Игорь Дручин - Хрупкое время Ауэны. Сборник научно-фантастических произведений
— Мое почтение, шеф, — поздоровался Эрих, сияя радостной улыбкой.
— А-а, ниспровергатель основ и калиф на час. Ну, сдал дела, господин временный директор станции?
— Сдал и готов приступить к выполнению обязанностей научного сотрудника вашего отдела.
Корренс покрутил головой.
— Ничего не выйдет, парень.
Его тон не сулил ничего доброго. Радостное настроение Эриха улетучилось. Тревожные мысли запрыгали в дикой карусели…
— Это почему? — сдавленным голосом спросил он.
— Никто не рубит сук, на котором сидит.
— То есть?
— Вот тебе и то есть. У нас сокращение штатов. Ведь не только отдел, институт держался на этой дурацкой проблеме! А теперь, — Корренс сложил кукиш, — вот что осталось от проблемы после твоей командировки. Двое парней из отдела уже отбыли на Землю, пока ты там директорствовал.
— А как же я? — в смятении проговорил Тронхейм. — Ведь комиссия осталась довольна моей работой.
— Еще бы! Ты им откопал такой клад. Теперь они погреют на нем руки.
— Вы хотите сказать, что Лумера не будут судить?
— Судить? Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях, особенно, когда ты, не поднимая шума, вызвал комиссию.
— Что же мне теперь делать, шеф?
— Иди к начальству. Тебе отвалят премию и уплатят неустойку по договору.
— Думаете, меня отправят на Землю?
Корренс иронически оглядел его с головы до ног.
— Думаю? Как пить дать! Нужны им здесь лишние свидетели…
— А если я подниму шум?
— Хм. Не советую. Здесь тебя быстро упрячут, а на Земле никто не поверит. Скажут — бред собачий. И все.
— Спасибо, шеф. Жалко бросать хорошую работу. А на Земле еще неизвестно, что будет.
— Попроси рекомендации да гонорар с них сдери, как следует. Они будут вокруг тебя на цыпочках…
— Ладно, шеф, — вздохнул Эрих. — Пойду.
Тронхейм сидел у иллюминатора, ожидая взлета рейсовой ракеты. Посадка заканчивалась. Кто-то опустился рядом в пустовавшее кресло. Эрих повернул голову.
— Элси?!
— Здравствуй, Эрих. Не ожидал встретить?
— Я думал, ты осталась.
Элси зябко поежилась.
— Нет, с меня хватит. Возвращаюсь на Землю. Насовсем.
— Чем же ты тут занималась без меня? Громила местные рестораны?
— Фи. Бери выше.
— Откупила иллюзион?
— Нет, Эрих, — Элси вздохнула. — Со всем этим покончено. Лечилась в вашем институте. Теперь я вполне добродетельная личность, богатая невеста.
— Ну да. Знаю я ваши капиталы!
— Не скажи. Я теперь стою три миллиона долларов. И сто тысяч ежегодно на мелкие расходы!
Эрих удивленно присвистнул.
— Да… Видимо, дела твоего папаши пошли на лад. Послушай, — он подозрительно взглянул на Элси. — Ты случайно оказалась на соседнем кресле?
— Фи, Эрих. За кого ты меня принимаешь? Станет богатая невеста заказывать билет рядом с таким простофилей, которого выгнали с места и даже как следует не заплатили.
— Однако ты неплохо осведомлена о состоянии моих дел. Подозрения переходят в уверенность: ты откупила кресло нарочно!
— Да. И у меня есть деловое предложение. Если хочешь им всем насолить, женись на мне, и мы вместе будем проматывать их денежки.
— Видишь ли, Элси…
— Ах, да! У тебя есть невеста. И твоя прирожденная честность не позволяет тебе…
В это время в проходе появился стюард.
— Мистер Тронхейм, вам радиограмма.
Эрих развернул бланк. Элси демонстративно отвернулась, чтобы не видеть текста.
Я ВЫХОЖУ ЗАМУЖ ТЧК МНЕ НЕ ХОЧЕТСЯ ПОВТОРЯТЬ СУДЬБУ МАТЕРИ ТЧК
ДУМАЮ ТЫ ПОЙМЕШЬ И ПРОСТИШЬ МЕНЯ
ЛЕРЛИНОн скомкал радиограмму и бросил в мусоропровод.
— Что-нибудь неприятное? — участливо спросила Элси.
— Так, пустяки. Что ты там говорила насчет женитьбы? Глаза Элси весело блеснули.
— Ага! Получил отставку? Теперь ты понял, что никому не нужен, кроме меня? Соглашайся, пока не поздно! Эрих накрыл ее руку своей.
— Ладно, Элси. Пусть они все провалятся в тартарары. А мы поедем с тобой куда-нибудь в свадебное путешествие. Тебе не приходилось бывать в Италии?
По проходу пробежал стюард, призывая всех пристегнуться к креслам. Ракета готовилась к старту…
ПОЛИГОН НЕОЖИДАННОСТЕЙ
Рассказ
С первого взгляда комната напоминала оранжерею: с потолка свисали ветви актинидии и даурского лимонника, на окнах пламенели чашевидные лилии Тунберга, синели примулы, загадочно покачивались пониклые нежно-лиловые звездочки фуксий, и в это буйство цветов и зелени вплетались пятна белых и розовых цикламенов. Впечатление еще больше усиливалось от тонкого, но острого аромата, напоминающего запах духов «Белая лилия», входящих в моду нынешней весной.
Саша так сначала и подумал, но, покрутив головой, убедился, что запах исходит от цветочной горки у окна. Он подошел поближе. На краю горки, залитой лучами весеннего солнца, приютилось неизвестное ему растение. От корневища шли округлые ребристые листья, а из их гущи выбилась стрелка с крупными, белыми, чем-то напоминающими нарциссы цветами. От них и исходил беспокоящий запах…
Саша вернулся к столу. Майя что-то задерживалась.
Хотя и приятно сидеть в этой, похожей на зимний сад, комнате, но все-таки неловко. Его затащила сюда Светлана Мороз. Пообещав, что Майя должна прийти минут через десять, она убежала, но прошло уже по крайней мере полчаса, а Гончарова позволяла себе задерживаться, хотя прекрасно знала, что ее ждут. И вот сиди тут один в девичьей комнате общежития… Чего проще было связаться по внутреннему видеофону. Правда, если разговор серьезный и длинный, есть вероятность, что кто-нибудь, выйдя на их код, вступит в разговор на правах знакомого, и просить его отключиться не всегда удобно. Зачем он ей все-таки понадобился? Добро бы еще на его месте был Миша Субботин. Это понятно: у них с Майкой личные симпатии еще со времени поступления в институт и, как любит говорить их общий друг Сима Смолкин, если люди глупеют, глядя друг на друга, то это надолго… Впрочем, всех их связывала дружба с тех самых времен, когда они, вчерашние школьники, держали строгий экзамен на право быть зачисленными в Институт космонавтики, с тех пор, когда они проводили групповые испытания под предводительством славного командора Володи Мовшовича. Только славного ли? Это все пышная фразеология Смолкина. Сначала действительно он показался отличным парнем, но лабиринт с любого снимает шелуху и обнажает самое ядрышко, человеческой сущности. Тогда-то он и развернулся…
