Владимир Михановский - Гостиница Сигма
- А какова была цель экспедиции?
Борца произнес чуточку торжественно:
- Разгадка гравитации.
- Разгадка гравитации! - повторила Зарика.
В этих словах для людей, живущих в XXII веке, заключалось многое, очень многое. К тому времени стало ясно, что ключ к гравитации - одной из сокровеннейших тайн природы - даст людям неизмеримую власть над силами мироздания. Искони силы тяготения были враждебны людям. Какой-то древний философ сравнил эти силы с цепями, которыми человек прикован навсегда к своей планете - Земле. Философ ошибся: человек сумел разорвать эти цепи и выйти в открытый космос. Но все равно каждый такой выход сопровождался огромными затратами энергии: силы тяготения продолжали оставаться враждебными людям.
Победа над силами тяготения, возможность управлять ими открывали человечеству совершенно новые, доселе невиданные перспективы, связанные с покорением времени и пространства.
Зарика спросила тихонько:
- "Пион" еще не вернулся?..
Борца отрицательно покачал головой.
- И сведений от него не поступало?
- Их и не могло быть, - сказал Борца. - Тяготение Черной звезды так велико, что она не отпускает от себя ни одной частицы, ни единого радиосигнала, ни одного кванта света. Потому, собственно, и назвали эту звезду Черной, хотя настоящее ее имя - Тритон.
- А когда "Пион" должен вернуться на Землю?
- На этот вопрос никто в мире сейчас не смог бы ответить, Зарика.
- Разве нельзя вычислить, хотя бы примерно? Известно ведь, наверно, и расстояние до Черной звезды, и средняя скорость "Пиона"...
- И расстояние до Черной звезды, и средняя скорость "Пиона" известны, это верно, - сказал Борца. - Мы не знаем только одной вещи: сколько времени может пробыть капитан Икаров в окрестности Черной звезды.
- И только? Ну, тут можно взять условную цифру в пределах разумности.
- Например?
Зарика подумала.
- Скажем, десять лет, - предложила она.
- Десять лет, - усмехнулся Борца. - А тысячу лет не хочешь? Или десять тысяч лет?
- Ты сказал - десять тысяч лет? - Зарике показалось, что она ослышалась.
- Да. Тут возможна любая цифра.
- Но ведь это означает, что капитан Икаров вернется на Землю давно... умершим?
- Нет, не означает. Не забывай, что я имею в виду время, протекшее на "Пионе" с точки зрения земного наблюдателя. Что же касается Икарова, то для него время - как говорят физики, собственное время - должно течь совсем иначе, чем для нас. Там, близ Черной звезды, все происходит по-особому.
- Не понимаю, - призналась Зарика.
- Не ты одна, - утешил ее Борца. - Чтобы разобраться во всем, нужно дождаться возвращения "Пиона".
- Мы можем и не дождаться...
- Что ж! В таком случае, "Пион" и его капитана встретят наши потомки, сказал Борца, и в голосе его звучала непоколебимая уверенность.
- А мне так хотелось бы дожить до возвращения "Пиона"! - тихо произнесла Зарика. - Пусть старушкой, седенькой, сгорбленной, но дожить. Увидеть живого Федора Икарова, посмотреть на его экипаж... Я ведь, представляешь, в жизни не видела белкового робота! Они появились после старта "Альберта".
- Тебе многое, Зарика, предстоит увидеть на Земле.
Зарика глянула вниз, на проплывающую Землю, и, взвешивая слова, медленно произнесла:
- Я мечтаю быть такой, как Федор Икаров... Думать обо всем человечестве.
Зарика и Борца много говорили о будущем, строили планы, мечтали.
С каждым днем, с каждым часом Борца все больше влюблялся в эту удивительную девушку, и ему казалось странным, как он прежде мог жить без нее.
- Скоро на Землю, дружище, - сказал однажды врач, заканчивая осмотр Борцы, и сердце молодого человека радостно дрогнуло.
Выздоровление Зарики подвигалось медленнее, но дела ее тоже шли на поправку.
- Я тебя подожду. Вернемся на Землю вместе, - сказал ей Борца как нечто само собой разумеющееся.
- Хорошо, - согласилась Зарика.
Зарика и Борца жадно ловили известия с Земли, следили за напряженным ритмом ее будней.
Многое среди сообщений с Земли было непонятно Зарике, многие термины и понятия, привычные для Борцы, она вообще слышала впервые: во времена до старта "Альберта" их не существовало.
Отвечая на бесконечные расспросы Зарики, Борца и сам по-новому осмысливал многое.
Они говорили обо всем на свете, однако по молчаливому уговору избегали касаться того, что день и ночь не давало покоя Борце: был ли он повинен в разыгравшихся трагических событиях?
Суд совести, разбиравший этот вопрос, решил, что вины Борцы тут нет. Известно ведь, что различные материалы в длительном космическом полете, в условиях сложных физических воздействий приобретают новые, часто полезные и нужные человеку свойства.
Такова, собственно, была, как известно, одна из второстепенных целей полетов - изменить свойства веществ... Такие вещества - материал для экспериментатора.
Короче, Суд совести оправдал Борцу. И все-таки Борца мучился, едва только медики привели его в сознание (это случилось уже на спутнике). Он считал себя повинным в разыгравшейся трагедии.
- У людей всегда должно быть наготове оружие против новой болезни, сказала Зарика, когда их лечение шло к успешному завершению.
- Панацея от всех бед?
- Что-то в этом роде.
- Я не биолог, - сказал Борца, - мне с тобой трудно спорить. У каждой болезни свой возбудитель. Так разве возможен универсальный рецепт от всех хворей, которые могут одолеть человека?
- Я отвечу вопросом на твой вопрос, - произнесла Зарика. - У людей имеется множество машин разного назначения. Так?
- Так, - согласился Борца, сбитый с толку.
- Каждую машину собирают по-своему, - продолжала Зарика. - Так разве возможен универсальный аппарат, который был бы в состоянии сделать любую машину?
- Это разные вещи, - сказал Борца. - Моя машина синтеза должна работать на совершенно новом принципе...
- Вот-вот, на новом принципе, - подхватила Зарика. - И я хочу найти такой новый принцип. По-моему, микробиология слишком долго топчется на одном месте.
...Вскоре наступил давно ожидаемый и все равно неожиданный час прощания с клиникой невесомости. Зарика и Борца обошли почти пустые палаты, попрощались с теми, кто еще оставался здесь. Затем пошли в шлюзовую камеру, ожидая прибытия автолета.
- Вернулась я на Землю, а так и не знаю, чем она живет, - пожаловалась Зарика. - Что волнует вас, людей двадцать второго века? Что тревожит?
- Не "вас", а "нас", - поправил Борца.
- Тем более.
- Надо поездить по планете.
- Сама знаю, что надо, - сказала Зарика. - Времени нет. Хочу сразу на биостанцию.
Борца задумался.
- Ты любишь театр? - неожиданно спросил он.
- Театр? Помню. Любила. Я ходила в театр маленькой девочкой... А разве есть у вас театр?
![Владимир Михановский - Гостиница «Сигма» [Сборник]](/uploads/posts/books/82491/82491.jpg)
