Эдмунд Купер - Далёкий закат
Поул Мер Ло тоже хотел отправиться с ними. Но вовсе не ради кровавой мести, с нетерпением ожидаемой байани. Просто он хорошо помнил вечер в Байа Лиз во время паломничества, когда ему было дозволено сопровождать Энка Нэ 609-го.
Тогда бессонной ночью в одну из комнат для гостей к нему пришел Шах Шан. Он принес с собой узел, в котором были пластиковый щиток, две атомные гранаты и сломанная рация. Их нашли жрецы Байа Лиз неподалеку от огромного кратера в чаще леса, рядом с землями локхали.
Но стоило Поулу Мер Ло предложить Энка Нэ вступить в переговоры с локхали, чтобы узнать о судьбе пропавших без вести членов команды "Глории Мунди", последовал немедленный отказ Локхали, как объяснили Поулу, живут только для войны. С ними не только невозможно поддерживать мирные отношения, но одна мысль об этом оскорбляет честь цивилизованных людей Байа Нор.
На этом вопрос был закрыт. И больше Поул Мер Ло никогда его не поднимал. Он слишком хорошо знал, что кое в чем даже Энка Нэ, то есть Шах Шан, находится в плену предрассудков.
Но теперь локхали сами нарушили непрочный мир (скорее, даже и не мир, а так, состояние отсутствия войны) между их племенем и Байа Нор. А значит, у Поула Мер Ло появлялась великолепная возможность отправиться в путь вместе с армией байани, чтобы на месте разобраться, что знают локхали о членах экипажа "Глории Мунди". Команда звездолета состояла из двенадцати человек. Поул Мер Ло знал о судьбах трех из них. Что сталось с остальными девятью - загадка. Возможно, они погибли в лесу. А может, и нет... Во всяком случае, они исчезли без следа, не считая предметов, найденных жрецами Байа Лиз.
Но просьбу Поула Мер Ло категорически отклонили. И отклонил ее лично Энка Нэ в храме Плачущего Солнца.
В первый и последний раз Поул Мер Ло удостоился аудиенции Энка Нэ 610-го. В отличие от своего предшественника, это был глубокий старик. Церемониальный плюмаж сидел на нем как-то неловко. Его птичий крик звучал тихо и дребезжаще. Вышагивал он тяжело и печально, как человек, сверх меры обремененный ответственностью и заботами... Впрочем, возможно, так оно и было.
- Поул Мер Ло, мне говорили, что ты учитель, - сказал он тогда.
- Да, господин, это так.
- Учитель должен учить, не так ли?
- Да, господин.
- Вот и учи, Поул Мер Ло, а дела поважнее оставь тем, кто умеет их делать. Охотнику - его стрелы, воину - трезубец, а учителю - его - что ты там придумался - ске-ла. - И Энка Нэ издал пронзительный птичий крик знак, что аудиенция окончена.
Выходя из зала, Поул Мер Ло слышал, как бог-император тщетно пытался сдержать приступ кашля.
Поход против локхали был скор и победоносен. Через одиннадцать дней армия с триумфом вернулась в Байа Нор, ведя за собой около сотни пленных.
В Священном городе сам Энка Нэ выступил перед пленными с пространной речью. То, что никто из локхали не понял из его выступления ни слова, ничуть не волновало бога-императора. Он объявил, что каждого восьмого пленника отпустят на свободу без еды и оружия, чтобы вернувшись домой (если им это удастся), они могли рассказать о могуществе и милосердии Энка Нэ. Всех остальных он приказал распять вдаль Четвертой Улицы Богов, дабы все узрели, какова месть Орури и что ждет тех, кто оскверняет храмы.
День казни объявили праздником. Поул Мер Ло вместе с несколькими сотнями байани гулял по Четвертой Улице Богов.
Не считая девяноста истекающих кровью, медленно умирающих вокруг человек, все напоминало земную ярмарку. Или карнавал. Разносчики наперебой предлагали всевозможные деликатесы и сувениры, рикши с двухколесными повозками (спасибо чужестранцу Поулу Мер Ло) бойко предлагали экскурсию по улице мимо казненных. Дети нашли, наконец, достойное применение своей энергии и забрасывали умирающих дикарей камнями и нечистотами.
Стараясь не замечать страданий локхали, Поул Мер Ло шел по улице. Он пытался смотреть вокруг с научной беспристрастностью. Но это ему плохо удавалось. Вокруг царили вонь, боль, крики, стоны... Поул Мер Ло не мог этого вынести. Он даже не заметил, что локхали были значительно выше байани, и что на руках у них по пять пальцев.
Однако, проходя мимо одного из них, явно in extremis он услышал несколько слов - то ли шепот, то ли стон - которые заставили его замереть на месте. Мир, который ему никогда больше не суждено было увидеть, всплыл перед его глазами.
- Gruss Gott, - рыдал локхали. - Gruss Gott! Thank you... Thank you... chantez de faire votre connaissance... Man... Woman... Good morning... Good night! Hello! Hello! Hello!
- Где они? - закричал Поул Мер Ло на байани.
Но в ответ - только молчание.
- Где они... где чужеземцы? - спросил он теперь уже по-английски.
И вновь никакого ответа.
- Ou est les etrangers?
Внезапно по телу распятого локхали прошла судорога. Хрипло вскрикнув, он мешком повис на деревянном кресте.
Поул Мер Ло в ярости затряс труп. Но чуда не произошло...
22
Прошло немного времени, и Поул Мер Ло был уже не так разочарован в своей Внеземной Академии, как раньше. За последние несколько месяцев Зу Шан и Немо добились поистине замечательных успехов. Когда Поулу, наконец, удалось убедить их в том, что познание окружающего мира - счастье, дарованное человеку, как разумному существу, в них проснулась неутолимая жажда познания. Мысль, что новые знания позволят творить дела, немыслимые ранее, только подлила масла в огонь.
Казалось, что-то взорвалось в их сознании, одним махом уничтожив все предрассудки, закостенелые нравы и традиции многовековой культуры байани. Утонченные дикари стали примитивными учеными. Они больше ничего не принимали на веру, они все подвергали сомнению и задавались самыми трудными вопросами, они пытались опровергать неоспоримые истины. По земным меркам Зу Шану было пятнадцать (года на три-четыре младше своего покойного брата), а Немо еще даже не исполнилось шести. Страдания и лишения заставили их рано повзрослеть В общем, когда они, наконец, поняли всю важность знаний, учеба пошла полным ходом.
Чего, к сожалению, нельзя было сказать ни об одноруком Баи Луте, ни о Тсонг Тсонге. Интеллектуалов из них явно не вышло. Им не хватало воображения - этой удивительной способности человеческого сознания интуитивно познавать мир. Они забавлялись игрушками, - этого им вполне хватало. Зу Шану и Немо игрушек уже становилось мало - они начали забавляться с идеями.
Зу Шан, понимая, что его учитель может выразить на байани далеко не все, решил изучать английский. Немо, стараясь не отставать, тоже занялся этим, с практической точки зрения мертвым языком.
Возможность разговаривать с Поулом Мер Ло на его родном языке придавала им вес, по крайней мере, в собственных глазах. Занятия сблизили их троих, как ничто другое.
