Георгий Реймерс - Неземной талисман (Сборник)
— Ого, как ночь промелькнула! — проговорил он, глядя на часы.
Выпрямившись во весь свой высокий рост, ученый с удовольствием потянулся… и вдруг комната покачнулась. Чтобы не упасть, он оперся на шкаф с лабораторной посудой. Зазвенели осколки упавшей на пол колбы. Ученый глубоко вздохнул и потер лоб. Головокружение медленно проходило.
— Что со мной? — удивился он. — Такого еще не бывало! — Потом махнул рукой. — Наверное, от переутомления. Пройдет.
Покачиваясь, он подошел к вешалке, снял халат и, привычным жестом поправляя галстук, заглянул в зеркало.
Внутри позолоченной рамки маленького трюмо отразилось бледное, с синеватым оттенком лицо. Под лихорадочно блестевшими расширенными глазами пролегли черные тени.
— Что такое? — испуганно отшатнулся он.
Лицо того, глядевшего из зеркала, перекосилось, в глазах застыло невыносимое страдание.
— А-а! — дико вскрикнул ученый и, взмахнув руками, грохнулся навзничь.
Глава 1
Телефонный звон дробно рассыпался по комнате. Лежащий на кушетке человек вздрогнул, открыл глаза и сел.
«Кто это такую рань?» — с неудовольствием подумал он, нащупывая ногами домашние туфли. Засидевшись за работой допоздна, он еще не отдохнул и никак не мог стряхнуть сонливость.
Телефон звонил не переставая. Одернув пижаму, мужчина подошел к столу и поднял трубку.
— Арчибальд Вудд слушает.
— Арчи! Немедленно приезжай в лабораторию! Случилось несчастье! — раздался в трубке взволнованный голос Генри Билдера, ассистента профессора Уайта.
— Говори толком, что случилось?
— Не теряй времени! Придешь — узнаешь!
По тону, каким все это было сказано, Вудд понял, что его приятель, имеющий обыкновение всегда шутить, на этот раз говорит серьезно. Медлить было нельзя. Вудд быстро оделся и, хлопнув дверью, сбежал по лестнице. Промчавшись по пустынным в этот ранний час улицам, он резко затормозил машину около здания института.
Дверь лаборатории оказалась запертой. Вудд сильно постучал.
— Арчи, это ты? — послышалось оттуда.
— Конечно я. Открывай!
— Слушай внимательно, — медленно проговорил Генри. — Старик умер. От чего — не знаю. Боюсь, что здесь какая-то страшная зараза. Надень маску и защитный костюм. Тогда я тебя впущу.
То, что увидел Вудд в лаборатории, превзошло самые худшие опасения.
Знаменитый микробиолог профессор Хемфри Уайт, кумир студенческой молодежи, лежал на полу с раскинутыми руками. Его тело, сведенное судорогой, окостенело в неестественно изогнутом положении. На посиневшем лице застыла гримаса ужаса и страдания.
Чувствуя, что его начинает бить нервная дрожь, Вудд с трудом овладел собой и обернулся к ассистенту. Весельчак и балагур Генри Билдер теперь стоял у стола бледный, растерянный. Он весь ссутулился. Халат, обычно с трудом облегавший его могучую фигуру, мешковато свисал с опущенных плеч.
— Генри! Это что-то ужасное! — прохрипел Вудд сквозь защитную маску.
Билдер взял со стола журнал и протянул его Вудду.
— Читай.
Быстро просмотрев записи покойного профессора, Вудд бросился к термостату, вынул чашку с агар-агаром и осторожно открыл крышку. На поверхности питательной среды, вокруг черных крупинок, расплылись плотные синеватые пятна.
Чтобы окончательно убедиться, Вудд поставил чашку под микроскоп и прильнул глазом к окуляру.
— Ты прав, Генри, — изменившимся голосом сказал он. Потом вскочил и бросился к приятелю. — Как же ты здесь, без маски, без костюма! Ведь это… и замолчал, не решаясь сказать другу страшную правду.
Тот поднял голову. Вудд вздрогнул. На него смотрели глаза обреченного на смерть человека.
— Теперь все равно поздно. Я нахожусь здесь уже более получаса и прикасался к нему, — указал Генри на профессора. — Отсюда нам выходить нельзя. Вызывай дезинфекционный отряд.
Глаза Вудда наполнились слезами. Смутно различая окружающее через запотевшие стекла маски, он подошел к телефону.
Глава 2
В глубине просторного кабинета, за полированным столом сидел пожилой мужчина. Грузный и коренастый, он был под стать массивному кожаному креслу, в котором едва умещался.
В косых солнечных лучах, с трудом пробивавшихся в кабинет сквозь густую листву выросшего под окном каштана, плавали голубые волны табачного дыма. Хозяин кабинета курил сигару и бегло просматривал газеты. Чтение, очевидно, не доставляло ему удовольствия. На его широком с резкими чертами лице застыло кислое выражение.
Отложив газету, он что-то проворчал себе под нос и нажал кнопку под крышкой стола.
Беззвучно колыхнулась тяжелая портьера. В кабинет вошел элегантный человек.
— Слушаю, сэр, — негромко произнес он, подойдя к столу.
Сидящий в кресле, не поднимая головы, взглянул на него из-под лохматых седых бровей.
— Чарли, вы видели это? — указал он на пачку газет.
— Да, сэр.
— И что же думаете?
— Я полагаю, сэр, слишком много внимания уделяется гибели профессора Уайта.
— И я так полагаю. Нужно немедленно прекратить шумиху. Вам ясно, как это сделать?
— Конечно, сэр, — чуть улыбнулся Чарли.
— Ну и отлично. Вы свободны, — кивнул своей квадратной головой хозяин кабинета.
Отвесив легкий поклон, Чарли направился к выходу.
Как только он скрылся за дверью, грузный мужчина встал из-за стола и просеменил на коротких ногах к огромному сейфу. Открыв его, он вынул из блестящей коробки маленький шприц, закатил рукав и ловко сделал себе укол. За последнее время он пристрастился к наркотикам и свой порок тщательно от всех скрывал.
На столе тихо зазвенел телефон. Захлопнув сейф, грузный мужчина подошел и поднял белоснежную трубку.
— Хеллоу!
— Полковник Брайтон явился, сэр, — послышался в трубке голос секретаря.
— Зовите.
Через минуту в кабинет вошел высокий подтянутый человек средних лет. Его холеное продолговатое лицо, безупречный пробор и лак на ногтях длинных пальцев свидетельствовали о том, что полковник много внимания уделяет своей внешности. Держался он непринужденно, с достоинством.
— Присаживайтесь, мистер Брайтон, — пригласил грузный мужчина.
Полковник выждал, когда хозяин кабинета сядет, потом опустился в кресло по другую сторону стола.
— Курите, — предложил тот, пододвигая коробку с сигарами.
— Благодарю, сэр.
«Красив, черт побери! А манеры… — думал грузный мужчина, глядя как Брайтон закуривает. — Умеет произвести впечатление. Недаром так преуспел. Но я-то знаю, что собой представляет это олицетворенное благородство», ухмыльнулся он про себя и спросил:
