Джон Кристофер - Маленькие человечки
– Я не собираюсь допускать, что это настоящий след, пока не получу доказательств. Зачем мне это? Дэниел прав, это наверняка розыгрыш. Кто-то развлекается, испытывая нашу доверчивость. Кто бы он ни был, меня все это не интересует.
– Но почему здесь? – спросила Хелен тихим голосом. Уоринг уже собирался уйти, но тут же обернулся:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Хорошо, предположим, кто-то из нас решил позабавиться и сделать отпечаток – после всех этих разговоров о том, что ты там кого-то видел в лунном свете и тому подобное. Ближе к дому полно мест, где можно оставить такой след. Насколько мне известно, Дэниел – первый, кто здесь оказался, да и то случайно. Нельзя было рассчитывать на то, что кто-то тут найдет след, а первый дождь смыл бы его. Так почему здесь?
Уоринг уставился на нее, кусая губы в напряженном раздумье. «Она права, – подумал Дэниел. – Рассчитывать на то, что я или кто-то другой обнаружит след, было нельзя». Размышляя над этим, он почувствовал себя както неуютно. Должно быть, какое-то разумное объяснение, но…
– Что касается вашего вопроса, – сказал Мэт, – то я думаю, есть очень простое объяснение. – Дэниел поднял голову, почувствовав, что на него смотрят с холодной злостью. – Он сам подделал его. Лично я думаю, что ни американец, ни немец, ни ирландец не будут так шутить. Англичане всегда говорят, что у них особое чувство юмора. Он мог сам сделать этот отпечаток, а потом позвать нас посмотреть.
– Да, наверное, я мог это сделать, – ответил Дэниел. – Только я тоже не считаю это смешным.
– А не кажется ли вам, – сказала Бриджет, – что в этом случае подходит тот же аргумент? Я имею в виду, для большего эффекта надо, чтобы кто-то другой первым заметил этот след. Да и наиболее подходящим местом был бы парк – там его нашли бы быстрее.
– Но и того, кто оставил отпечаток, там легче заметить, – сказал Мэт.
Враждебные взгляды устремились и на Бриджет. Ничего не поделаешь. Они были растерянны. Дэниел пытался придумать, что бы сказать, когда их позвал Стефан, Он отошел от группы и стоял метрах в пяти в стороне, затем присел на корточки.
– А это вы видели?
У основания стены башни, там, где когда-то в прошлом отвалился большой камень, виднелась дыра. Ход вел вверх и вниз, он был похож на загибающийся темный дымоход.
– Предполагается, что отсюда маленький человечек и вышел? – ехидно спросил Мэт. – Вот вам и подтверждение, и не Дэниел нашел его. Хотя, возможно, он бы обратил на него наше внимание, если бы мы собрались уходить, ничего не заметив.
– Подтверждение чего? – спросил Дэниел. – Во всех старых стенах есть дыры.
– Но этой дырой кто-то пользуется, – подал голос Стефан. – Камень блестит – вот, смотрите – там, где на него ступает чья-то нога. И снаружи утоптанный участок.
– Вот вам и разгадка, – сказал Дэниел. – Крысы. Это их лаз.
– Ну и что? – спросил Мэт. – Хочешь, чтобы мы с тобой поспорили? Может, мы неправильно приняли твою шутку?
– Принимай, как хочешь и что хочешь, – огрызнулся Дэниел. – Можешь принимать виски, например.
Как только эти слова слетели у него с языка, он не без удовольствия заметил, что ирландец покраснел. Уоринг сел на корточки рядом со Стефаном и тоже начал внимательно разглядывать дыру.
– Не очень-то похоже на крысиный лаз, – заметил он. – Нет помета, пятен жира, да и волосков никаких не видно. И земля недостаточно рыхлая.
Согнувшись еще ниже и рассматривая лаз более внимательно, Уоринг осторожно поднял что-то двумя пальцами и повернулся к свету.
– Что это? – спросила Хелен.
