Майкл Суэнвик - Кости Земли
– Сколько фильмов вы сделали? – спросил Том Наварро.
– Много. Как изготовить бомбу. Как ее правильно установить. Как внедриться во вражескую организацию. Как скрыть свое вероисповедание и прикинуться атеистом. Не могу назвать точное количество. Около фильма в месяц на протяжении последнего года.
– Это большая работа, – отметила Эми Чо.
– Никаких дублей, никакого брака, никаких пересъемок, – с гордостью объяснил режиссер. – Может быть, не слишком красиво, но качественно. Я давал им то, что они хотели, и не превышал бюджета.
– А они выгнали вас.
– Скорее мы разошлись.
Молли проверила запись.
– Мы не услышали причины вашего ухода.
– Он организовал порносайт, – объяснил Том. – Анонимно. На ранчо скорее всего ничего бы не узнали, не вовлеки он в работу пятнадцатилетнюю дочку одного из руководителей.
Перебежчик скорбно посмотрел на него.
– Это было ее собственное решение, сделанное свободно и без принуждения. Я не эксплуатировал ее.
– Так называемый «Христианский порносайт», – пояснил Том. – Вот почему на ранчо разозлились. Таких вещей они не прощают, одно название чего стоит. И знаете, мне кажется, они в чем-то правы.
– Не могу представить, что могло скрываться под таким названием, – сказала Молли.
– Библейские сюжеты, девочки в коротких юбочках, стоящие на коленях в церкви, радости молодоженов, пытки и мучения святых.
– А они сами лучше, со своими бомбами? И вообще мне обязательно надо все это выслушивать?
– Мы просто объясняем, почему они отказались от ваших услуг, – успокоил режиссера Том. – Я слышал, что народ там, на ранчо, здорово вас невзлюбил.
– Неудивительно. Они не христиане! Христиане должны уметь прощать! Я совершил ошибку, но я признал ее! Простили они меня после всего того, что я для них сделал? Черта с два они простили!
– Конечно, дорогой, – ласково сказала Эми Чо. – Том, вы не должны себя так вести.
Том отвернулся и сделал вид, что пытается справиться с гневом. Однако Молли понимала, что он всего-навсего хочет скрыть усмешку.
Несколько часов спустя интервью было готово.
– Ну и работка! – сказала Молли своему партнеру, оставшись с ним наедине в конференц-зале. – Как вы думаете, много нам удастся из него выжать?
– На самом деле он не знает и трети правды, а нам придется потрудиться, если мы хотим выжать из этой трети хотя бы половину. На ранчо достаточно осторожны, чтобы держать его подальше от серьезных вещей. В том числе – и от агента. Каждый раз, когда режиссер сталкивался с кем-то из оперативников, руководители делали все возможное, чтобы скрыть его личность. С другой стороны, он точно знает, какие типы взрывчатки использовали, какие несчастные случаи собираются инсценировать и кто из ученых является их наиболее вероятной целью.
– Значит, от него все-таки будет польза? – Да.
К тому времени, когда Молли присоединилась к дневному заседанию, оно практически закончилось, но для нее это не имело значения. Она слушала выступления Лейстера – правда, более пожилого Лейстера – несколько раз. Он всегда начинал лекцию словами о том, что его выступление перед этим, лучше информированным поколением палеонтологов следует назвать «Речь ископаемого».
Затем, переждав вежливый смех аудитории, он говорил: «Должен отметить, что я чувствую себя не слишком комфортно, выступая здесь, перед вами. Я находился в прошлом, изучая волшебную страну Динозаврию, немногим более года, и каждый из присутствующих на целую голову впереди меня в этом вопросе. Очень многое из того, что я могу вам поведать, безнадежно устарело. Что же мне предложить вашему вниманию?»
Здесь Лейстер смотрел вниз, как бы размышляя, и продолжал: «Несколько лет назад (лет – это для меня, а для вас – десятков лет) я был увлечен работой над находкой, которая казалась мне самой волшебной и необыкновенной в мире. Она сохранилась в таких подробностях, каких еще никто никогда не видел. Я имею в виду раскопки следов погони на хребте Пылающей Женщины. Те, что я описал в книге „Безжалостные челюсти“. Кто-то из вас, возможно, читал ее». Когда зал аплодировал, палеонтолог обычно принимал удивленный вид. «Хм... Благодарю вас. С появлением машины времени перед нами открылась превосходная возможность проверить наши предположения. Как близко к истине мы подошли в наших догадках? В чем мы ошиблись? Конечно, мы не можем, по объективным причинам, наблюдать именно ту погоню, да это и не нужно: все хищники мезозоя ведут себя примерно одинаково...»
И тут Лейстер пускался в рассуждения о том, насколько верно он прочел след, что оказалось совершенно неправильным, а что – близким к истине. Честно говоря, Ричард не был блестящим оратором: путал слова, не заканчивал предложения, постоянно повторялся, останавливался, извинялся и путался вновь. Но студенты не обращали на это ни малейшего внимания. Они слышали то, что хотели: блестящую мысль, способную открывать новые горизонты в науке.
Его лекция зажигала сердца.
Молли вошла в зал, когда Лейстер заканчивал отвечать на вопросы. Оглушительные аплодисменты, передние ряды бросились к лектору, а задние высыпали в холл. Студенты сбивались в группы, взволнованно обсуждая услышанное.
Молли испытала почти шок, наблюдая за чопорными и рассудительными представителями второго поколения и мысленно сравнивая их со студентами из поколения-три: свободными, раскованными, даже несколько легкомысленными. Ей казалось, что она попала в викторианскую эпоху. Портвейн и сигары в библиотеке, ученые, одетые в костюмы.
Лейстер медленно прошел по проходу, беседуя с кем-то из подошедших. Он чувствовал себя в своей тарелке.
Сегодня основной задачей Молли было мелькать перед глазами и заводить разговоры с как можно большим количеством выпускников, чтобы позже, при встрече в мезозое, не вызвать ничьих подозрений. Пусть ее запомнят как племянницу Дика Лейстера, девушку необразованную и пристроенную на работу добрым дядюшкой. Ничего примечательного, обычная семейственность.
Она закрыла глаза, вычленила из гула голосов самый громкий и пошла сквозь толпу прямо на него.
– ... что-то говорил о переходах по суше, – вещала выступающая.
Молли с трудом узнала Сэлли, которая, видно, пробовала новый образ: ярко-рыжая шевелюра и неровная стрижка.
– ... потому что школьные учителя много рассказывали им о Беринговом перешейке[23]. Но подобные «мосты» между континентами очень редки. Гораздо более достоверный способ миграции животных – переход с острова на остров.
– Вы имеете в виду, они переплывали от одного острова к другому? – спросил кто-то из толпы.
