Вениамин Яковлев - Дневники Трюса
Юлька пришла со шпилькой, а Валька с иголкой. Кого-то топить будут. "Коли, коли, коли - шпана, ишь..."
Я Юра Битов, бабой побитый,
никем не любимый,
самый неповторимый
из вурдалаков, из обитающих на нашей планете
крест-человеков
самый гениальный испокон века.
Боязнь пустоты происходит от нечистоты души, отсюда: катарсис прежде всего, нравственность предшествует вхождению в плоскость истины.
Страсть к вещам - от задних мыслей в голове. Боязнь пустоты - от того же. Если нет страха перед пустотой, ни одна пылинка радия не потревожит головы.
Самое трудное - вписаться, совпасть по ноте с пустотой, минуя соблазны полноты вещей.
Занимаясь накопительством и вещизмом, мы лишь забиваем себе живот и жиреем на уху. А пустой - как само бытие: легок, парящ, невидим, инкогнито "сущность-на-цыпочках".
Энн прочел в дневнике у Сёрена: "когито эрго инкогнито сум" экзистенциальная формула посвященного в тайны мировых законов. Мыслю лишь поскольку инкогнито суть. Невидимый миру, в тени, Сёрен, архивариус пронял тебя. Стоило промучиться четыре десятка лет великомучеником датчанином, чтобы свет откровения осенил тебя в этой жизни. Надеюсь, если ты когда-нибудь согрешишь, т.е. напишешь, тебе не придет в голову шальная идея печататься в журнале?
Если вас ещё ни разу но спускали в раструб уборной в двухкомнатной квартире на Большой Дозорной, не окунали головой в унитаз, не били за отвращение к инакомыслию, вы ещё не жили в Моська-ньюз, негласной столице подпольного Сан Йохо, града Божия. Вы ещё не встретили ни одного типчика из романов Достоевского наяву.
Кто легко, без привязи живет, тот легко покидает мир, от одного щелчка в лоб... Воспоём лёгкость и стихию ветра.
В ветре носится пыльца воскрешения, в траве стынет роса воскрешения, наш прах отнесется в ущелье рассеянных и выпадет градом на голую пустынь восславим ветер, стихию носителя праха... Мы не столько поляжем в земле, сколько распылимся в пространстве.
Общий контур цивилизации порно лишает тебя крова: покоя, пространства, пожирает время и превращает в задавленного веткой муравья. Ствол свалился, и ты ни при чем, венец творения Планеты Муравьев, Планеты Муравьиных Снов.
Жук тоски подзуживал томящуюся ждущую душу, страхи и кошмары подтачивали её. И мало осталось Энна, очень мало.
Где болотные ведьмы Макбета
навлекают шабаш на планету,
там сыграй ты мне партию соло
на своей Страдивари тяжелой...
Очень мало Трюса осталось в живых. "Вы слишком много думали..." Задумчивое "да..." (Цветаева)
И чтобы нам не слишком много думать (что вызывает презрение у толпы), спустимся и мы с воздуха - стихии мысли - под землю: в погреба-гробницы, ады, тылы вселенной.
Имеется в виду: проведем вместе с Энным час в архивах смертников Санта Йохо.
Папки с досье располагались по арканам. Для незнающих: аркан универсально-метафизическая ступенька в движении духа, весь космос и колесо жизни следует сочетаниям 22 больших и 56 малых арканов. Пройденность всех арканов ведет к выходу за пределы великого колеса иллюзий - воплощений человека на различных планетах, в разных переменах, расах, полах, статусах, видах...
Трюс открыл папку с 13 арканом - "Разрушение, смерть". В папке содержались причины гибели цивилизаций, эпох, рас.
Энн развернул страницу наугад: "...Смерть - переменная величина, смерть самая смешная и роковая из иллюзий человечества. По иронии Провидения она преследует и карает именно тех, кто слепо верен ей, несмотря ни на какие проступы доказательств бесконечности мира и бессмертия души.
Гибелью караются цивилизации, верящие в абсолютную реальность смерти (т.е. в то, что она - постоянная величина), ибо закон воздаяния - самый справедливый из всех. И получаешь на что надеешься, и пребываешь в том, во что веришь, а не в том, что наличествует в данный момент". (И каждый аркан - капкан)
Трюс задумался и отвлеченно смотрел на бумаги, ни о чем не думая, машинально водя ручкой по белому листу бумаги. И почти так же автоматически, не соображая, что пишет, вывел:
"Трюсмегист. Мега-трюс, большая мистическая величина среди "однажды покончивших счеты с иллюзией".
"Но я-то ещё, - думал Трюс, - я ещё полон страхов, я без своих страхов не проживу и часа..."
"И каждый аркан - капкан". Эта фраза представлялась Трюсу забавной. 22 капкана - 22 ловких попадания в яму по иерархии мышеловок и, наконец, "свобода" нуля... Будешь тысячу раз попадать в 22 волчьи ямы, пока не провалишься куда-нибудь в архивы преисподней на дно тюрьмы Санта Йохо.
"Но ведь тюрьма зовется Антенна. Антэ-энна, т.е. после меня. Я попал на планету, которая после меня. Какой-то выверт яхвистского "Я буду который буду" (Йихье ашер йихье). Боже, как я устал", - и Трюс, подкрепившись кофе, заснул глубоко и сладко.
Ему снилось, что он ходит по местности, сплошь утыканной капканами, и что шагает по капканам на костылях...
"Здешний вид антропоидов не терпит, как мне кажется, тех, чьи ноги не берет капкан и вместе с тем они ходят по миру". - Так думал Трюс по пути на верхний этаж архива, где работал бессменный Катафалк Ж. "Я, например, совершенно ни по каким капканам не гуляю, и вместе с тем меня в лучшем случае игнорируют, в худшем - презирают".
Когда же Трюс поделился этой мыслью с катафалтически мыслящим архивариусом, то доктор Цайтблом сказал:
- Вы, милый, упустили слона. Будучи племенным трусом и всего на свете боясь, вы сидите в самом позорном капкане, как дитя на горшке. И то, что вы ещё по малым капканам (арканам) не в состоянии идти, есть лишь свидетельство вашей слабости и начала пути, ваше колесо ещё не заработало на должных скоростях. Спите, мальчик, пока вас не разбудит боль в суставах - попался!!!
Один мудрец встретил своего дебелого хилого друга: "Как бы мне причаститься к твоей истине?" "Научись сначала хотя бы лгать", - был ответ мудреца.
- Научитесь правильно притворяться по законам, которые установило общество, станьте сильнее их. А пока вы слабее последнего нашего грешного смертного, обмазанного с головы до ног грехом и мытаря по капканам соблазнов. Ну, идите, почитайте наши "Ведомости", - мягко заключил архивариус и дал понять, что беседа окончена. Ошеломленный Трюс машинально двинулся назад, вниз по лестнице.
"Вот и выстрел в спину из 13 аркана", - почувствовал позвоночником мысль архивариуса Трюс. А сверхурочноложный архивариус думал про себя: "Какая странная холостая машина этот Энный. Не святой и не зверь, не спаситель мира и не жертва соблазнов. По какой фундаментальной ошибке Провидения (перепутали расчеты?) он явился к нам? Совершенно не наш человек".
Не наш человек - это, к вашему сведению, приговор, равносильный пожизненной ссылке. Мысли Тота, тоталитарные слои, терпят только своих и отличают их по нюху, как дворовых собак. Своим пахнет, значит, от одного котла кормимся (похоть-блат-скопидомство-скудоумство и магазин "Во Имя Живота", где он свой человек к 40 годам).
