Сергей Герасимов - Единоборец
– Я имею ввиду не удвоение самого себя, а половое размножение, – говорит Клара. – Половое размножение позволяет создавать потомство, более совершенное, чем родители. Лучшее, чем родители. Но для полового размножения нужны, как минимум, двое.
– А как максимум?
– Сколько угодно, например трое или четверо. Дуальное или бинарное размножение – это самый примитивный вариант. Поэтому я и говорю о двоих.
– Допустим. Ну и где же второй? – спрашиваю я.
– Он здесь, на Земле. Шесть дней назад на Землю был сброшен зонд чужой техно-цивилизации. Этот зонд содержал одну половую клетку, женского пола.
– То есть, он содержал яйцеклетку, – говорю я. – Откуда она прилетела?
– Из созвездия Персея. Точнее я не могу сказать. Как только стало известно об этом, сразу несколько крупнейших техно-организмов Земли начали вырабатывать собственные клетки, способные к передвижению.
– То есть, сперматозоиды.
– Вот именно.
– И ты одна из этих живчиков?
– Нет. Я не одна из. Я – единственная. Фемида создала только меня. Все остальные пока опаздывают. Соперники отстают на несколько дней. Поэтому я могу быть первой и единственной, кто добьется успеха.
– Если?
– Если мне не помешают. Все крупные организмы планеты заинтересованы в том, чтобы меня уничтожить.
– Это сильно, – говорю я. – Если все они против тебя, у нас нет шансов.
– Фемида за нас. И Трафик. Он неспособен размножаться.
Трафиком называют транспортную систему. Итак, бедный Трафик оказался импотентом. Поэтому он и сотрудничал с Кларой, когда пришлось спасать поезд.
– И меня выбрали для охраны?
– Не только для охраны. И даже не столько для охраны. Есть еще одно дело, в котором можешь помочь только ты. Ты, то есть, хорошо модернизированный и очень послушный представитель человеческого рода, обладающий хорошими боевыми навыками. Фемида выбрала тебя. Но об этом я расскажу в свое время.
– Что это за дело? – спрашиваю я.
– Нужно взять одну вещь.
– Звучит подозрительно.
– Это хуже, чем ты думаешь, и даже хуже, чем ты можешь представить, – сообщает она. – Но для этого дела обязательно нужен человек. Машина никак не подходит.
Следующие несколько часов мы занимаемся тем, что условно можно назвать тренировкой: Клара объясняет мне, как пользоваться той или иной функцией моего нового тела. Этих функций слишком много и, по моему мнению, большинство из них бесполезно. Я просто не могу догадаться, при каких обстоятельствах все это можно применить. Но многое очень интересно. Антигравитационный генератор, оказывается, вмонтирован в левое полушарие моего мозга (поэтому и пришлось выбросить добрую его треть), а для компенсации в правое полушарие вставлен специальный стимулятор. Моя система питания сильно упрощена, я бы сказал, упрощена до предела. От обычного человеческого желудочно-кишечного тракта со всеми вспомогательными органами ничего не осталось. Отдельный кислородный генератор размещен в хвосте поджелудочной железы, точнее, той штуки, которая находится на ее месте. Этот генератор дублирован маленьким металлическим предметом, прилепившимся к трахее над самой аортальной аркой. Старенький и маломощный, который был примерно здесь же, уже убран. В этом месте у меня уже целая гроздь разнообразных устройств: просто отсюда легче и быстрее поддерживать связь со всеми концами тела. Кислородный генератор позволяет не дышать сколь угодно долго. С этой штукой я, в принципе, смог бы самостоятельно выходить в открытый космос. Существует еще и система контроля внутреннего и внешнего давления. Я не знаю, как она работает, но при выходе в космос она создает эффект скафандра. Она также минимизирует давление при любом ударе: сейчас в меня бесполезно стрелять, обычная пуля не пробьет мою кожу. Клара пыталась объяснить мне это на уровне квантовой механики, но я человек необразованный и мало что сумел понять. Кисти моих рук и стопы теперь можно отключать и заменять гораздо проще, чем раньше. Я могу поставить себе вместо рук и ног практически любое оружие или инструменты. Есть несколько внутренних эро-органов, предназначенных исключительно для получения наслаждения. Здесь Клара не объясняла подробно, сказала, что можно разобраться самому. Когда из меня вытащили всю пищеварительную систему (ее замена – металлический шар величиной с грейпфрут), освободилось много места. Это место заняли системы радиационной, химической, биологической и прочей защиты, а также