Игорь Дручин - Хрупкое время Ауэны. Сборник научно-фантастических произведений
— Что-нибудь серьезное? — спросил Лумер, не обращая внимания на иронию Тронхейма.
— Вы сами понимаете, — Эрих интонацией подчеркнул слово «сами», - что без достаточно серьезных данных я бы к вам не обратился.
— Хорошо, пойдемте.
Дойдя до кабинета, профессор вытащил ключ, повернул его в замке и только после этого набрал разблокирующий код.
— Ну-с, что вы собираетесь мне сообщить?
— Прежде всего, что ваша система на мне не сработала, господин директор.
— Я вас не понимаю. Говорите по существу.
— Отлично понимаете. Поставка свихнувшихся на центральную базу — дело ваших рук, но Келвин ваша последняя жертва, даю вам слово.
— Послушайте, мистер Тронхейм. Я не первый раз выслушиваю подобные обвинения, но чтобы их высказывали в такой оскорбительной форме…
— Не ломайте комедию, Лумер. Артист вы превосходный, в этом я убедился, но вы же должны осознать, если я абсолютно здоров, значит ваша ставка проиграна!
— Я начинаю сомневаться в вашем здравом смысле.
— Вот как! — развеселился Эрих. — А это что по-вашему?
Он вынул из кармана портативный магнитофон и включил. Впервые Тронхейм наблюдал, как изменяются на глазах черты лица. Лумер побледнел, подбородок непроизвольно отвис, глаза остекленели… Эта картина промелькнула, как кинокадры вестерна, и снова перед ним сидел невозмутимый директор станции, только слегка согретый румянцем.
— Ваши записи ничего не доказывают.
— Вы так думаете? Сопоставьте свои занятия в области воздействия звуковых волн на растения, программу говорящих огурцов и последствия их применения, наконец, следственный эксперимент, для которого у меня, вашими заботами, имеется приличный запас огурцов из опытной секции — доказательств окажется более, чем достаточно!
— Сколько?
Тронхейм незаметным движением включил микрофон на запись.
— Вы хотите заплатить мне за молчание? Я вас правильно понял?
— Сколько?
— Я не располагаю сведениями о вашем капитале, мистер Лумер, но полагаю, три миллиона долларов будет достаточной компенсацией.
— Вы с ума сошли!
— Видите ли, я сторона пострадавшая. Ведь и меня вы хотели отправить с помощью ваших огурцов в сумасшедший дом, так что эта цена окончательная.
— Но у меня нет таких средств. Я ученый, а не делец.
— Не скромничайте, мистер Лумер.
— Клянусь, на моем счету не наберется и полмиллиона.
— Я подожду, — усмехнулся Тронхейм. — За свое открытие вы получите миллиарды. Если мы сговоримся в принципе…
В этот момент двери неожиданно открылись, и в кабинет вошли двое. Превосходно развитый торс и порядочных размеров кулаки выдавали в них сотрудников внутренней службы.
— Вам, действительно, придется подождать, мистер Тронхейм, но не здесь, а в изоляторе. Возьмите его. Он помешанный, — обратился директор к сотрудникам.
Дюжие парни рванулись к Эриху, но он поспешно выхватил из кармана особый знак, и те остановились, будто натолкнулись на невидимое препятствие.
— Ну, в чем дело? — повысил голос Лумер.
— У него знак особых полномочий, господин директор. — Эрих поднялся с кресла…
— Я отстраняю вас, мистер Лумер. До приезда специальной комиссии вы будете содержаться в изоляторе, на строгом режиме. Разговоры и переписка с кем-либо запрещены.
Лумер судорожно рванул на себя ящик письменного стола, но прежде чем он успел выхватить пистолет, один из сотрудников схватил его за руку, другой за подбородок. Ощупав лацканы пиджака и убедившись, что там нет ампулы со смертельным ядом, сотрудники надели профессору наручники.
— Прикажете надеть на него маску, чтобы не вызвать кривотолков?
— Думаете, можно скрыть арест директора станции, — иронически хмыкнул Тронхейм.
— Вы сообщите, что он внезапно заболел. Во всяком случае, следует попробовать.
— Ну попробуйте.
На профессора надели маску, поверх одежды накинули халат.
— Помните! Полнейшая изоляция. За малейший контакт с кем-либо, даже с дочерью, будете нести ответ перед особой комиссией. Весь рацион питания должен проходить через мои руки. Ясно?
— Так точно, сэр!
— Уведите.
Несколько минут Тронхейм сидел без движения, осознавая свершившееся. И он еще колебался, что делать с Лумером! Профессор с типичной психологией преступника. Такие не остановятся перед убийством. Пока Эрих терзался, что поступает подло, записывая на магнитофон признание Лумера, тот вызвал этих молодчиков, и только особый знак спас его от изолятора. Что было бы потом, нетрудно догадаться. Лумер любым способом, вплоть до насильственных инъекций наркотиков, довел бы его до безумия, и доказывай после свою правоту! Эрих встал и прошелся по кабинету. Теперь необходимо вызвать комиссию, но, конечно, нельзя использовать обычные каналы связи…
Он вызвал гараж. На экране возникло лицо дежурного техника.
— Скажите, рейсовый еще не отправился?
— Нет, сэр. Заканчиваем профилактику.
— Попросите О’Брайена.
— Слушаюсь, сэр.
Тронхейм, нетерпеливо постукивая пальцами, продолжал размышлять о своем положении. Конечно, изоляция Лумера позволит сохранить в неприкосновенности опытные секции оранжереи, но примет ли комиссия его сторону? Нужны более ощутимые, доказательства и искать их нужно здесь, в кабинете профессора. Должен же он регистрировать свои наблюдения!
— Хелло, доктор, как ваши дела? — Рей О’Брайен встревоженно глядел на него с экрана.
— Рей, дружище. Мне нужно отправить одну бумажку в Центр. Ты мог бы отвезти?
— Я вожу почту, док, — обиделся О’Брайен.
— Понимаешь, это личная записка. Мне хотелось, чтобы ты передал ее адресату из рук в руки.
— Хорошо, док, сделаю. Только поторопитесь. Через час я уезжаю.
Написав официальный рапорт и короткую записку начальнику отдела Корренсу, Эрих запечатал их в отдельные конверты и поспешил в гараж. Рей уже ждал его у готовой в обратный путь машины.
— Ну, здорово, док. Я вижу теперь у вас все в порядке.
— Спасибо, Рей, — Тронхейм с добрым чувством пожал ему руку. — Без твоей помощи я бы не выдержал.
— Так вы его прижали, док?
— До этого, дружище, далеко, но кое-что сделано, и это главное. Оба письма передашь в институт психотерапии, лично моему шефу Корренсу. Ты его, вероятно, знаешь. Высокий такой, с нездоровой желтизной на лице.
Рей кивнул, заложил письма в комбинезон и полез в кабину. Потом вспомнив, высунул голову.
— Док, я ведь привез еще продуктов.
— Благодарю, Рей. Но ты прав лишь отчасти. Больше мне твои продукты не потребуются.