– Нитка. Зацепилась за острый край.
Она оказалась зеленого цвета и длиной не более дюйма.
– А это что-нибудь означает? – спросил Дэниел. – Ведь ниток везде хватает. Они постоянно за что-то цепляются.
– Она была вырвана, а не прилетела сюда, – громко сказала Хелен. – Откуда ее могло сюда принести?
Уоринг встал, потирая спину. Он выбросил нить.
– Могло принести сюда ветром, – сказал он. – По крайней мере, это более вероятно, чем то, что один из человечков порвал рубашку, выбираясь из лаза. Или, возможно, кто-то засовывал руку в эту дыру, чтобы проверить, глубока ли она.
– А след? – спросила Хелен.
– Плохая шутка, неважно чья.
Стефан повернулся к Бриджет:
– В нижней части башни есть комнаты?
– Несколько. Но они больше походят на кельи, чем на комнаты.
– В них что-нибудь хранится?
– Там много всякого хлама, до которого у меня еще руки не дошли. Я спускаюсь туда только с фонариком. Электричества там нет, а воздух затхлый.
– Наверное, это были темницы, погреба или что-то в этом роде, – предположил Мэт. Раньше вокруг фундамента тянулся ров, но его давно засыпали землей, и вентиляционные отверстия оказались перекрыты. Сквозь них, видимо, проходил и свет.
– А можно осмотреть эти комнаты? – спросил Стефан. Вы не против?
– Конечно, если хотите. – Бриджет нервно улыбнулась и посмотрела на обступивших ее людей. – Насколько серьезно мы ко всему этому относимся?
– Я – весьма серьезно, – заявила Хелен. – Я тоже хочу побывать внизу. Вы ведь говорили вчера вечером, что Мэри тоже что-то видела?
– Да, но она не отличается умом и верит всяким небылицам. Ее не стоит слушать.
– А больше ничего странного не происходило? – поинтересовался Стефан.
– Нет. То есть…
– Что?
– Пропадали вещи, – неохотно призналась она.
– Какие вещи?
– В основном еда. Ну и кое-какие мелочи. Плитка шоколада, яблоко, пакет изюма. То, что мог бы стащить ребенок.
– Ты имеешь в виду Мэри? – спросил Дэниел.
– Да, я думала, это она. Но решила, что лучше не обращать внимания. Я бы все ей дала, если бы она меня попросила. Пусть она не очень умна, но много работает. Она зарабатывает больше, чем я плачу ей.
– И свечки, – сказал Мэт, – и веревка, и перочинный ножик.
– Их, скорее всего, где-то потеряли, уж ножик-то точно, – повернулась она к Дэниелу. – Он принадлежит миссис Малоне. Это такой маленький перочинный ножик. Она все время искала его и каждый раз думала, что потеряла. Ну и в конце концов и на самом деле потеряла. Когда-нибудь найдется. Она все время кладет вещи не на место. Поэтому я не удивилась, когда вещи стали пропадать.
– Еда. Веревка и свечи, – сказал Стефан. – И очень маленький перочинный ножик. Весьма полезные предметы.
Он говорил с искренним возбуждением. «Его тевтонская душа учуяла что-то необычное, – подумают Дэниел, – и уже взяла след, чтобы начать погоню». Сам Дэниел считал все это глупостью.
«И к таким бредовым мыслям их привела удаленность от цивилизации, – думал он. – Никаких газет, телевизора, голый пейзаж. Замечательное средство от стрессов и раздражающих мелочей современной жизни. Людям нужно во что-то верить, к они начинают придумывать и изобретать, вплоть до лилипутов, населяющих темницы под старой башней. Ясно, что Стефан решил во всем этом разобраться, мысленно отметив, как можно использовать пропавшие предметы. Но на самом деле никакого объяснения не было, как сказала Бриджет. Неудивительно, что вещи пропадают, когда за них отвечает миссис Малоне и Мэри. Теория, ни на чем не основанная».
