Будь мы готовы к подлым маневрам, шиш бы вы Тромба получили! — закончил он обиженно.
— Пастух думал, что охраняет овец, пока волки не отгрызли ему ноги! — рявкнул Бейрут.
Он опять превратился в кипящий чайник. Не пытаясь сдерживать эмоции, кипел, плевался и обжигал словом.
— Тебя убедили, что твои старания будут достойно оценены там? — хакер махнул рукой вверх, но вспомнив, что Игорь не может видеть его жеста, поспешил добавить: — На небесах.
— Я не ожидал появления вашего ээ… Тромба, — пробормотал Игорь, но Бейрут уже не слышал его.
— Смотрю я на вас и удивляюсь. Эдакие ангелки, зрячие, живущие в мире слепых! Сурдопереводчики — не меньше! Видим — незримое, слышим — безмолвное. За скромную плату переведём и то, и другое на человеческий язык.
— Опять понесло, — Жора закатил глаза, покачивая головой.
— Как будем Тромба вытаскивать? — громко спросил он. — Труженики креста могут стереть его с электронных носителей.
— Как-как? — проворчал Бейрут. — Всяко не через мобильный телефон. Так же, как и божьи дети!
— Монах! — он устремил подбородок на экран, выцеливая взглядом Игоря. — Сможешь подключить к своей сети еще один комп?
— Своей? — улыбнулся тот, но кивнул. — Что это будет?
— Пристройка к церквушке, в которой застрял наш друг! — засмеялся Бейрут и уже шепотом добавил: — Вы же применили подобный трюк, надеюсь, и у нас получится.
— Не думаю, коллеги. Для вас это слишком грубо, — издеваясь, протянул Монах. — Вам, насколько я понимаю, нужен ваш друг, и совсем не обязательно встречаться с Вирусом разумным.
Тощая шея хакера напряглась, в глазах мелькнула веселая искорка.
— Правильно понимаете, коллега, — подстраиваясь под интонацию собеседника, гнусаво пропел он.
Продолжая игру, наигранно нахмурил брови:
— Мне кажется, или вы над нами издеваетесь, святой отец?
Игорь, спокойно заглянул в глазок камеры, полное лицо закрыло экран монитора.
— На святого отца не претендую — благодати не хватает, — подмигнул зрителям выпученный глаз.
— А вот вашему виртуальному другу вера совсем бы не помешала, — прошептал Игорь, прекратив улыбаться. — Только в Святом писании он найдет своё спасение! Надеюсь, он сумеет это понять.
* * *— Не могу понять! — удивился боец, закончив осмотр очередной стены.
Все попытки Тромба найти выход из церкви окончились неудачей. Его свобода ограничивалась сотней квадратных метров молельного зала и заканчивалась массивной дубовой дверью, встающей на пути всякий раз, когда он пытался пробить кирпичную кладку одну.
Очень скоро Тромб прекратил попытки протаранить стены и сосредоточился на проникновении во внутреннюю сеть, проход в которую, как ему показалось вначале, находится в маленькой исповедальне.
Однако и здесь его ждало разочарование. Забранное сеткой окошко на самом деле оказалось экраном. Действие, которое он видел, могло происходить в соседней комнате — равно как и в другой части Вселенной.
Вышагивая из угла в угол, Тромб задумался. Виртуальный храм создал человек. Любой программист обязан оставить лазейку для управления своим творением со стороны — дырку в заборе, через которую можно проникать в систему, не имея допуска.
Как правило, слабое место или чёрный ход содержится в самой программе, и потому нужно искать его изнутри.
Боец в очередной раз обошел помещение храма.
Осматривая каждый сантиметр, он не знал, что ищет. Нужна была маленькая подсказка.
Пол не скрывал ощутимых пустот, в стенах не было потаенных дверей — да и не могло быть по определению. Это в человеческом мире пленники выбирались из узилищ, устраивая подкопы и пробивая туннели в камне.
«В мире из нолей и единиц все гораздо сложнее и проще одновременно», — подумал Тромб.
Осматривая пол у основания алтаря, он вдруг почувствовал легкое дуновение ветерка.
«Евангелие от Михаила», — мелькнула перед глазами странная надпись.
Вот оно! Выпрямившись, боец уперся взглядом в массивную книгу, ожившую при его приближении. Страницы заколыхались, и как только рука коснулась старой шершавой бумаги, раздался громкий вздох. Тромб, закрыв древний фолиант, поглаживая плотный переплет, ощутил рельефные буквы названия, выдавленные в толстой коже.
