Георгий Реймерс - Неземной талисман (Сборник)
Лева потрогал шар, затем легко стукнул по нему рукояткой перочинного ножа. Раздался тонкий звук, словно задели серебряную струну.
— Осторожнее! — крикнул Алексей.
Эфовцы неодобрительно взглянули на смутившегося Льва. Игорь поднял полушария.
— Смотрите, какая красота! — воскликнул он, показывая их товарищам.
Во внутренней части полушарий было искусно изображено звездное небо. На бархатно-черном фоне горели созвездия, жемчужным оттенком слабо светились туманности. Такое небо можно наблюдать только со спутника, за пределами атмосферы. И, что удивительнее всего, в неподвижных полушариях незнакомые созвездия медленно поворачивались вокруг какой-то невидимой оси.
Впечатление было ошеломляющее. Потрясенные, молодые люди смотрели и не могли понять, как это происходит.
Алексей осторожно взял обе половины глобуса и, вложив на место прозрачный шар, соединил их. Полушария сошлись совершенно беззвучно и так точно, что невозможно было определить место разъема. Повторные попытки раскрыть глобус ни к чему не привели.
Тата подняла на Алексея блестящие от волнения глаза.
— Так это же… — начала она и запнулась, не решаясь высказать смелую догадку.
— Да. Это копия планеты круглоголовых — тот самый неземной талисман, который мы и разыскиваем! — торжественно закончил за нее Алексей.
Спит пустыня. Отдыхает истомленная дневным зноем земля. Хороводы звезд мерцают в струйках теплого дыхания песков. Луна прищурила глаз и ласково улыбается. Ее призрачный свет серебрит причудливые стволы саксаула и вершины песчаных бугров. Ночь дышит свежестью и горьковатым ароматом.
Поет тишина. В этой, едва уловимой мелодии, слышатся тягучие восточные напевы и неторопливая поступь караванов. Тлеющие, подернутые легким налетом пепла, угли чуть освещают людей. По черным головешкам пробегают золотые искры.
Облокотившись на вьюк, Лева любуется угасающим костром. Игорь лежит на спине, закинув руки за голову.
О чем мечтает белокурый юноша? Может быть, он легко скользит на яхте по серебряному заливу и свежий ветер родной Балтики поет в туго натянутых снастях? А может быть, он смотрит в глаза любимой девушки и из его сердца рвутся еще не высказанные чудесные слова?
Рядом на кошме похрапывает Прохор. Ему снится сибирская зима, лохматые заснеженные ели и ровная лыжня — след ушедшего в тайгу охотника.
Монголы, поджав скрещенные ноги, неподвижно сидят и курят длинные трубки.
Невдалеке, за палаткой Алексей с Татой. Он осторожно обнял девушку за плечи. Оба молчат, любуясь великолепной южной ночью.
— Знаешь, мне почему-то жаль уходить из этих мест. Сколько мы тут перенесли и горестей и радостей! А самое главное так сроднились и… — Тата, не договорив, замолчала.
— И мы с тобой нашли друг друга. Да? — спросил Алексей. Глядя на дорогую ему девушку, он с волнением ждал ответа.
Тата, потупившись, молчала. Потом подняла голову и обернулась. Отражаясь, в ее глазах заиграли искорки звезд.
— Да, Леша, — просто ответила она.
Алексей наклонился и ласково взял Тату ладонями за голову.
«Какая у меня будет чудесная маленькая, рыжая жена», — подумал он, крепко целуя девушку в полуоткрытые губы.
Эпилог
Ну вот, пожалуй, и все. Автор отложил ручку и с сожалением вздохнул. Ему не хотелось расставаться с полюбившимися героями.
Резкий звонок прервал мысли. Выйдя в коридор, он открыл дверь.
— Принимаете гостей? — спросила разрумянившаяся от мороза Тата.
— Проходите, дорогие мои! Проходите! — обрадовался автор, приглашая эфовцев. Для него образы героев повести были настолько реальны, что он даже не удивился их появлению.
И вот — все сидят за вечерним столом.
— Мы с Левой чувствуем себя несколько обойденными, — предъявил претензию Игорь. — Хорошо им! — кивнул он в сторону остальных. — Оставили нас в Лу-Хото, сами нашли все, к чему стремились…
— Особенно Алексей с Татой! — вставил реплику Лева.
— …А наша находка, можно сказать, предана забвению, — закончил Игорь.
— Что ж, знаю свою вину, — ответил автор. — Но всего в повесть не уместишь.
— Однако это поправимо, — пробасил Прохор.
— Да, конечно! Я не думаю, что мы останемся в рамках только этой повести, — подхватила Тата. — Леша, не так ли?
Алексей ласково погладил девушку по кудрявой головке.
— Будем надеяться, что в следующем году отправимся на раскопки Лу-Хото и раскроем тайны древних поклонников Великого Дракона, — сказал он.
— Не забывайте, что это зависит не только от нас, — дипломатично добавил Лева, поглядывая на автора.
— Однако он подчинится большинству, — сказал Прохор и, ловко открыв бутылку шампанского, наполнил бокалы.
Все встали.
Автор обвел взглядом молодых людей и улыбнулся.
— Дорогие друзья, — сказал он. — Мне совсем не хочется так скоро с вами расстаться. Я думаю, что вам предстоит не только раскрыть тайны Лу-Хото. Смелые, энергичные, вы достигнете вершин цивилизации и встретитесь с пришельцами из космоса на их же планете. Я постараюсь рассказать об этом в других книгах.
— А теперь… — поднял он бокал. — За молодость! За смелые дерзания! За наши будущие встречи, мои юные друзья.
ПОСЛЕДНИЙ ШАГ ПРОФЕССОРА ВУДДА
Пролог
Худощавый мужчина в белом халате склонился над ярко освещенным столом и внимательно осматривал каменный обломок.
Выбрав место, показавшееся ему наиболее слабым, он взял небольшой конический молоток и сильным ударом расколол камень.
— Интересно, — проговорил он, разглядывая скол через лупу.
Потом положил камень на чистый лист бумаги и, придерживая его рукой, принялся скоблить скребком по месту раскола. Твердая порода подавалась с трудом. От напряжения на руках вздулись вены.
— А-а, черт! — скребок сорвался и порезал палец.
Обсосав пораненное место, мужчина снова принялся за работу, но кровь не унималась. Пришлось отложить скребок. По аскетическому лицу ученого промелькнула тень досады. Торопливо пройдя в противоположный угол лаборатории, он открыл висевший на стене ящик с красным крестом, вынул бинт, кое-как завязал палец и вернулся к столу.
«Хватит, пожалуй», — подумал он и осторожно высыпал наскобленный с камня черный порошок в стеклянную чашу с агар-агаром. Затем закрыл ее крышкой и поставил в термостат.
Теперь нужно было сделать записи. Придвинув кресло к столу, ученый сел, закурил сигару и, с наслаждением затягиваясь ароматным дымом, принялся быстро писать. Когда он захлопнул журнал, уже рассветало. На улице погасли фонари, отчетливо обозначились оконные переплеты.
