Александр Сиваков - Настя
К нам заглянул Никита.
– А чего вас не было?
– Исчезни! – Голосом мага, изгоняющего нечисть, потребовала Полина. Последние четверть часа она сидела перед трюмо и с таким вниманием смотрела на своё изображение, словно собиралась сама себя загипнотизировать.
– Не захотели, – объяснила я. – Настроения нет.
Никита молча закрыл дверь.
– Ходят тут всякие…
– Ты на ведьму похожа, – отозвалась я, – сидишь распущенная перед зеркалом, прямо мурашки по коже бегут, как на тебя взгляну. Перед тобой ещё свечки не хватает.
– Зачем – свечка?
– Не знаю. Просто я помню всякие фильмы, там всегда ведьмы перед зеркалами со свечками и с распущенными волосами садятся, чтобы колдовать.
Полина тут же принялась собирать волосы в хвостик. Наверное, она не очень хотела походить на ведьму.
– А где наш список? – Спохватилась она.
– Ты его в правый верхний ящик стола положила, – сообщила я со своего места. Я как раз сидела на том самом кресле, которое Полина назвала своим, и лениво листала какую-то книгу.
– Молодец, внимательная, – похвалила она меня, доставая искомое, наскоро пробежала его глазами. – Тридцать девять – настолько не круглое число…
– И что?
– Мне кажется, нас должно быть сорок. Только вот где этого последнего искать?
– Может на КПП спросить? – Предложила я.
– Если я сейчас кого-нибудь пошлю на КПП., – не без резона возразила мне Полина, – то рискую не дожить до завтрашнего утра.
Я была вынуждена согласиться.
Отсутствующий сороковой человек не давал Полине покоя. Я видела, как она время от времени подходит к двери и прислушивается к происходящему в коридоре.
– Да не волнуйся ты, приедет он, никуда не денется, – успокаивала я её.- Была бы ещё девочка, мы могли бы волноваться… Вдруг она как наша Мариша к жизни совсем не приспособлена? А мальчишка – он в любом случае вывернется, где бы ни очутился.
Полинино беспокойство раскрыло мне ещё одну положительную чёрточку характера моей соседки. Если бы она просто давала всем понять, что она тут главная – и точка, то для меня её образ оказался бы совсем непривлекательным. Сейчас же, когда она места не находила от беспокойства за абсолютно незнакомого человека, в то время, как остальные наши ребята давным-давно спали и ни о чём таком не думали, я поняла, что Полина чувствует свою ответственность за каждого, кем взялась руководить. Молодец, что ещё сказать. Дай Бог каждому такого директора.
Когда я через несколько минут вышла из комнаты… как бы это так сказать помягче… по своим личным делам, то увидела, как по лестнице поднимается невысокий полненький мальчик. Лицо у него было тоскливым, словно он вот-вот расплачется, на носу прочно сидели большие круглые очки.
Увидев меня, он остановился и воззрился на моё лицо с таким испугом, словно я только что прямо на его глазах восстала из гроба.
– Привет!
Он даже не поздоровался.
– Первый класс тут живёт? – Спросил мальчик, ставя на пол сумки, в каждую без труда мог уместиться он сам со своим младшим братом впридачу.
Вот и последний персонаж появился. Теперь всё сошлось – сорок человек, двадцать комнат, по два человека в комнате.
– Пойдём, провожу, – вместо ответа предложила я.
Он, по прежнему с каким-то непонятным испугом, воззрился на меня, потом быстро закивал.
Никита открыл дверь сразу же, будто стоял перед входом и ждал, кто сейчас придёт. Он был в толстом сером свитере, в одной руке держал раскрытую книгу, в другой – недоеденный бутерброд.
– Соседа тебе привела, – отрапортовала я. – Знакомься!
– Жаль, – вздохнул мальчик, – умеешь же ты настроениё портить, Наська! Ладно, заходи! – Пропустил он в комнату моего спутника. – Если ты в технике не шаришь, значит подружимся. Если шаришь – извини. Двум художникам вместе не ужиться…
Последнюю фразу я расслышала уже из-за закрытой двери. Мог бы, кстати, и спокойной ночи пожелать!
– Укомплектовались! – обрадовала я Полину. – Последний пришёл.
– Наконец-то! Кто такой? – Вскинулась моя новая подруга, приготовившись печатать. Клавиатуру она вытащила почему-то из-под подушки.
– Мы не успели познакомиться. Да это и не важно, завтра разберёмся.
– Полный бардак начинается с таких вот мелочей, – сказала Полина. Она подпрыгивала, сидя на кровати, словно проверяла крепость пружин.
– Тоже из фольклора твоего папы?
Полина склонила голову, словно размышляла, издеваюсь я или нет. Наконец, ответила:
– Ага.
И с интересом стала ожидать комментариев.
Я ничего не ответила и принялась устраивать на столе большую пластиковую вазу.
– Завтра цветы какие-нибудь соберу. Клумб тут много. Надеюсь, нам за это ничего не будет?
Всё-таки психология – не мой конёк; перевести разговор на другую тему у меня не получилось.
– Если решили сегодня всех переписать, то не нужно откладывать на завтра, – произнесла Полина нудным и монотонным голосом, не обращая никакого внимания на мои уловки. Так, наверное, в бюрократические времена зачитывали доклады, которые никому не были нужны, в том числе самим докладчикам. Потом, видя что я отношусь к её словам более чем прохладно, безнадёжно махнула рукой. – Да ну тебя. Для вас же стараешься!
Неожиданно дверь распахнулась.
Я уронила вазу, благо, та не разбилась. Полина взвизгнула и прикрылась одеялом, хотя была полностью одета. В дверях стоял Никита.
– Вы кого мне привели? – Голос у него дрожал от возмущения.
– Во-первых… – сбивчиво принялась объяснять я, не совсем представляя, что именно буду говорить.
Полина, которая уже успела опомниться, выручила меня.
– Во-первых, сядь и успокойся, – твёрдым голосом приказала она. – Настюх, дай ему стул. Во-вторых, – теперь моя подруга заговорила сладко-сладко, – если ты считаешь, что мы не понимаем, почему ты взялся помогать нам с расселением, то глубоко ошибаешься, это невооружённым глазом видно. Комнат двадцать, нас – тридцать девять. Ты решил поселиться один. Если бы ты не выкаблучивался, то сам бы выбрал соседа. А теперь у тебя выбора нет, живи с тем, кого Бог послал.
Только потом я поняла, что чем более сладким голосом вещает Полина, тем быстрее и дальше нужно от неё убегать. А самые жуткие гадости она вообще говорит таким тоном, словно малышам в детском садике сказку на ночь рассказывает.
– Интересно, – произнесла я в глубокой задумчивости, – что это такое он тебе сказал, что ты через минуту примчался сюда?
– Неважно, – буркнул Никита и отвернулся.
– Ещё как важно! – Так же сладко мурлыкнула Полина. – Никиточка, колись!
– Пойду я лучше!
И он ушёл.
Когда за ним закрылась дверь, мы переглянулись и расхохотались.
