Паоло Бачигалупи - Водяной нож
Сара потянула Марию за плечо.
– Мы знаем, Дамьен. Они получат свою долю.
– А мне нужна моя.
Мария запротестовала, но Сара с силой стиснула ей руку.
– И ты свою получишь.
Когда Дамьен ушел, Мария взорвалась.
– Ты что делаешь? Ты знаешь, сколько придется отдать?
Сара даже не стала повышать голос.
– Ты все равно много заработаешь. Давай, собирайся. Нужно заплатить Эстебану и отвезти тележку к Туми, пока люди не проснулись.
– Но…
Сара посмотрела ей прямо в глаза.
– Так уж оно устроено, сестренка. Не парься. Давай, идем платить налог и добывать наши деньги.
Она говорила тихо и успокаивающе, чтобы Мария поняла – сколько ни мяукай, молока никто не нальет.
Глава 7
Анхель – сокол на охоте – летел на юг.
Перед ним лежала пустыня Мохаве – сухая, открытая, обожженная; отшлифованные песком камни и бледная глина, покрытая коростой из креозотовых кустов и искривленных юкк. В небе бушевало солнце, а по федеральной автостраде двигался только один объект – «Тесла» Анхеля.
Анхель любил пустыню за то, что у нее не было иллюзий. Здесь корни растений разрастались вширь, а не вглубь, чтобы не упустить ни одной капли. Сок растений кристаллизовался, превращаясь в твердую смолу – растения сражались за каждую молекулу воды. Листья тянулись к суровому небу; их форма была рассчитана на то, чтобы уловить каждую случайную каплю влаги, которая на них упадет. Благодаря центробежному насосу такие места, как Небраска, Канзас, Оклахома и Техас, целый век рядились в одежды плодородия, притворялись зелеными и растущими, пока выкачивали ледниковую воду из древних водоносных слоев. Они распределили воду по земле – и на какое-то время заставили ее цвести. Огромные зеленые поля хлопка, пшеницы, кукурузы и сои – и все потому, что кому-то удалось запустить насос.
Эти края мечтали стать тем, чем не были. У них были устремления. А потом вода закончилась, и они отступили, слишком поздно сообразив, что процветание было взято взаймы, а теперь ушло навсегда.
Пустыня была другой – сухопарым, диким зверем. Она всегда откровенно охотилась за следующим глотком воды.
Скудный зимний дождь – все, что нужно юкке и креозотовым кустам для того, чтобы зацвести. Если здесь была иная жизнь, то она жалась к берегам рек, которые осмелились течь по раскаленным землям, и далеко от них не уходила.
Пустыня никогда не принимала воду как должное.
Анхель пришпорил «Теслу». Машина прижалась к земле и ускорилась, рассекая самый честный край, который когда-либо видел Анхель.
Он мчал мимо контрольно-пропускных пунктов, заранее сообщая по рации свои данные для идентификации. Гвардики Невады в бронежилетах стояли по обочинам дороги и махали ему, приказывая проезжать. Где-то высоко кружили беспилотники, невидимые за дымовой завесой.
Время от времени Анхель замечал сверкающие на солнце линзы мощных прицелов, через которые бойцы ополчения следили за «Теслой». Это были добровольцы – мормоны и скотоводы из северной Невады: «Налетчики с южной границы», «Псы пустыни» и полдюжины других отрядов, набранных со всего штата, – вторая армия Кэтрин Кейс. Все они вносили вклад в защиту своей хрупкой земли обетованной от толп беженцев.
Анхель подозревал, что кое-кого из тех, кто притаился на каменистых грядах, он знает. Он помнил их лица, превратившиеся в маски ненависти, их глаза, в которых пылала жажда убийства. В то время он сочувствовал их безнадежному гневу. Он был их самым страшным кошмаром: он, нож для воды из Вегаса, приходил в их дома, чтобы сделать предложение, от которого они не могли отказаться. Дьявол в черном, предлагающий страшную сделку ради спасения. Он заходил в их гостиные, садился на диваны с потрепанной обивкой и в разваливающиеся кресла. Он прислонялся к перилам, с которых слезала краска, стоял в душных, жарких конюшнях – и всегда делал одно и то же предложение. Негромко, словно заговорщик, излагал условия сделки, который позволит им не попасть в ад, созданный Кэтрин Кейс.
Предложение было простое: работа, деньги, вода – жизнь. Прекратите стрелять по Вегасу, начинайте охотиться на зонцев. Для тех, кто готов надеть на себя ярмо Управления водных ресурсов Южной Невады, не будет ничего невозможного. Им позволят подключиться к трубопроводу восточного резервуара. Кейс позволит им пить. Может, даже разрешит размазать немного воды по земле. Анхель обходил дома, предлагая людям последний шанс вытащить себя из пропасти.
И, как и предполагала Кейс, за него хватались обеими руками.
На границе появились отряды ополчения, встали на берегах реки Колорадо, поглядывая через нее на Аризону и Юту. Вдоль дорог выросли знаки предостережения – скальпы. Скованные цепями группы заключенных – зонцев и Веселых Перри – отводили обратно к реке и приказывали плыть на другой берег. Кому-то это даже удавалось.
Сенаторы из восточных штатов потребовали, чтобы Невада положила конец беззакониям, и губернатор Эндрюс покорно отправил Национальную гвардию ловить бандитов. Он устраивал показательные аресты, выстраивал преступников в зале суда. Как только камеры выключались, с обвиняемых снимали наручники и ополченцы Кэтрин Кейс возвращались на свои посты на берегу реки.
Анхель пересек границу у озера Мид. Темные кольцевые следы, словно от грязной воды на стенках ванны, резко контрастировали с бледными камнями резервуара. Когда-то, задолго до Анхеля, уровень воды здесь едва не превышал высоту плотины Гувера. Тогда озеро было наполнено. А теперь пристани лежали на плоском грязевом дне, словно сломанные игрушки. Многочисленные беспилотники и гвардейцы охраняли съежившийся источник воды Вегаса.
Каждый автомобиль, который хотел переехать по мосту через ущелье реки Колорадо, обыскивали. По дороге к плотине всех осматривали несколько раз.
Чтобы избавиться от этой мороки, Анхель бросил машину у границы – отдал сотруднику УВРЮНа и пошел по мосту. Вместе с другими туристами заглянул за насыпь, посмотрел на сияющие синие воды озера Мид, благодаря которому в Лас-Вегасе существовала жизнь. Часть озера была покрыта структурой, похожей на паутину – крышей из углеволокна, которая однажды закроет все озеро. Очередной мегапроект УВРЮНа – попытка уменьшить испарение.
На противоположном берегу Анхель прошел проверку пограничной службы Аризоны. Не обращая внимания на злые лица пограничников, он позволил себя обыскать и предъявил документы.
Они дали собакам обнюхать его и снова обыскали, но в конце концов пропустили. Ведь у пограничников такая работа, а зонцы, как ни крути, нуждались в том, чтобы кто-нибудь приезжал в их разоренный штат, тратил там деньги, возвращал часть того, чего они лишились.
