Иван Беляев - Галобионты
Главный из тройки послал на это задание своего второго подручного. Сам же он стал измерять радиационный фон в воде вокруг АПЛ, чтобы проверить, не повреждены ли атомные реакторы.
Радиационный фон составлял 3 микрорентгена в час. Это не представляло опасности для жизни и говорило о том, что отсеки номер 5 и 5-bis не претерпели необратимых разрушений и атомные реакторы, скорее всего, остались нетронутыми. Значит, они выполнили свою работу достаточно чисто, чтобы пославшие их остались довольны.
Главный пловец поджидал своего выжившего напарника у той самой скалы, где они ждали взрывов. На сей раз он ждал здесь подручного, чтобы умертвить его. На то было несколько оснований.
Прежде всего, пловец номер два не справился с возложенной на него задачей – он не сумел как следует закрепить бомбу на левой стороне носовой части подлодки. Именно поэтому не последовало третьего взрыва. Им повезло, что получилось обойтись и двумя, но это нисколько не умаляло ответственности нерадивого пловца. Его совершенно не интересовали причины, по которым подручный не смог закрепить бомбу на обшивке АПЛ. Он должен был это сделать, но не сделал, и его следовало наказать.
Была и еще одна, не менее веская причина. Они не располагали аппаратами, необходимыми для осуществления подготовки к всплытию с такой большой глубины. Следовательно, его товарищ был обречен испытать декомпрессионную болезнь или, что еще вероятнее, сильнейшую баротравму легких. Разумеется, это было не смертельно, но все же достаточно мучительно. Поэтому, с его точки зрения, а равно с точки зрения пославших их людей, он поступал едва ли не гуманно, оказывая бедняге услугу, избавив его от физических страданий.
Кроме того, туда, куда собирался главный из тройки, мог направляться только он один, без какого бы то ни было сопровождения. От второго подручного удалось избавиться сразу – это существенно облегчало задачу, так как с одним совладать было гораздо легче, чем с двумя.
Главный из тройки почувствовал подергивание лески – возвращался напарник. Удостоверившись, что стакан аварийно-спасательного люка деформирован настолько, что через него практически невозможно выбраться наружу, он дал команду плыть по направлению к северу.
Прошло долгих восемнадцать часов, прежде чем они отплыли на такое расстояние от места взрыва, чтобы главный пловец приступил к осуществлению своего намерения.
Это было похоже на заклание. Измученный напарник почти не оказал сопротивления. Перерезав ему горло, главный подтащил труп к пещерке, расположенной на склоне небольшой подводной горы, которую он заранее присмотрел для этой цели. Отодвинув большой, плотно пригнанный камень, пловец извлек из пещеры маленькую полиэтиленовую сумку, после чего втиснул внутрь труп убитого пловца. Водрузил на прежнее место камень, пристегнул сумку к поясу и отправился дальше.
Этот пловец тоже очень устал, но у него еще оставались силы, чтобы принять концентрат мощного энергетического средства УФ-11, провоцирующего выброс гликогена – вещества, имеющего в своем составе сахар и глюкозу. Мышцы, получив такую сильную подпитку, налились новыми силами. Теперь он готов был без отдыха проплыть еще не один десяток километров.
* * *Москва. Начало девяностых.
«Смутные времена настали», – говорили все. Так считали и политики, и горожане, и крестьяне, и военные. Так говорили и директора заводов и домохозяйки, учителя средних школ и преподаватели высших учебных заведений. Эти слова то и дело слышались на заседаниях Государственной Думы, в Верховном Совете и даже в администрации Президента Российской Федерации. До поры, до времени помалкивали об этом лишь в КГБ, но только до тех пор, пока эту организацию, пережившую не одно правительство, не затронули перемены.
Уже состоялась передача денежных средств и имущества КПСС и Компартии РСФСР правительству РФ и произошло это 4 января 1992 года по Постановлению Совета Министров. А следом, десять дней спустя, 14 января, отмена Конституционным судом Указа Президента России «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел». Еще через десять дней, 24 января, было создано Министерство безопасности РФ на базе Агентства федеральной безопасности и Межреспубликанской службы безопасности.
Когда 11 февраля того же 1992 года было подписано соглашение Комитета по делам архивов при правительстве России и Национального архива США о возвращении Смоленского портархива, чекисты присоединили свои голоса к общему хору, согласившись с единым мнением о том, что настали смутные времена.
Кто-то поспешно собирал манатки и старался исчезнуть подобру-поздорову, дабы не попасть под каток «машины новой власти», кто-то энергично приспосабливался к новому положению вещей, на всех перекрестках крича о том, что этот порядок является единственно правильным и самым желаемым.
Наиболее прозорливые не спешили делать ни того, ни другого, понимая, что рано или поздно смутные времена закончатся и тогда они смогут взять реванш. Эти самые предусмотрительные люди вели себя очень спокойно, не пытались выделиться, умудряясь оставаться на шатких нейтральных позициях, при этом не входя в когорту беспринципных перевертышей-флюгеров.
«Лес рубят – щепки летят», – гласит старинная русская пословица. То же в полной мере касалось и происходившего в структурах Безопасности в те смутные годы. Летела пыль с многочисленных папок, вслед за ней слетали со своих мест многочисленные чины всевозможных рангов. Это было еще не самое страшное. Некоторые оказывались на скамьях подсудимых, кое-кто, вдруг потеряв сознание в собственном кабинете, обнаруживал себя на больничной койке в постинфарктном состоянии. А самые прозорливые жили и вели себя спокойно и ровно, не бросаясь ни в какие крайности, берегли себя и свои, тяжелым трудом заработанные, погоны.
Таких было немного. Пожалуй, эти самые прозорливые составляли меньшую часть тех, кто отдал лучшие годы служению родине. Но именно они, с честью сумев пережить смутные времена, впоследствии упрочили свое положение и стали вершителями чужих судеб.
Одним из таких был человек, который в разгар смутных времен вместо того, чтобы отсиживаться где-нибудь на загородной даче, явился в здание Комитета Безопасности, в котором он уже успел проработать с добрый десяток лет.
Шел уже 1993 год. Стояло жаркое лето. Жаркое во всех отношениях. 28 июля был опубликован указ Президента об отстранении В. Баранникова*** от должности министра безопасности РФ. Следом вышло постановление Президиума ВС РФ о незаконности освобождения Баранникова***. Все говорило за то, что не за горами грандиозное событие, после которого судьба чекистов кардинально переменится.
