Ли Брекетт - Шпага Рианона (сборник)
Со странным почтением, почти страхом, начал он разворачивать сверток.
Карс осознал, что сдерживает дыхание, следя за тем, как мелькают худые темные руки марсианина. Нечто в манере марсианина тоже заставило его настроиться на торжественный лад.
В тусклом свете лампы костром искр запылали драгоценные камни, потом чистым блеском засветился металл. Карс подался вперед. Глаза Пенкавра — волчьи глаза, желтые, как топазы, метнулись на землянина и встретились с твердым взглядом его голубых глаз. Мгновение двое смотрели друг на друга.
Потом марсианин отвел взгляд и поспешно сдернул с предмета остатки упаковки.
Карс не шевельнулся. Предмет лежал между ними, пылая жарким светом, и ни один из них не шевельнулся и даже, казалось, не дышал. Свет лампы окрасил красным их лица и черты их резко выступали среди окружающей тьмы.
Глаза Метью Карса были глазами человека, увидевшего чудо.
Прошло время, прежде чем он протянул руку и поднял предмет.
Прекрасная и смертоносная тонкость, превосходная пропорциональность, черная рукоять, великолепно гармонирующая с его широкой ладонью, подернутые пленкой драгоценности, которые, казалось, наблюдали за ним с мудростью живого существа, начертанный на эфесе самый редкий и древний символ. Он заговорил и горло его оказалось способным лишь на шепот.
— Шпага Рианона!
Пенкавр глубоко вздохнул.
— Я ее нашел, — сказал он. — Я ее нашел.
Карс сказал:
— Где?
— Неважно где. Я ее нашел. Она твоя — за маленькую цену.
— За маленькую цену, — улыбнулся Карс. — Маленькая цена за божью шпагу.
— Дьявольского бога, — пробормотал Пенкавр. — Ибо более чем миллион лет назад Марс называл его Проклятым.
— Я знаю, — кивнул Карс. — Рианон, Проклятый, Павший, один из восставших богов прошлого. Да, я знаю легенду. Легенду о том, как старые боги захватили Рианона и запрятали его в неведомую могилу.
Пенкавр смотрел в сторону. Он сказал:
— Я ничего ни о какой могиле не знаю.
— Ты лжешь, — спокойно возразил ему Карс. — Ты нашел могилу Рианона, иначе ты не смог бы найти шпагу. Каким-то путем тебе удалось найти ключ к самой старой проклятой легенде Марса. Сами камни этого места имеют цену золота для тех людей, кто их понимает.
— Я не находил никакой могилы, — с яростным упорством настаивал Пенкавр. Он быстро продолжал:
— Но сама шпага стоит состояние. Я не осмеливался ее продавать — эти джеккериане вырвали бы ее у меня, как волки, если бы только увидели. Но ты можешь ее продать, Карс. — Воришка вздрогнул от обуревавшей его алчности. — Ты можешь переправить ее в Кахору и продать какому-нибудь землянину за целое состояние.
— Я так и сделаю, — кивнул Карс. — Но вначале мы добудем из этой могилы другие вещи.
Лицо Пенкавра перекосилось. Через некоторое время он прошептал:
— Остановись на шпаге, Карс. Этого достаточно.
Карс подумал, что чувствами, изменившими лицо Пенкавра, были алчность, смешанная со страхом. И вовсе не страх перед джеккерианами или кем-то еще подавлял алчность Пенкавра, но существовало нечто такое, что вызывало в нем подлинное благоговение.
Карс с презрением сказал:
— Ты боишься Проклятого? Боишься простой легенды, которой время окружило старого короля, обратившегося в прах миллион лет назад?
Он засмеялся, качнул шпагой и она вспыхнула в свете лампы.
— Не беспокойся, малыш. Я отгоню духов. Подумай о деньгах. У тебя может быть собственный дворец с сотней очаровательных рабынь, которые сделают тебя счастливым.
Он проследил за тем, как на лице марсианина вновь отразилась борьба страха с алчностью.
— Я кое-что там видел, Карс. Что-то такое, что напугало меня, сам не знаю почему.
Алчность отступила. Пенкавр облизнул сухие губы.
— Но, возможно, как ты говоришь, это всего лишь легенда. И там есть сокровища — и даже половина их могла бы дать мне такое богатство, о котором я даже не смел мечтать.
— Половина? — повторил Карс. — Ты ошибаешься, Пенкавр. Твоя доля составит одну треть.
Лицо Пенкавра исказилось яростью, и он подался вперед.
— Но могилу нашел я! Это мое открытие!
Карс пожал плечами.
— Если такой дележ тебя не устраивает, тогда держи свою тайну при себе. Держи… До тех пор, пока твои «братья» из Джеккеры не вырвут ее у тебя раскаленными щипцами после того, как я расскажу им, что ты нашел.
— Ты не сделаешь это? — выдавил Пенкавр. — Ты расскажешь им и позволишь убить меня?
Воришка в бессильном гневе смотрел на Карса. Тот стоял, выпрямившись во весь свой рост со шпагой в руке, с плащом, свисающим с обнаженных плеч.
В Карсе не было никакой мягкости, никакого снисхождения. Пески и солнце Марса, его холод, жара и голод вытравили из него все это, сделав непроницаемым, как металл.
Пенкавр вздрогнул.
— Хорошо, Карс. Я отведу тебя за одну треть доли.
Карс кивнул и улыбнулся.
— Я так и думал.
Двумя часами позже они скакали по темным, изъеденным временем холмам, громоздившимся за Джеккерой и мертвым морем.
Теперь было уже поздно. Карс любил это время за то, что Марс был в эти часы хорош, как в никакие другие, и напоминал ему об очень древних воинах, завернутых в черные плащи и держащих сломанные шпаги, о таинственных временах, закрытых для настоящего, о звуках барабанов, смехе и силе…
Песок на древних холмах тихо шелестел под вечным светом Фобоса, а звезды казались холодными бриллиантами. Огни Джеккеры и громадная слепая чернота мертвого марсианского дна лежали теперь гораздо дальше и ниже их.
Пенкавр поднимался все выше и выше по сужающимся расщелинам, чьи стены умели подстраивать ловушки с удивительной ловкостью.
— Вот так я и нашел это место, — сказал Пенкавр. — На уступе моя скотина сломала себе ногу в одной и таких дыр, а песок, хлынув в нее, расширил эту дыру и там оказалась могила, выдолбленная прямо в камне утеса. Но вход был забит, когда я ее нашел.
Он обернулся и бросил на Карса злобный подозрительный взгляд.
— Я нашел ее, — повторил он. — И я все еще не понимаю, почему должен отдать тебе львиную долю.
— Потому что я — лев, — весело ответил Карс.
Он несколько раз взмахнул шпагой, глядя, как блестит клинок в свете звезд. Сердце его учащенно билось от волнения, и это было волнением как археолога, так и грабителя.
Он лучше Пенкавра осознавал важность находки. Марсианская история настолько обширна, что корни ее уходят в полный мрак, из которого до настоящего дошли лишь неясные легенды о человеческой и получеловеческой расах, о забытых войнах, о исчезнувших богах.
Самыми великими из этих богов были Куири, боги-герои. Они были людьми, но не простыми, а суперлюдьми, обладавшими гигантской мудростью и силой. Но среди богов оказался повстанец — темный Рианон, Проклятый, чья греховная гордость стала причиной нескольких таинственных катастроф.
