Джин Лорра - Амбров Кеон
— На самом деле я не хочу быть проводником, — объяснила Райза. — Серджи сказал, что вы нуждаетесь в проводнике — и я хочу пройти разъединение. Знаю, что буду обузой для вас, пока не сделаю этого, — к тому же я перед вами в долгу. Тиги всегда отдают свои долги. Я буду работать на Кеон, пока вы не найдете другого проводника на мое место. Или, если найдете проводника быстро, заплачу столько, сколько вы сочтете разумным. Серджи сказал, что Кеону не хватает не только проводников, но и средств.
Недд перевел взгляд с Райзы на Серджи и назад.
— Ты очень молода и не понимаешь. После разъединения ты будешь считать совсем по-другому. Но позволь заверить тебя, Райза: ты ничего не должна Кеону. Достоинство нашей общины — свобода. К Кеону можно быть привязанным только по собственному выбору.
Он указал на крес Кеона, вплетенный в гобелен на стене за его спиной.
— Наш цвет красный, это цвет любви — страсти, если хочешь. Переплетающиеся звенья белой цепи имеют много значений, и ты поймешь их, когда поживешь среди нас. Мы говорим: «Единственная свобода — это свобода выбрать собственные цепи». Ты решила порвать цепи, привязывающие тебя к убийству.
Райза серьезно кивнула.
— Да. Я понимаю эту символику: белая цепь связывает дженов, предназначенных для убийства. Я хочу пройти разъединение, чтобы не быть привязанной к убийству, и так должно быть истинно и для дженов, и для саймов.
Впервые Недд улыбнулся.
— Хорошо. В будущем, когда начнешь слабеть, думай о себе как о звене в цепи Кеона — ты никогда не будешь одинока, другие всегда поддержат тебя. Прочность цепи определяется самым слабым ее звеном — и мы дадим тебе силы, когда они тебе понадобятся. А ты свободно поделишься своими силами с нами.
— Я уже сказала: Тиги всегда отдают свои долги.
Недд вздохнул.
— Это не долг. Община — это семья, а не бизнес.
— Магазин Тигов тоже, — сказала Райза. — Вначале мы были семьей, а уж потом думали о прибыли.
— Ну, нет смысла спорить, — сказал Недд. — Живя с нами, ты поймешь, что такое Кеон. Мы не можем позволить тебе зря потерять способности Первого Года к обучению. Завтра я поучу тебя перемещать селин по твоим двум системам. Хочу, чтобы ты узнала как можно больше, прежде чем разъединение нарушит твою способность к концентрации внимания.
— Хорошо, — согласилась Райза, но Серджи ощутил легкое недовольство в ее тоне.
Он был уверен, что Недд злиннил это в ее нейгере, но проводник спокойно продолжал:
— Я несколько дней назад миновал поворотный пункт. Хочу как можно тщательней проверить твое здоровье, Райза, — через шесть дней я приобрету наивысшую чувствительность, так что внесу твою проверку в мое расписание на те дни. А тем временем ты будешь следовать распорядку дня, обязательному для всех саймов общины, включая завтраки и обеды ежедневно — без всяких исключений.
— Серджи уже сказал мне, что нужно придерживаться такого расписания.
— Тогда хорошо. На сегодня только еще одно. — Он взял пустую карточку из ящика и написал на ней имя Райзы. — Сколько тебе лет?
— Семнадцать.
Недд и Серджи удивленно переглянулись.
— Но ты еще в своем Первом Годе! — недоверчиво сказал Серджи.
— У меня был поздний переход, — оживленно объяснила Райза. Потом серьезней добавила: — Когда мне исполнилось шестнадцать, папа очень беспокоился, но ничего не происходило. А когда произошло — все было очень легко. Конечно, это не очень весело, но все предсказывали, что в таком возрасте я умру от последствий и кровотечения. Но у меня был совершенно нормальный переход, даже быстрей, чем у большинства. Меньше одного дня.
— Это типично для проводников, — сказал Недд. — А вот задержка нетипична. Я вижу, что ты еще очень молода как сайм, но мне нужно знать твой точный возраст. Сколько времени прошло после твоего перехода?
— Девять месяцев.
Хотя Серджи испытал прилив паники, он не позволил ему воздействовать на свое поле. Никогда в жизни не приходилось ему использовать такой жесткий контроль.
Недд тоже контролировал себя, потому что когда он спросил:
— Значит, когда Серджи впервые дал тебе передачу, прошло восемь месяцев после твоего перехода?
Райза ответила спокойно, очевидно, не замечая ничего необычного.
— Ты убила во время перехода и потом еще семь раз убивала? — продолжал расспрашивать проводник.
— Да. О… понимаю, — сказала Райза. — Восемь убийств, но не прошло восьми месяцев. Просто у меня всегда быстрее обычного наступала потребность. — Она сообщила точную дату перехода. — Так что сейчас на самом деле чуть больше восьми месяцев.
— Да, — кивнул проводник, делая запись. — Хорошо, Райза. Теперь иди отдохни до обеда. Я хочу поговорить с Серджи наедине.
Когда изолированная дверь за Райзой закрылась, Серджи ослабил свой контроль. Недд поморщился, потом гневно сказал:
— Как ты мог так с ней поступить? Почему ты не спросил о ее возрасте?
— Недд, прости. Мне и в голову не приходило, что у нее так много времени прошло после перехода! На вид ей двенадцать лет… мне казалось, что ей тринадцать или четырнадцать только потому, что Крегу двенадцать. Ты сам видишь — половину времени она движется как ребенок. И ты злиннил ее поле…
— Да, никакой тонкости. Я думал, как ты. — Недд сел, оперся локтями о подлокотники, свел руки и коснулся щупальцами кончиков пальцев. Этот жест означал стремление к принудительному спокойствию. — К шену, Серджи! Мне она нравится, каким бы джанктом она ни была. Но что нам делать? Она может достичь кризиса к концу Первого Года. Может, у нее осталось достаточно гибкости, чтобы пережить его. — Он наклонил голову набок и выжидательно посмотрел на Серджи.
И Серджи вынужден был ответить:
— Может, она и выживет. Но очень вероятно, что ей придется убить… или умереть.
Глава пятая
С самого начала было неясно, кому из новичков меньше понравится в Кеоне. После обеда Крег ушел с мальчиками его возраста, а Серджи стал показывать Райзе окрестности.
Земля здесь коричневая, но не красно-коричневая, как на юге, а здания представляют собой уродливое лоскутное одеяло из серого камня. Пристройки к ним деревянные. Если не считать большого дуба перед входом в главное здание, лишь несколько кустов нарушали монотонный серый и коричневый цвет.
Гость шел следом за Райзой, так как в это время она его обычно кормила. Она спросила о нем у Серджи.
— Он будет охотиться на крыс и мышей, чтобы отплатить за еду, но он еще и мой любимец.
— Конечно, — ответил Серджи, направляясь к удаленным холмам. — Все животные после обеда получают объедки… Но тебе лучше…
