Стивен Бакстер - Эволюция
Однако в разных местах из зелёного моря торчали более прочные фрагменты. Выделялся один кольцевой холм, так же густо покрытый зеленью, как все остальные. Снежок подумал, что это могла быть цитадель, фундамент одного из великих замков норманнов, которые были воздвигнуты, чтобы укрепить свои позиции в оккупированной Англии одиннадцатого века. Если это так, то он продолжал существовать там, где многое другое разрушилось. Они обнаружили ряд колонн, разрушенных до пеньков, которые были, скорее всего, сделаны из мрамора. Это мог быть великолепный фасад банка или ратуши.
И ещё была статуя, упавшая на спину. Его лицо, покрытое оспинами лишайников и выветренное до неузнаваемости, смотрело в небо, высунувшись из океана зелени. Но Снежок видел, что на статуе оставались следы горения. Он искал дату, но не мог её найти.
Копаясь среди растительности, которая покрывала другие безликие холмики, он нашёл ещё больше следов пожара, сажи и горения. Это место горело — тогда, перед тем, как разрушиться. Он ходил по месту трагедии, по месту всепоглощающего ужаса. Его терзал вопрос: на какую глубину ему нужно копнуть, чтобы он смог найти кости?
Они пришли на сравнительно открытое место. Это, наверное, была центральная площадь, или, возможно, рынок. Ахмед объявил привал. Они сбросили ношу, пили воду и оглядывались по сторонам. В удлиняющих вечерних тенях разрушенный город не выглядел жутким местом, подумал Снежок: не природным, но и не человеческим, ни то, ни другое.
Небольшое крысовидное существо удрало из-под ног Сноуи, дробно стуча коготками по разломанной поверхности асфальта, и исчезло в более густой зелени вдали от площади. Оно было похоже на полёвку. И, пройдя по его следам, Снежок увидел очертания стоящего на задних лапах настороженного зайца. Зверёк развернулся и удрал с удивительной скоростью.
— Полёвки и зайцы, — проворчал он Бокоходу. — Я думал, мы увидим кошек и собак.
Бокоход пожал плечами; пот и грязь покрывали его лицо.
— Люди пропали, верно? Цивилизация рухнула, бла-бла-бла. Кошки и собаки были избалованными, одомашненными, всё их выведенное людьми генетическое разнообразие. Они не протянули бы долго без нас.
— Я бы подумал, что кошки выживут. Даже маленькие котята ходят на охоту.
— Дикие кошки были совершенными машинами убийства. Но у домашних разновидностей зубы, челюсти и мозги были меньше, чем у их диких предков, потому что так их больше любили старые леди, — Бокоход подмигнул. — Я всегда думал, что кошки были не тем, кем казались. Они были не такими уж и жизнестойкими. Просто головная боль.
— А где автомобили? — спросила Луна. — Я имею в виду, что я вижу здания, то, что от них осталось. А как же машины?
— Если пороешься в растительности, то сможешь найти несколько пятен ржавчины или кусочков пластмассы, — Бокоход впился взглядом в Ахмеда. — Что, снова собираешься устроить мне разнос за снижение морального духа? Я всего лишь указываю на вопиюще очевидные вещи.
— Но прямо сейчас нам не следует забивать этим голову, — сказал Ахмед с рассудительностью, восхитившей Снежка. — Также вполне очевидно, что мы должны делать дальше.
Снежок кивнул.
— Мы должны найти укрытие.
Боннер вскарабкался на низкую насыпь, которая когда-то могла быть стеной. Затем он указал примерно на запад.
— Туда. Я вижу стены. Я имею в виду, стены, которые стоят. Что-то, не полностью покрытое дерьмищем.
Охваченный неразумным проблеском надежды, Снежок залез к нему. Это была церковь, он это видел. Средневековая церковь. Он мог разглядеть высокие, узкие окна, высокий дверной проем. Но дверей и крыши давно уже не было, и здание стояло, открытое всем ветрам. Он чувствовал разочарование, и в то же время прилив восхищения.
Бокоход, казалось, разделял его мысли:
— Если уж ты собрался строить, надо строить из камня.
— И где, ты думаешь, мы находимся? В Англии, во Франции?
Бокоход пожал плечами.
— Да что я знаю о церквях?
Ахмед поднял свою ношу.
— Хорошо. Крыши там нет, поэтому нам нужно будет сделать навесы. Боннер и Снежок идут со мной, и мы принесём какие-нибудь ветки. И нам нужен будет огонь. Луна, Бокоход, вы отвечаете за него.
Он посмотрел на их лица, которые сияли в сгущающейся темноте, как монеты. Это был первый раз, когда они исчезали из поля зрения друг друга с того момента, как проснулись, и даже Снежок ощутил острую боль неуверенности.
— Не заходите слишком далеко, — мягко сказал Ахмед. — Мы здесь одни. Похоже, никто не придёт нам на помощь. Но с нами всё будет в порядке, пока мы будем сохранять осторожность. Если что-то пойдёт не так — что угодно — кричите или воспользуйтесь своим пистолетом, и остальные прибегут. Понятно?
Они кивнули и зашептались. Затем они скрылись в сумерках, целеустремлённо выполняя поставленные задачи.
Внутренняя часть церкви была просто ещё одним участком земли, поросшим растительностью. С одной стороны находилась насыпь, которая когда-то могла быть алтарём, но скамеек или распятий, молитвенников или свечей просто не было. Крыша зияла дырой, в которую было видно небо, без единого следа деревянных конструкций, которые должны были когда-то перекрывать пространство между этими тонкими прочными стенами.
Под построенными навесами, на подстилке из кустарника, с листвой в качестве одеял, ночь обещала быть не такой уж некомфортной. Они все прошли множество тренировок на выживание; по сравнению с ними это было не так уж и плохо.
Они пользовались своими наборами для выживания, жевали сушёные бананы и вяленую говядину. Они не ели ничего из лесных плодов. Снежок подумал, что в этом была некоторая доля суеверия, словно они хотели максимально долго цепляться за то, что осталось от прошлого, перед тем, как предать себя в руки этого странного нового настоящего. Но в том, чтобы привыкать к этому постепенно, не было ничего плохого. Ахмед показывал хорошее знание психологии, позволяя это. Ведь в долгосрочной перспективе результат всё равно был бы один и тот же.
Все они были довольно сильно измотаны многокилометровой прогулкой в свой первый день за стенами Ямы. Снежок спрашивал себя: как бы они чувствовали себя, если бы им действительно пришлось бы сражаться; возможно, эта стратегия не работала бы так, как представляли себе те, кто её планировал. И у них у всех были проблемы с ногами — боль и натёртые пузыри. Дала о себе знать проблема отсутствия носков. Снежка волновал слишком быстрый расход их ограниченных запасов мазей. Завтра им нужно было что-то с этим делать.
Но в том, что они прятались среди остатков человеческой постройки, было что-то успокаивающее, словно они всё ещё находились в объятиях цивилизации, из которой вышли. Тем не менее, они поддерживали горение костра всю ночь.
