Сергей Трусов - Карнавал (сборник)
— А здорово мы их пугнули, — с довольной улыбкой произнес дежурный страж, глядя на экран квантовизора.
— Да, представляю, — пробормотал практикант, зачарованно следя за быстро удаляющейся зеленой точкой.
— Кстати, отключи эту машинку; сожрет всю энергию, а скоро зерно молоть.
Практикант перевел взгляд на экран поменьше, щелкнул тумблером, и фантастическая картина с тремя фиолетовыми спутниками сменилась изображением обычной Луны над обычной земной равниной.
— Слушай, — спросил он задумчиво. — А почему мы так боимся этих космических странников?
— Так ведь опять начнут народ баламутить. Только и будет слышно: "Космос! Космос!" А зачем он нужен, этот космос? Ни вспахать его, ни засеять.
— А может, они решили у нас насовсем остаться?
— Как же, останутся, — усмехнулся страж. — Самое большее через полгода опять бы потянулись в какую-нибудь туманность. Да и на что они нам? Рыбу ловить не умеют, охотники никудышные, избу поставить и то не могут!
— Но ведь они много знают, — мечтательно протянул практикант. Мельницу нам переделали, теперь можно и зерно молоть, и картинки показывать.
— Подумаешь, картинки, — недовольно пробурчал страж. — Ничего особенного.
— А может… — неуверенно начал практикант. — Может, они просто хотели на Земле побыть? Отдохнули бы с дороги и опять полетели?
— Ты что? — дежурный страж нахмурил брови. — Не знаешь, что у нас строгое предписание? У них своя Земля, у нас своя, и раз Мать-Природа их две сделала, значит, так надо. Собирайся-ка лучше домой. Сегодня, по их теории вероятностей, больше никто не прилетит. Успеем еще на праздник Плодородия.
Они вышли из старой покосившейся мельницы, прикрыли дверь и повесили на нее огромный амбарный замок. Усевшись на деревянную телегу, страж взял вожжи и щелкнул ими по бокам лошади.
— Но-о, поехали!
Телега скрипнула и покатилась по грунтовой дороге.
"Интересно, — думал практикант, глядя в звездное небо, — который из этих огоньков настоящая Земля?"
Исполнители желаний
Они появились в полдень.
В воздухе что-то зашевелилось, задергалось, и в метре от земли возникли зыбкие полупрозрачные тени. Одна за другой они скользнули вниз и тут же исчезли. Бежавшая по дороге собака резко остановилась и, равнодушно зевнув, потрусила дальше. Ничего не произошло. Просто они, наконец, появились.
Вначале они были ничем. Потом, упав в траву, стали травой. Вместе с остальными стебельками они бездумно тянулись к солнцу и колыхались из стороны в сторону, повторяя движения ветра. Вскоре это надоело, и они сами стали ветром. Гоняясь за птицами, взлетали высоко в небо и вдруг стремительно падали вниз, врезались в гущу леса. Трещали кусты, стонали деревья, шелестели листья, и им было весело.
Но это тоже было не то, и они понеслись на поиски чего-нибудь более интересного. По пути поочередно превращались то в камни, то в мягкую дорожную пыль, то в порхающую на лугу бабочку. Ощущения были новыми, необычными, но они искали другое.
В три часа дня пошел дождь. Настоящий ливень. Казалось, еще секунду назад яркое солнце играло с барашками облаков, и вот все небо затянуло тяжелыми угрюмыми тучами. Целый водопад обрушился сверху, подмяв под себя и траву, и пыль, и даже ветер. И тогда они стали дождем. С огромной высоты падали на землю и, едва коснувшись ее, вновь начинали полет. Их падение было бесконечным…
* * *С первыми каплями дождя Борис понял, что спешить бессмысленно: до деревни далеко и он все равно промокнет. Укрыв полиэтиленом корзину с грибами, он поднял воротник куртки и решил выбираться на грунтовку.
Промокшие ботинки доставляют неприятности, пока на них обращаешь внимание. Стоит убедить себя, что уже и так вымок, что хуже не будет, как все становится на свои места. С веселым остервенением ломился Борис сквозь густые мокрые заросли и вскоре вышел на знакомую поляну. Вон там — за холмом — дорога, на которой, если повезет, может подобрать попутная машина. Борис достал сигарету и осторожно прикурил. Сделав для надежности пару затяжек, двинулся дальше.
* * *Они падали, разбивались на мельчайшие брызги и вновь падали. Прямо в воздухе рассыпались на крохотные капельки и, упав на землю, дробились на еще более мелкие. Они падали на листья деревьев, в траву, на камни. Мгновенно превращались во все, чего касались, и тут же уносились прочь. Казалось, этой круговерти не будет конца, как вдруг одна из капель замерла, боясь поверить в удачу.
* * *Борис вздрогнул и выронил сигарету. Раскрыв рот, он судорожно глотнул сырой воздух и рванул на груди рубашку. Пуговицы брызнули в разные стороны, и дыхание постепенно выровнялось.
— Заболел, что ли? — неуверенно пощупал лоб.
Лоб был холодным. Да и вряд ли вот так просто, попав под летний дождь, может заболеть здоровый мужик, бегающий каждое утро кросс по три километра. А если и простыл немного, то какой-нибудь там насморк появится только завтра. Борис успокоился и, вытащив новую сигарету, чиркнул спичкой. Спичка, обгорев до конца, обожгла пальцы и упала в траву. Борис застыл с открытым ртом, чувствуя, что с ним происходит что-то непонятное. Он был в полной растерянности от нахлынувших чувств; единственное, что явственно ощущал — это то, что кто-то внутри него несказанно рад этой растерянности.
— Ничего не понимаю, — пробормотал он, оглядываясь.
Вокруг все было по-прежнему. Сквозь пелену дождя смутно проглядывал лес, даже в такую погоду красивый и загадочный.
В сознании возникло неясное сравнение: что-то насчет деревьев, людей, дождя и необычных ощущений. Нечеткая, робкая эта мысль еще не оформилась, как Борис почувствовал внутри себя какое-то движение.
— Галлюцинация, — с усмешкой произнес Борис.
— Галлюцинация, галлюцинация… — эхом пронеслось по лесу.
Борис резко обернулся. Эха здесь быть не могло. Да и не может оно возникнуть от слов, произнесенных полушепотом.
— Эй, кто тут? Хватит прятаться, выходи!
Он был почти уверен, что сейчас зашевелятся густые заросли и выглянет чья-нибудь довольная физиономия в капюшоне плаща. Может, это будет даже хорошо знакомый человек и они, от души посмеявшись над шуткой, вместе побредут домой. Вдвоем куда веселее.
На крик никто не вышел. Только дождь все так же неистово колотил по беззащитным листьям, и они дергались, словно марионетки в кукольном театре. За каждым кустом прятался кто-то невидимый и смотрел оттуда, наслаждаясь эффектом. Борису стало холодно.
— А никого здесь и нет, — раздался над ухом легкий смешок.
