Сергей Герасимов - Изобретение зла
Кощеева ничуть не напугало это "УУУ". Он сел на скамейку и от незнания что делать, оперся о свои руки лицом.
- Ууу, - повторила женщина как-то тихо и по-домашнему и налила себе ещё немножечко. - Я тут немного выпью, ты не обращай внимания. Только Юрику не говори. Юрик - это наш зав. Так его все зовут; злющий и пить не дает. Но я вижу по тебе, ты не скажешь.
- Так что значит"УУУ"? - спросил Кощеев.
- Гиблое это место, - ответила женщина снова, ленясь придумать новые слова.
Ей было, видимо, лет тридцать пять - сорок. Она много пила и точно определить её возраст было трудно. Наверное, она никогда не была красивой, но похоже, что когда-то нравилась мужчинам, а это самое главное в любой женщине и всегда оставляет след. Даже синие чулки и бесплодные гарпии об этом знают.
- Пойдем покажу, - сказала женщина, - послушаешь сам.
Они вышли в коридор. Коридор был темен и далек. Женщина повернула Кощеева за руку на одном из поворотов, известных только ей, они прошли ещё немного и остановились.
- Слушай сейчас, - сказала женщина, - дальше я не пойду.
Кощеев прислушался и услышал стук, похожий на шаги. Длинный коридор сужался нематериальной перспективой - кроме перспективы ничего не видно в темноте. Уши ожили и зашевелились, судя по ощущению.
- Что это? - спросил он.
- А, это вот так всегда. Я знаю, что никого здесь нет, но кто-то все ходит, и ходит, и ходит.
- Это что, домовой? - спросил Кощеев.
- Не знаю, но идти туда я не хочу. Если не боишься, можешь пойти сам. Ключ возьми, окна проверишь. Окна нужно запирать, чтобы больные не лазили. Больные - они же шустрые, знаешь.
Кощеев кивнул, соглашаясь, и оробел, представив себе шустрых больных, которых предстояло воспитать.
- Хорошо, поробую, - сказал он и прошел вдоль коридора, вспомнив, что он не боится новых вещей.
Он совсем ничего не видел потому что коридор был темен и слеп. Изнутри к зданию плотно лепились деревья, и они совсем не пропускали лучи машин.
Некоторые ветви звучно царапали окна - ветви успели отрасти за время летнего запустения и до сих пор их никто не состриг. Кое-где зеркалились стекла, впуская слабый ночной свет. Свет брался неизвестно откуда в эту облачную дождливую ночь.
Последнее окно оказалось открыто.
- Эй! - крикнул Кощеев.
- Что? - ответила женщина гулко.
- У тебя тут окно открыто.
- Ну так закрой. А я туда сама не пойду.
- Не сама, я же здесь.
- Все равно, закрывай сам и возвращайся.
Кощеев закрыл и вернулся. Он постоял, прислушиваясь и снова услышал странные звуки. Наверное, так и должно звучать ночью в пустых зданиях, подумал он для успокоения. Он устал после дороги и не хотел волноваться из-за непонятного.
- У вас тут привидений не бывает? - спросил он.
- Бывает, бывает, - ответила женщина.
Потом они снова вернулись в её каморку; женщина выпила ещё чуть-чуть и закурила ещё одну сигарету, поскучнев. Пепел она стряхивала в цветочный горшок.
В горшке из последних сил жил голодный кактус, похожий на маленького спрута.
Его сил не хватало даже на колючки.
- А, ничего, дети его все равно вырвут, - сказала женщина о кактусе.
- Все равно, - смиренно отозвался Кощеев.
- Тебя как зовут? - спросила она.
- Кощееев.
- А я Анжела. Вот и познакомились.
Новый работник положил голову на руки и стал спать. Умаялся в дороге, - подумала Анжела. В коридоре за дверью что-то упало и даже послышались будто голоса. Анжела не поднялась.
Что-то стукнуло снова, резкое, как восклицательный знак.
- Эй! - тихо сказал она и Кощеев проснулся, - слышишь?
- Не слышу.
- Это сейчас они замолчали. Только что ходили.
- Кто ходил?
- Пойди, посмотри.
Кощеев поднялся.
19
Красный провалился в темноту и некоторое время молчал. Потом послышался его голос, ослабленный чем-то мягким.
- Здесь матрасы, до самого потолка. Спускайся. И люк закроешь.
- Зачем?
- Надо поменьше оставлять следов.
- Ага, - согласился Коричневый и закрыл люк. Сразу стало жарко и тяжело дышать.
Они покувыркались по матрасам, спустились к двери и Красный поддел замок отверткой.
- Откуда у тебя?
- Готовился. Я уже давно все продумал.
Гвоздики тихо скрипнули и замок повис.
- Выходи.
- Ты первый.
Они вышли в длинный коридор первого этажа и увидели свет вдалеке. Кто-то разговаривал.
- Их двое, - сказал Коричневый.
- Может, она по телефону говорит. Или к ней кто-нибудь зашел. Посидит и уйдет.
- Что будем делать?
- Посмотрим окна. Может, найдем открытое.
- А если разбить?
- Наружное стекло небьющееся. Его даже пуля не пробьет.
- А луч?
- Луч пройдет сквозь него, оно же прозрачное.
- Откуда ты знаешь?
- Юрик рассказывал. Он рассказал, что такие стекла на трех нижних этажах, для безопасности. В случае нападения можно просто запереть двери на входе и никто не войдет. Здесь мы как в крепости.
- А стекла?
- Я же сказал, что пуля не пробьет, а луч пройдет сквозь. С таким стеклом ты ничего не сделаешь, разве что из танка.
- Точно?
- Точно. Смотри, на замках.
Окна изнутри запирались замками.
- Что делать?
- Проверяй.
Они прошли вдоль ряда окон и нашли одно незапертое. Две фигуры вышли из дальнего света и стали приближаться.
- Я открываю?
- Нет, отойдем. Не будем их пугать. Нам ещё далеко идти.
Фигура мужчины медленно приблизилась, крикнула вдаль несколько фраз и закрыла окно. Защелкнула замок.
- Гады, - прошептал Коричневый.
- Ничего, им же хуже будет.
Они подождали ещё минут десять - пятнадцать. Голоса затихли, но мужчина не выходил.
- Он будет там сидеть всю ночь, - сказал Коричневый, - он не уйдет.
- Тогда выманим его оттуда.
- Как?
- Вот так.
Красный поднял руку с отверткой и разжал пальцы. Тяжелый предмет упал и покатился, очень медленно упал, как показалось Коричневому, уже вспотевшему от напряжения. Эхо вернулось от торцов коридора. - Вот так.
- Но их же двое?
- Зато они не ожидают меня. И у меня есть вот это, - сказал Красный и приготовил отвертку. - Если он окажется слишком сильным, я всажу ему под ребро.
Как только он выйдет, набрасывай одеяло на голову, я буду бить. Главное - не опоздать. Главное быстро.
- Почему быстро?
- Чтобы Анжела не успела позвонить. Сначала его, потом её.
- Ты его убьешь?
- Только если придется обороняться. Это же просто самооборона, понимаешь?
Правильно?
- Правильно, - сказал Коричневый, - наверно так.
- Правильно, - неуверенно сказал Красный. - Не обязательно же он умрет.
Но они оба знали, что Красный врет и что никогда он не станет колоть человека заточенной отверткой, но все равно продолжали играть в эту мужественную, как им обоим казалось, игру. Самое большое, на что мог рассчитывать противник - удар костлявого кулака и одеяло на голову.
