Стенли Вейнбаум - Черное пламя
— Ее проблемы меня не интересуют, — холодно сказала Маргарет Н'Орлеан.
— Она умрет, если кто-нибудь, кто-нибудь не поможет ей пережить это время.
— Тогда пусть умрет. Почему ты, жалкий смертный, так отчаянно цепляешься за свою жизнь, ведь придет время и ты все равно умрешь? Иногда, я сама бы приветствовала смерть, потому что пережила гораздо больше, чем ты. Пусть она умрет, Хелл, так же как ты умрешь в следующее мгновение!
Ее рука легла на рукоятку оружия на поясе.
— Я выполню твою вторую просьбу, — сказала она холодно. — Легкую смерть.
10. СНОВА СТАРЫЙ ЭЙНАР
Черная Марго опустила левой рукой сигарету на полированную поверхность стола, ее правая рука лежала на рукоятке. Хелл понимал, что, безо всяких сомнений, он должен умереть. На мгновение он решил умереть сражаясь, сожженный лучом, когда он прыгнет к Марго. Затем он покачал головой. Ему была ненавистна сама идея снова применять насилие к этому существу, на которое он смотрел, не важно демону или колдунье, хранившему бесстрастную чистоту и красоту божества. Легко было умереть пассивно, просто теряя свои мысли при взгляде на ее неземную красоту.
— Так умри же, Хелл Тарвиш, — тихо сказала она и выхватила свое оружие.
За его спиной раздался голос, знакомый ласковый голос.
— Я не помешаю, Маргарет?
Хелл обернулся. Это был Старый Эйнар, просунувший свое морщинистое веселое лицо в дверь. Он улыбнулся Хеллу, раскрыл дверь пошире и вошел в комнату.
— Эйнар! — воскликнула Принцесса, вскакивая со стула. — Эйнар Олин! Ты до сих пор еще жив?
Внезапно в ее голосе зазвучали нотки подлинной жалости.
— Но какой старый, какой старый!
Старик взял ее за свободную руку.
— Прошло сорок лет с тех пор, когда я видел тебя Маргарет — тогда мне было пятьдесят.
— Но какой же ты старый! — повторила она. — Эйнар, я изменилась?
Он улыбнулся Марго.
— Физически, ни капли, моя дорогая. Но судя по историям, которые распространяются по всему континенту, ты уже не та красавица, на которую молился Н'Орлеан, называя тебя Принцессой Пегги, и даже не тот маленький храбрый воин, которого называли Орлеанской Девой.
Она забыла о Хелле, но охранники, наполовину видимые сквозь неплотно прикрытую дверь, блокировали путь отступления. Он изумленно слушал, потому что сейчас он увидел новую Черную Марго.
— Могу ли я быть всегда Принцессой Пегги? — промурлыкала она. — Я даже забыла… Да, Мартин Сейр мог остановить мой возраст, но он не смог остановить течение времени. Но Эйнар, ты был неправ, оттолкнув его предложение!
— Видя тебя, Маргарет, я думаю, что, может быть, я был слишком умен. Молодость слишком приятная штука, чтобы растягивать ее на бесконечно долгий срок, а ты родилась меньше, чем сто лет назад. А что будет через следующие пятьдесят лет? Или в следующую сотню, если искусство Мартина Сейра сохранит свою силу? Какой ты будешь?
Она покачала головой. Ее зеленые глаза были задумчивыми и печальными.
— Не знаю, Эйнар. Не знаю.
— Ладно, — сказал он тихо. — Я — стар, но зато я доволен. Интересно, можешь ли ты сказать то же самое о себе?
— Я могла бы быть другой, Эйнар, если бы ты был с нами. Я могла бы полюбить тебя, Эйнар.
— Да, — согласился он спокойно. — Я боялся этого и это было одной из причин, по которой я отказался. Ты видишь, я любил тебя, Маргарет, и я выбрал возможность перерасти пытку, чем растянуть ее. Это было болезненное ощущение — любить тебя. Оно захватывает всех нас когда-нибудь. «Охваченный пламенем» — так мы называем это. — Он слабо улыбнулся. — А кто-нибудь остался из тех, кто любил тебя, кроме меня?
— Только Йоргенсен, — сказала она печально. — Если он еще не погиб, пытаясь выяснить секрет крыльев Древних. Но он обязательно погибнет.
— Да, — сказал Олин сухо, — мои годы еще посмеются над их бессмертием.
Он указал скрюченным пальцем на Хелла.
— Зачем тебе нужен здесь мой юный друг?
Ее глаза зажглись изумрудным блеском, и она вырвала свою руку из руки Старого Эйнара.
— Я собиралась убить его.
— Правда? Почему же?
— Почему? — ее тон стал ледяным. — Потому, что он толкнул меня. Дважды.
Старик улыбнулся.
— Я бы не удивился узнав, что у него есть достаточные основания для этого, Маргарет. Если мне не изменяет память, я и сам не раз испытывал подобное желание.
— Значит, хорошо для тебя, что ты не воплотил его в жизнь, Эйнар. Даже ты.
— Без сомнения. Но я думаю, что мне следует попросить тебя, чтобы ты простила юного Хелла Тарвиша.
— Ты, действительно, знаешь его имя? Он, действительно, твой друг.
Старый Эйнар кивнул.
— Я прошу тебя простить его.
— Почему? — спросила Принцесса. — Почему ты думаешь, что твоего слова достаточно, чтобы спасти его?
— Я до сих пор еще Олин, — сказал старик, встретившись с ее зелеными глазами своими водянисто-голубыми. — У меня до сих пор есть печать Хоакина.
— Словно это может остановить меня!
Но холодная ярость медленно исчезла из ее взгляда и ее глаза снова стали печальными.
— Да, ты до сих пор Олин, Отец Энергии, — пробормотала она.
Резким жестом она сунула оружие в кобуру.
— Я снова прощаю его, — сказала она и затем тоном, который прозвучал до странности печально, проговорила. — Я думаю, что все равно не смогла бы убить его. Это моя слабость, но я не могу убить того, кто любит меня — слабость, которая когда-нибудь будет стоить мне жизни.
Олин растянул губы в улыбке, схожей с оскалом черепа, и повернулся к молчащему юноше.
— Хелл, — сказал он ласково. — Ты, должно быть, был рожден под счастливой звездой. Но если ты достаточно любопытен, послушай, что тебе скажет старый человек. — Его улыбка стала шире. — За западными горами есть очень сильные, очень редкие огромные кошки, которые называются львами, и о которых Мартин Сейр говорит, что они не с этого континента, а были привезены сюда Древними, которые держали их в клетках, смотрели на них и иногда дрессировали. Насчет этого я ничего не знаю, но я скажу тебе, Хелл
— лучше попробуй дернуть льва за хвост, чем снова вызвать гнев Черной Марго. А сейчас — уходи отсюда.
— Погоди, Хелл, — вмешалась Принцесса. — Мне все еще нужно рассчитаться с тобой.
Она повернулась к Олину.
— Куда ты направляешься сейчас, Олин?
— В Н'Орлеан. У меня есть кое-какие знания, которые я хочу передать Йоргенсену. Я затосковал по Великому Городу.
Он замолчал.
— Я видел Хоакина. Селуи пал.
— Я знаю. Я отправляюсь туда сегодня ночью, чтобы встретиться с ним.