система контроля температуры. Теперь я могу плыть в кипящей воде и купаться в серной кислоте. Мое тело выдержит кратковременное охлаждение до температуры жидкого азота. На месте желчного пузыря у меня теперь система регенерации атмосферного кислорода, а на месте одной из почек – автоматический вероятностный переводчик с любого языка на любой. Остаток моей поджелудочной железы превращен в спящий мозг с минимальным набором функций и дублированием памяти большого мозга. Если мне вдруг откусят голову, спящий мозг проснется и будет работать до тех пор, пока новая голова вырастет на плечах. Потом файлы памяти будут разархивированы и станут на свои места. В каналах поджелудочной железы образуются ядовитые микрожучки, которые служат отличным оружием против любых биообъектов. Большинство моих суставов сейчас сделаны из особого материала, который может менять форму. Много новых суставов добавлено, причем в самых неожиданных местах. В принципе, я бы смог протиснуться сейчас сквозь пятисантиметровое отверстие, если только делать это достаточно медленно. Добавлены несколько пар новых голосовых связок, которые могут издавать любые звуки с любыми частотами или модуляциями, а также имеют встроенную функцию караоке. Запасное сердце поставлено в плевральную полость. Это несколько неудобный прибор: запасное сердце необходимо включать время от времени, примерно два раза в неделю, иначе оно атрофируется, зарастет жиром и будет просто занимать место. Есть также множество систем быстрого перемещения и быстрой реакции. К позвоночному столбу добавлен десяток новых контактов, для прямого подключения к компьютерам и биообъектам, имеющим вход. Один из этих контактов особенный, пришлось долго возиться с его настройкой.
– Функция называется «остров скелетов», – сказала Клара. – Это тебе понравится.
Мы спустились в подвальное помещение, которое оказалось просторным и хорошо освещенным, Клара открыла дверь, отперла ее пальцевым ключом. За дверью что-то вроде склада: стоящие ровными рядами шкафчики, с прозрачными запертыми дверками. За каждой дверью виден механический скелет, примерно человеческого роста.
– Это роботы? – спрашиваю я.
– Боевые роботы, – отвечает Клара. – Боевые, но могут заниматься чем угодно. Например, строить стену из кирпичей, подметать пол или укачивать младенца.
– Веселенькие няни. Но их черепа пусты. Где их мозг?
– Им не нужен мозг. Это партнеры.
– Партнеры? Я не понимаю.
– Роботы-партнеры. Ты же единоборец, ты сможешь с ними работать. Ты подключаешь их к себе, и они пользуются твоим мозгом.
– Сколько я смогу подключить одновременно?
– Сколько угодно. После первого подключения устанавливается устойчивая связь на расстоянии. Соединительный кабель не нужен. Он нужен только для первого подключения.
– Но я привык работать только с одним партнером, – говорю я. – Я не умею работать со многими.
– Ты попробуешь.
– Я попробую.
Я подключаю одного из партнеров к контакту в позвоночнике и пробую, как он движется. Хорошая машина, плавный ход. Быстро чувствует приказ. Но несравнима с настоящим партнером. Железо остается железом.
– Железо остается железом, – говорю я Кларе, и она сразу обижается.
– То, что ты называешь железом, – говорит она, – превосходит вас в любых отношениях. Скажи мне, что можете вы, и чего не можем мы сделать лучше.
– Вы не вкушали яблока познания, – говорю я, – вы не знаете добра и зла.
Тут она просто взрывается.
– Опять этот бред! Ты так заботишься о добре и зле, как будто тебе платят за это миллион в час. На самом деле это бессмысленные символы, фетиши. В природе нет добра и нет зла. Нет! Когда гаснет звезда или старый голодный лев загрызает львенка, это не зло; когда наступает весна или идет дождь после долгой засухи – это не добро. Человек придумал эти слова, но они ничему не соответствуют. Вообще ничему! Покажите мне в мире хоть одну вещь, в которой бы присутствовала хоть кроха добра или зла – такой вещи нет! Если слова ничему не соответствуют, значит, они не имеют содержания. Ни один из ваших мудрецов не смог сказать, чем отличается добро от зла, это ведь не случайно. Невозможно сказать, чем отличается ничто от ничто. Добра или зла нет ни в одном атоме во Вселенной. Это ведь так просто, я удивляюсь, что ты до сих пор носишь эти непрозрачные очки. Сними их – и ты увидишь истину. Левое непрозрачное стеклышко – добро, правое – зло, а в результате ты не видишь реальности.
