Стивен Бакстер - Эволюция
Настроение внезапно сменилось на ликующее. Боннер усмехался.
— Итак, поблизости кто-то есть. Благодарите бога за это.
— Ладно, — сказал Ахмед. — У нас есть выбор. Мы можем продолжать подниматься по возвышенности в поисках места для обзора. Или мы можем идти по этим следам обратно, вниз по холму, и найдём дорогу.
Возвышенность, вероятно, была бы более умным ходом, подумал Снежок. Но в сложившейся ситуации никто из них не хотел бросать эти следы человеческой деятельности. Поэтому они начали спускаться по холму, следуя вдоль двух параллельных шрамов на склоне.
Бокоход шёл рядом со Снежком.
— Это тупо, как три слоновьих задницы, — бормотал он.
— Бок…
— Сам посмотри. Ладно, это следы от колёс. Но они превратились в рытвины. Взгляни-ка получше. Они подверглись эрозии прямо до самой материнской породы. Снежок, в местах вроде этого, выше границы роста деревьев, почве и растительности на восстановление могут потребоваться века, если их удалить. Века.
Снежок уставился на него. Его узкое лицо было серым в угасающем свете.
— Эти следы выглядят так, словно их оставили вчера, словно кто-то проехал совсем недавно.
— Я тебе говорю: они могут быть любого возраста. Хрен его знает, какого, — он выглядел так, словно умирал без сигареты.
Следы прорезали склон и далее вели их в широкую долину, где серебрилась лента реки. Следы повернули с грубой земли на то место, которое явно было дорогой, следующей вдоль края долины — ровный плоский уступ, прорубленный почти параллельно контурам долины.
Группа с облегчением выбралась на поверхность дороги. Они зашагали по дороге вниз по долине, и их настроение оставалось приподнятым, несмотря на усталость.
Но состояние дороги было плохим — Снежок это видел. Она вся заросла. Сколько-то асфальта ещё оставалось — он видел его чёрные заплаты среди зелени — но он был старым, покрытым трещинами и ломким. Растения и грибы давно уже проросли сквозь его поверхность, и во время ходьбы ему иногда приходилось продираться сквозь заросли сеянцев берёзы и осины. Это было больше похоже на ходьбу не по дороге, а по заросшему редкой растительностью горному хребту.
Бокоход опять шагал рядом с ним.
— Ну, и что ты думаешь? Где мы сейчас?
Они все хорошо изучили основные географические особенности Европы и Северной Америки.
— Долина не подвергалась оледенению, — неохотно сказал Снежок. — Поэтому, если мы находимся в Европе, мы не слишком далеко на севере. Южная Англия. Возможно, Франция.
— Но прошло уже много времени с тех пор, как кто-либо занимался этой дорогой. И взгляни-ка туда, — Бокоход указал на линию, виднеющуюся на склоне дальней стороны долины, который представлял собой голую скалу.
— И что?
— Видишь, как ровно она тянется по горизонтали? Думаю, что когда-то эта долина была затоплена. Перекрыта дамбой. На уровне поверхности воды происходит значительная эрозия, и получаются горизонтальные линии вроде этой — потому что, когда течение регулируют, уровень воды быстро колеблется.
— И где же дамба?
— Мы до неё дойдём, — мрачно ответил Бокоход.
Прошёл ещё час похода, и они дошли.
Они повернули по склону долины, и там была она. Ветка этого шоссе поворачивала к дамбе и должна была вести через неё на дальнюю сторону долины.
Но самой дамбы не было. Снежок смог различить пирс, который по-прежнему соединялся с берегом — он был сильно разрушен и густо зарос растительностью. От центральной секции, большой выгнутой стены со створами и оборудованием, которая когда-то укрощала реку, не осталось ничего, кроме выгнутой линии холмиков на дне долины, своего рода запруды, которая едва сдерживала реку, текущую через неё.
Луна сказала:
— Возможно, её кто-то взорвал.
Бокоход покачал головой.
— Ничто не вечно. Всегда найдутся трещины и слабые участки — места, через которые может просочиться вода. И, если ничего не делать с ними, утечки становятся всё сильнее, вплоть до… — он замолчал. — Всё, что нужно — это лишь время, — неубедительно закончил он.
— Мы в дерьме, — зарычал Боннер. — В грёбаном вонючем дерьмище.
Снежку показалось, что неизбежная правда начинала доходить до всех. Для этого даже Бокоходу уже не приходилось ничего говорить.
Ахмед шагал в нескольких шагах впереди и вглядывался дальше вниз по долине. Он был пилотом; как у них у всех, у него были хорошие глаза. Он показал перед собой.
— Думаю, там есть город.
Может быть, подумал Снежок. Это был всего лишь клочок местности зеленовато-серого цвета. Он не мог разглядеть ни движения, ни блеска лобовых стёкол автомобилей или окон, ни поднимающегося дыма, ни огней. Но им больше некуда было идти.
Прежде, чем они покинули возвышенность, Ахмед выстрелил пару поисково-спасательных сигнальных ракет, которые он захватил из укрытия. Никакого ответа.
Они следовали за Ахмедом, когда он смело и с вызовом шагал по поросшей травой дороге вниз по долине в сторону города. Начало смеркаться. В городе, к которому они приближались, не зажглось ни одного огня; это было место, где царили темнота и тишина.
В некоторых местах речные берега превратились в болото с низкими, покрытыми зеленью кочками, отмечающими места, которые когда-то могли быть зданиями. В другом месте вдоль берегов росли большие и изящные ивы — они выглядели довольно старыми, с неохотой отметил Снежок — а остальная пойма поросла лесом из тополя и ясеня. Ещё дальше ему были видны массивы дубрав, разросшиеся по низким холмам.
Задолго до того, как добраться до центра города, им пришлось покинуть заросшую дорогу, потому что она уходила под поверхность разлившейся реки. Дальше в реке Снежок различал её формы и очертания на мелководье.
— Если начать строительство около реки, — медленно проговорила Луна, — то вы занимаете землю на каком-то одном берегу. Верно? Но, когда бросаешь города, уровень воды начинает повышаться, потому что вам больше не приходится откачивать грунтовые воды для промышленного использования, и вас затапливает.
Никто не прокомментировал её слова. Они продолжали идти, огибая реку и её болотистый берег.
В конце концов, они зашли в сам город. Здесь можно было разглядеть расположение улиц — почти прямоугольную сетку, лежащую поверх пологих склонов. Но дороги были разрушены так же, как та, по которой они пришли сюда. Сами здания представляли собой всего лишь узор из насыпей и холмиков, драпированных зеленью, в большинстве своём не выше, чем по пояс. Место в целом напоминало сильно заросшее кладбище. Снежок подумал, что в лесу они могли пройти мимо любой из этих куч заросшего зеленью щебня и подумать, что это всего лишь очередной выход скальной породы, плод бездумного каприза природы. Даже растительность здесь была почти такой же, как на открытой земле вне города. И лишь характер их расположения говорил о том, что это место строили руки и планировал ум.
